К нему тут же подбежал охранник и засуетился рядом. Элька на полном автомате выползла из салона и встала рядом с брюнетом.

Если бы ей сказали, что мир рухнул в тартарары, то она удивилась бы меньше.

Эля, ни слова не говоря, поднялась вместе с брюнетом в лифте, напичканном зеркалами и самой современной техникой, от которой ее знакомые компьютерщики пришли бы в восторг, в пентхаус. И оказалась в огромной квартире, больше похожей на офис предводителя всей мировой мафии, вместе взятой. Во всяком случае, так ей показалось. В американских боевиках, которые Эля хоть и не любила, но все же изредка смотрела, именно в таких огромных и роскошных помещениях жили главные мафиози. Она пригляделась к Румянцеву. С первого взгляда было не заметно, что он торгует наркотиками. Походка ровная, шаги четко выверенные, не шатается. Это она передвигается как пьяная, шарахаясь в стороны от высоких фарфоровых ваз, наверняка какой-нибудь древней китайской династии, и скульптурных композиций, изображающих непонятно что.

Наконец-то Элька увидела у самых окон-стен белый кожаный диван и устремилась к нему. Прижав к груди сумку (а пакет с протекшим кефиром ей пришлось выбросить), она села, поджала ноги и затихла. Румянцев, наоборот, стал проявлять завидную активность. Он сбегал в помещение, которое обозвал столовой, и принес Эльке кубики льда, посоветовав приложить их к голове. Судя по тому, как долго он бегал, столовая была не меньше зала, где сидела Элька. В этом зале спокойно могли бы разместиться две баскетбольные команды и сыграть матч. Если, конечно же, убрать все вазы и статуи.

– Лучше? – поинтересовался Никита, глядя на то, как Элька прикладывает лед ко лбу.

– Жуть, – ответила та, имея в виду не свой организм, а помещение, в котором он находится.

Организм обиделся на невнимание и подал тревожный знак. Элька испуганно прижала к урчащему животу сумку и сглотнула. Кефира не будет. Она его пролила.

– Извини, – спохватился Никита, – совсем забыл, что тебя нужно покормить!

Элька надула губы – разговаривает с ней, как с домашним питомцем. Сейчас побежит за «Чаппи» или «Педигри».

– Пойдем, поглядим, что там у меня в холодильнике, – предложил Никита и помог ей подняться с уютного дивана. – У помощницы сегодня выходной.

Холодильника в кухне-столовой Элька сразу не заметила. «Бирюса», занимающая треть ее маленькой кухни, здесь бы потерялась с концами. Она оглядывала столы-стойки с бытовой техникой, блестящие стены из непонятно чего, десяток-другой лампочек, установленных прямо в них, странный потолок, скорее всего, натяжной или что-то в этом роде…

– Яйца, – сказал Никита, открыв дверцу милого шкафчика, занимающего полстены. – Яичницу будешь? – Элька кивнула. – И немного мяса. Его можно пожарить. Умеешь? – Элька пожала плечами.

Это не музыкальная школа, в которую для того, чтобы стать умной, нужно было таскаться через день. Как жарить мясо, она знала от бабули. Та показала ей процесс приготовления отбивных один раз, и этого было вполне достаточно, чтобы Элька мастерски готовила это блюдо.

Она положила сумку на один из многочисленных столов-тумб, засучила рукава блузки и принялась возиться, потребовав молоток, соль, масло и специи. Жениться он на ней собрался или пошутил, как последний кретин, ей теперь все равно. Главное – поесть, чтобы лишний раз не комплексовать урчащим животом. Никита внимательно проследил за ее действиями. Вероятно, как подумала Элька, чтобы она не добавила ему слабительного или снотворного. Всего они боятся, эти бедные богатые люди! И она принялась ожесточенно орудовать отбивным молоточком по мясу. Бабуля ей говорила, чем лучше отобьешь мясо, тем мягче и вкуснее оно будет. И Элька старалась изо всех сил.

Никита непроизвольно вздрагивал при каждом ударе, но продолжал смотреть на Белоснежку. Сначала она показалась ему исчадием ада, того, что находится в метрополитене. С таким удовольствием орудовать молотком может только маньяк! После этого он подумал о том, что девушка растерялась и таким ожесточенным образом старается вернуть себя в прежнее русло. Впрочем, она быстро освоилась на кухне, а это уже большой плюс. Для начала с ней можно поговорить о гастрономических пристрастиях. Так, что же едят сироты-Белоснежки? Никита закатил глаза к потолку, и на нем четко вырисовались дешевые сосиски, которые продаются на городских улицах, и шаурма, сделанная неизвестно из кого. Придется разговаривать о другом. Так, с ее музыкальными приверженностями тоже все понятно. Судя по экипировке, одевается она на распродаже, где все по двести рублей. Косметикой не пользуется, дорогим парфюмом не благоухает… Она должна читать глянцевые журналы! Ну да! Конечно же!

Никита вздохнул. Для сирот они достаточно дороги. Если только «Колобок» или «Веселые картинки»… Газеты? Он поглядел в ее устремленные четко в стол глаза. Не может быть. Анжелика тоже никогда не читала газет, она разглядывала картинки в глянцевых журналах. Книги?! Белоснежка должна читать книги! Еще есть кинофильмы! Интересно, а что она смотрит вечерами в своей деревне?

– М-да… – Никита нарушил тишину, прерываемую стуком молотка. Пауза слишком затянулась. – Что смотришь? Что читаешь?

– «Инструкцию для страстно влюбленных», – обрадованно призналась Эля, говоря вслух название любовного романа.

– Инструкцию? – рассеянно переспросил Румянцев и замолчал.

Он не знал, как относиться к девицам, читающим инструкции. Вполне возможно, они слишком умные, эти девицы. Он, к примеру, никогда не думал о том, что прежде чем запустить какой-то агрегат, следует прочитать инструкцию. Ему все рассказывали и показывали консультанты. А она читает сама! Судя по мрачному виду, на прикроватной тумбочке ее дожидается «Инструкция по управлению гильотиной». И что за кровавые мысли лезут к нему в голову?!

Элька тем временем, выдавив из себя улыбку, принялась возиться у плиты со сковородой и мясом. Раздались пшики, и вкусно запахло жареной свининой. Она сглотнула слюну. Раз уж попала в такую передрягу, то хоть поесть нормально. А то все кефир и кефир.

– А кефира у меня нет, – обронил Румянцев, который теперь глядел на сковороду. – Только кофе. Кофе будешь? Я тебе сварю.

– Давай, – согласилась Элька, незаметно для самой себя переходя с Румянцевым на «ты». А чего теперь церемониться? Если этот тип собрался на ней жениться…

Мамочка дорогая! Неужели? Глупости какие-то. Хотя в этом есть доля справедливости. Она испортила ему машину, и он решил на ней жениться для того, чтобы Элька на этой огромной кухне отработала ему энную сумму, необходимую на ремонт. Все ясно. А что еще взять с сироты и бомжихи?! Денег-то у нее нет! Какое коварство. Элька покачала головой. Она себя в обиду не даст. Она прекрасно знает, что эти типы перед свадьбами составляют брачные контракты. В своем она проверит каждую строчку! Не зря же ей в вузе преподали основы российского законодательства. Несмотря на то, что она работает оператором, мозги у нее еще сохранились. Не больше месяца! На месяц она согласна торчать на этой кухне и жарить ему отбивные. Хитрец, успел от помощницы избавиться. Избавиться?! А вдруг он маньяк?! Нормальный человек не предложит незнакомой девушке выйти за него замуж! Только ненормальный может жениться на первой попавшейся! Элька испуганно обернулась. Никита сидел на высоком крутящемся стуле и с вожделением смотрел на пшикающее мясо.

– А как же кофе? – спросила Элька ласково и тихо. Она где-то читала, что именно так нужно разговаривать с шизофрениками.

– Сейчас! – хлопнул себя по лбу заглядевшийся на процесс приготовления Никита и вскочил со стула. Тут же захлопотал рядом с ней у плиты.

Может, и не маньяк? Элька косила на него своими огромными глазищами и ничего не понимала.

Слишком загадочным был этот брюнет. Раньше она никогда не сталкивалась так близко с «золотой молодежью», хотя «молодежью» его можно назвать с натяжкой. Скорее всего, он ей ровесник. Ой, нет, она сталкивалась! Прошлым летом ездила у деда в деревне на велосипеде и налетела на джип. Или джип на нее налетел. Вряд ли, машина стояла на обочине. Ее хозяин приехал к соседям деда. Услышал стук, выскочил, кричал, бегал вокруг велосипеда… Странно, насколько ей не везет с транспортными средствами. Впрочем, если бы она носила очки или контактные линзы, то видела бы гораздо лучше. Но и те, и другие стоят денег. А у нее сейчас – крыша. Вот и брюнета она видит немного расплывчато. Возится, кофе варит. Может, он не такой уж плохой парень? Не стоит обольщаться. Для чего же он тогда завез ее сюда, в свои апартаменты, другим словом это обширное пространство не назовешь? Элька терялась в догадках, но продолжала накрывать стол, вытаскивая из холодильника все, что там нашла.

У Скороходовой была одна странная особенность. Если ей мужчина нравился и она надеялась на взаимность, то дрожала перед ним, как осиновый листок на холодном ветру. Хотелось быть самой-самой, чтобы он обратил на нее внимание и продолжил знакомство. Но если надежда на взаимность полностью отсутствовала, то Элька вела себя гораздо спокойнее: коленки не подгибались, руки не дрожали, язык не заплетался. Или заплетался, но только в самом начале. Теперь уже нет.

Но не потому, что Румянцев ей резко разонравился. Чем больше она его узнавала, тем приятнее становилось общение с ним. Если, конечно, выбросить из головы глупые мысли о маньяках и прочей нечисти. Она осознавала уровень пропасти, их разделявшей, и не верила в нормальное развитие дальнейших отношений. Безусловно, она отработает за порчу автомобиля. Но не более того. А здорово было бы выйти замуж за олигарха! Правда, скорее всего, не совсем нормального в ее случае.

– Кушать подано, садимся жрать, пожалуйста! – с довольным видом сообщил Румянцев, процитировав слова незадачливого героя из своего любимого кинофильма.

Он хотел выглядеть более-менее общительным и простым. Ведь как ни крути, а ему придется жениться на этой девице. Раз он дал слово, придется. Если бы он высказывался наедине с собой! Но наедине с собой отчего-то хочется молчать. А Лаврентьев не даст ему спуску. Он видел эту сироту, сам усаживал ее в автомобиль. Странно, что он еще не позвонил и не узнал, сделал ли Никита ей предложение руки и сердца. Румянцев усмехнулся. Он как раз это сделал. Правда, девица странно отреагировала. Сопротивляться не стала. А могла бы ради приличия. Ясно, что все они хотят замуж, но не до такой же степени. Анжелика вот мурыжила его целых три дня! Никита уже собрался смириться с тем, что ему не повезло, хотя именно сейчас он знает, что повезло бы! Внезапно она сама позвонила и двойным голосом, под аккомпанемент Стелы, сказала, как хорошо к нему относится. И согласилась, дура!