– Так. С чего начнем? – Александр сидел на кухне напротив Игоря.

Тот встал и налил себе кофе, сел.

– Тебе честно?

– Естественно!

– Я не знаю, попытался одному человечку позвонить. Должен перезвонить, если что путное выяснит.

– Что за человечек?

– Имеет доступ к распечаткам мобильных телефонов. Так что если повезет...

– Удивляюсь, как милиция до сих пор этого не сделала?

Мужчины замолчали. Александр чертил на столе пальцем квадраты.

– Интересно, может быть, поздно?

Игорь посмотрел в окно:

– Вполне возможно, но что-то мне подсказывает, он жив. Этот гад еще жив!

– Как было бы хорошо, если бы его не было. Я врач. Пусть пластик, но все равно я знаю, что не имею права думать о таком.

– Перестань. Он психически неуравновешенный тип. А точнее сказать, по нему плачет психушка. Я серь–езно. Его мать и отец были танцорами дешевого кабака. Он рос с детства по разным квартирам. У разных людей. Пытался выбиться в люди, как мог. Я думаю, это наложило отпечаток на его психику.

– Слушай, Игорек, ты следопыт, честное слово.

– Я уже подумываю перейти с работы анестезиолога на работу детектива. – Игорь засмеялся и хлопнул друга по плечу. – Прорвемся.

– Ты знаешь, у меня для тебя новость. – Александр встал и подошел к холодильнику. Налил по стопке коньяка. – И за это даже стоит выпить!

– Да ты что? – Игорь улыбнулся и поднял рюмку. – Так и за что тост?

– За мое отцовство!

Друг долго смотрел в черные угольные глаза приятеля. Неужели он нашел свое счастье? Нашел женщину. Влюбился. И теперь стал отцом. Он будет самым прекрасным отцом.

– Я тебя поздравляю, это здорово!

– Я сам себя поздравляю и буду окончательно счаст–лив, когда смогу жениться на женщине своей мечты. Но я хочу жениться не на Карине, я хочу жениться на Арине, ведь именно Арину я люблю.

Они чокнулись и опустили рюмки. Зазвенел мобильный телефон Игоря.

– Да. Хорошо. Понял. Это я сам смогу пробить. Конечно. Конечно.

Игорь отключился.

– Есть новости. Нам повезло!

– Какие, не тяни!

– Он нашел последний звонок, который был сделан с мобильного телефона, после чего абонент стал необслуживаемым.

– И? Что это за звонок? Куда?

– Это мы сейчас и узнаем. – Игорь опять схватил телефон и набрал номер. – Привет! Дело есть. Пробей мне адрес Ивана Ивановича Ходокова. Сочтемся, как всегда.

Он положил телефон в карман.

– Новости будут через десять минут.

Ровно через десять минут Игорь уже нацарапывал на бумаге гелевой ручкой адрес человека, которому последнему звонила Вера. В район Алтуфьево они заехали, когда на город спустились сумерки. Зашли в вонючий подъезд, исписанный неприличными надписями, и нажали кнопку звонка квартиры на пятом этаже. Через какое-то время за дверью послышались легкие шаги.

– Колька! Ты?

– Я, я. – Игорь встал в позу, чтобы начать нападение.

Дверь отворилась, и высунулась голова молодого человека. Он встретился глазами с неизвестными людьми и уже собрался захлопнуть дверь, но не тут-то было. Игорь всем весом шарахнул об обитую кожаным покрытием дверь, и молодой человек влетел в квартиру, падая и задевая вешалку на ходу. Она повалилась с таким же грохотом, как и ее хозяин. Игорь и Александр вошли следом, закрыв плотно дверь. Иван сидел на полу и держался за голову.

– Башку, идиоты, сломаете!

– Сами сломаем, сами починим. – Игорь подошел к Ивану и сунул ему под нос фотографию Веры: – Узнаем?

– Допустим.

– Без допустим, узнаем?

– Я сказал, допустим.

– Ты меня не понял, – Игорь ударил молодого человека локтем в скулу, – так узнаем?

– Чего прицепился? Узнаю.

– Я к тебе еще цепляться не начал.

– Цепляться к тебе будут в милиции. – Александр подошел к молодому человеку и присел рядом с ним. – Поговорим?

– Почему в милиции?

– Потому что с этой дамочкой ты говорил ровно за несколько часов до исчезновения Стоцкого.

– Кто это?

– Кто это? – Александр прищурился. – Ну ты даешь! Безграмотный, что ли? Газет не читаешь, телевизор не смотришь? Богатый предприниматель. Знаешь ли, его уже со спецназом ищут везде.

– А я при чем?

– Так это мы и хотим знать! – Игорь по-отечески подал руку и поднял Ходокова на ноги. – Не ты ли тот молодой человек, который был в квартире Стоцких, когда тот напился и якобы летел в деловую поездку?

– Я не знаю, где они живут.

– Они? – Александр усмехнулся и сел в кресло в коридоре. – Действительно, Ваня, кто такие «они»?

Ходоков вращал глазами и тер лоб. Игорь подошел и хлопнул его по плечу.

– Колись. Расколешься – не будешь по этому делу у ментов проходить. Мы даже не скажем, что ты что-либо знал.

– Да, давай, не усложняй себе жизнь.

Иван закусил губу, посмотрел на мужчин.

– Хорошо.

– Вот и славненько.

– Она позвонила и сказала, что ей нужно помещение. Какая-нибудь дача, что-нибудь в этом роде.

– И что ты? – Александр повертел в руках оловянную лошадку.

– А что я, я их туда отвез.

– Да неужто он своими ногами туда уехал?

– Допустим.

– Опять допустим? – Игорь устало вздохнул. – А точнее?

– Он был пьян.

– Ага. Пьян. Небось наркотой накачали его. – Александр встал и подошел к двери.

– Да, Сашка, это уже не так важно. Где эта дача? – Игорь прищурился и посмотрел в глаза парню.

– Могу рассказать.

– Расскажи. Расскажи, хороший наш. Иначе твои делишки о наркоте мы тоже в мемуарах следствию опишем.

Иван взял лист бумаги и нарисовал схему проезда к даче. Терять нечего. Пора спасать свою шкуру. Жаль, однако. Красивую женщину подставляет. Вера. Черноволосая колдунья. «Но мне надо спасать себя. Прости, Вера». И Иван продолжил рисовать схему.


Эдуард лежал на влажных простынях и медленно приходил в себя. Его руки затекли. Он огляделся и увидел на них наручники. Что с ним произошло, не помнит вообще. Во рту пересохло. Хотелось безумно пить. Где он? Кто это все с ним сотворил? Он повернул голову. Девушка в черной шали сидела рядом и смотрела на него в упор. Эдуард еле смог в ней угадать жену. Вера. Она была не похожа сама на себя. Черные круги под глазами. Губы сжаты в одну тонкую линию. Бледные скулы. Куда подевался ее загар? Ее схватили вместе с ним, пытали? Эдуард попытался разжать засохшие губы, но ничего не вышло. Вера подошла к мужу и коснулась ледяной рукой его лба:

– Я думала, ты умер.

– Что? – прошипел он и не узнал себя.

– Эд, я больше не хочу играть в кошки-мышки. Я хотела, чтобы ты меня любил, и ты меня любил почти неделю, но больше ты не сможешь меня любить так же.

– Что происходит?

– Происходит то, что я хотела, чтобы ты был моим. Под воздействием этого, – она кинула на пол пакетик, – ты был моим, но это закончилось.

– Вера!.. – Эдуард то закрывал, то открывал глаза, он стал вспоминать события минувших дней. – Вера, ведь это ты убила Арину?

Девушка вся поджалась и напряглась, как после удара. Мутные зеленые глаза безжалостно посмотрели на мужчину:

– Как ты понял?

– Это ты подослала ко мне нашу домработницу, значит, это ты убила Арину. Если бы ты не сделала все то, из-за чего я здесь, я бы убил тебя тем вечером.

– Я знаю. – Вера развернула шаль, и в ее руке блеснул пистолет. – Этим?

– Да, – мужчина обдал ледяной сталью хрупкую фигуру, – ты умнее, чем я думал, ты меня опередила.

– Да, я тебя опередила, и я тебя убью первая. Но ты можешь все исправить. Ты только должен быть со мной. Сейчас, без воздействия наркотиков.

– Я не буду с тобой. Ты больше меня не возбуждаешь.

– Конечно! – крикнула Вера и наставила пистолет на Эдуарда. – Ты хочешь какую-то сучку по имени Карина! Кто она такая? Ты все время меня называл этим именем, пока занимался сексом под балдой.

– Вера, успокойся! – Эдуард испугался.

Он впервые испугался. Как тогда, когда в его мать стреляли, когда на его глазах убили отца и когда тот человек просто выволок его из-под стола и закинул на плечо, а потом отвез к чужим людям. Он всегда жил у чужих людей, но он любил родителей и боготворил красавицу мать. Он рос. Он вырос. И когда ему было восемнадцать, нашел того человека и убил его, хладнокровно просчитав шаги.

– Эд, тебя трясет! Ты боишься, ты боишься!

– Стреляй! – Эдуард запрокинул голову – перед его затуманенным сознанием под воздействием наркотиков возникло ее лицо. Светлые волосы, синие глаза. Мама! Из глаз мужчины полились слезы. Он все эти годы ненавидел ее за то, что она бросала по домам его, маленького мальчишку, и потом сделала что-то, отчего ее убили, убили отца-красавца. Не было ни одной женщины, хоть издалека напоминавшей ее. Нет. Одна. Карина.

Вера трясла пистолетом перед лицом Эдуарда, приблизив к нему свое бледное лицо без грамма косметики. Какая же она страшная! Мужчину передернуло, и он ударом ноги свалил ее на пол.

– Давай стреляй, но не смей прикасаться ко мне!

Девушка затравленно посмотрела на своего любимого мужа:

– Не смей! Я убью тебя!

– Стреляй! Никчемная дура!

Молодая женщина обхватила голову руками и заревела.

– Я люблю тебя! Я люблю тебя и ненавижу одновременно!

За дверью послышался шум, окна начали разбиваться, и хрупкое стекло полетело под ноги девушке. В комнату ворвались несколько мужчин, остановились. Вера непонимающе на них посмотрела:

– Кто вы?

– Бросьте оружие, вы арестованы.

– Дудки, – Вера подскочила к Эдуарду и взвела курок, – дудки! Я убью его! Слышите?!

– Перестаньте, вам не сделают ничего плохого. – Молодой мужчина в черной рубашке и кожаных брюках приближался к Вере медленно, словно тигр перед прыжком.

– Стоять! – Она направила оружие на человека. – Назад!

Двое мужчин в масках, разбившие окно, замерли, секунды перерастали в напряженные минуты. И вдруг выстрел. Оглушительный, разорвавший тишину комнаты выстрел. Дым рассеялся, и все увидели, что девушка лежит на полу. Глаза остались открытыми. Бледная зелень скошенной травы потускнела и стала похожа на сухой стог сена. Алое пятно расползалось на полу. Она хрипела. Эдуард с ужасом посмотрел на тело. На такое раскрепощенное и упругое тело той, от которой он столько времени хотел избавиться и не мог. Она издала последний хрип и дернулась. Смерть пришла за ней. Куда она унесла ее? Мужчина со стальными глазами безумно смотрел на пол. Вот и все. Он свободен. Море крови, и он свободен. От жены, от свидетельницы. К нему подошли люди, что-то говорили, но он никого не видел, кроме одного. Он стоял напротив и смотрел на Эдуарда в упор. Черные волосы с легкой сединой, черные глаза, облаченный в черную одежду. Он так знаком ему. Так знаком. Почему этот человек здесь? Кто он? Эдуарда о чем-то спрашивали, но он больше не мог говорить. Хотелось одного: выйти отсюда, чтобы не видеть эту смерть. Или он жаждал увидеть это? Вера умерла. Она не оставила в душе ничего. Мужчина посмотрел равнодушно на алую лужу и ухмыльнулся. Она хотела его убить! Нет! Это он убил ее. Опять он убил! Какое наслаждение! Что она чувствовала, когда нажала на курок и пустила пулю себе в сердце? Хотела ли она расставаться с ним? Наверное, нет, но у нее не было выбора, и она струсила. Все женщины трусихи. Трусихи и не могут идти против него.