— Мисс Уэсткотт? Ваш обед уже остыл, — послышался голос горничной, сопровождавшийся стуком в дверь.

— Уже иду, — откликнулась она.

Амелия сняла пальто и шляпку, причесалась и направилась в детскую, чтобы разделить со своей воспитанницей ией макаронный пудинг.

Наконец пробило три часа. Дождавшись, когда Памела с матерью уедут, Амелия вышла из дома и быстро направилась к Марбл-Арч. Резкие порывы ветра срывали остатки листьев с деревьев, пешеходы прикрывались зонтами, прятались в дверных проемах или под арками. Но Амелия даже не замечала непогоды.

«Лайонз-Корнер-Хаус» оказался небольшим кафе на самом углу Марбл-Арч. Амелия вошла внутрь и взглянула на часы. Она пришла на полчаса раньше. Выбрав столик подле окна, она села лицом к двери, чтобы видеть входящих, положила на самом виду экземпляр «Леди Мейфэра» и заказала чай. В письме было сказано, что посредник будет держать в руке экземпляр «Леди Мейфэра», поэтому она решила сделать то же самое.

Ей принесли чай и щедро намазанную маслом сдобную лепешку. Амелия ела медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Кроме ужина, за которым ей всегда подавали холодное мясо с помидорами или со свеклой, она разделяла все трапезы со своей подопечной, а вкусы Пэмми отличались удивительным однообразием. Она не сводила глаз с двери, и ровно в четыре часа в кафе вошли три женщины. На них были прелестные шляпки с изящными вуалетками, прикрывавшими верхнюю часть лица; одежда, хотя и приглушенных тонов, свидетельствовала о богатстве. У Амелии упало сердце, но вдруг она заметила на самой высокой из женщин яркий пурпурно-бело-зеленый значок. Она держала в руках «Леди Мейфэра». Амелия воспрянула духом. Эта женщина была членом Женского социально-политического союза!

Посетительницы остановились у входа и принялись оглядываться по сторонам. Амелия нерешительно приподняла свою газету, и они тут же направились к ней, поднимая на ходу вуалетки.

— Мисс Уэсткотт. — Женщина со значком на груди протянула ей руку. — Меня зовут Констанция. Позвольте представить моих сестер. Это Пруденс, а это Честити.

Она указала на своих спутниц, которые также, в свою очередь, пожали Амелии руку и сели за стол.

— Итак, мисс Уэсткотт, чем мы можем вам помочь?

Глава 7

—Мне необходимо найти мужа, — заявила Амелия Уэсткотт.

— Вот уж действительно прямо и по существу, — заметила Констанция, снимая перчатки и убирая их в сумочку.

— Но это же входит в предоставляемые вами услуги? — с замирающим сердцем спросила Амелия, и в ее серых глазах отразились неуверенность и тревога.

— Конечно же, входит, — успокоила ее Пруденс. — Давайте закажем чаю. — Она улыбнулась пожилой официантке в накрахмаленном фартуке и чепчике: — Пожалуйста, принесите нам тарелку лепешек и четыре пирожных с кремом.

Официантка записала заказ в блокнот и удалилась тяжелой поступью, характерной для тех, кто проводит много времени на ногах.

— Итак, какого мужа вы хотели бы найти? — поинтересовалась Констанция.

— Ну, даже не знаю… Я полагала, у вас есть список… мужчин, которые ищут себе жен.

Сестры обменялись взглядами, и Амелия почувствовала, как ее тревога усиливается. Возвращение официантки с чаем не позволило им продолжить разговор, но, как только она ушла и чай был разлит по фарфоровым чашкам, а блюдо с лепешками обошло присутствовавших, Пруденс сняла очки, протерла их носовым платком и снова водрузила на нос.

— В настоящий момент у нас пока нет такого списка, — сказала она, слегка прищурившись. — Видите ли, на самом деле вы наша первая клиентка.

— О! — Амелия была совершенно сбита с толку. — Как… , же так получилось?

— Ну, всегда кто-то должен быть первым, — заметила Честите, кладя сахар в чай.

— Дело в том, что мы… точнее, владельцы «Леди Мейфэра» только начали предлагать услуги «Посредника», — объяснила Констанция, аккуратно разрезая лепешку на ровные квадратики. — Но я уверена, что мы сможем вам помочь. Вы упоминали о деликатном положении. Если вы немного расскажете нам о себе и о своих затруднениях, мы сможем приступить к делу.

Амелия с сомнением разглядывала трех сестер. Она была морально готова к тому, чтобы доверить свои проблемы серьезному, деловитому агенту. Она не рассчитывала получить приглашение на чай от трех светских дам и обсуждать сними свои затруднения, словно это была пустая вежливая болтовня.

Заметив ее колебания, Констанция сказала:

— Мисс Уэсткотт, мы отчасти догадываемся о том, каково ваше положение. Находиться на службе у леди Грэм, должно быть, не очень-то приятно.

Амелия покраснела:

— Откуда вы могли узнать, что…

— Ситуация немного неловкая, — сказала Пруденс. — Мы знакомы с Летицией. И мы совершенно случайно узнали, что гувернантку ее дочери зовут мисс Уэсткотт. — Она пожала плечами, словно оправдываясь. — Такого рода вещи неизбежны в нашем кругу. — Она снова пожала плечами.

Амелия взяла перчатки, лежавшие на столике рядом с ней.

— Не вижу, чем вы можете мне помочь. Я полагала, что это будет чисто деловое соглашение. Трудно довериться людям, которые могут случайно проговориться и выдать меня.

Руки с трудом повиновались ей, пока она старалась справиться с пуговицами на перчатках. Последовало молчание, потом Честити подалась вперед и сжала рукой дрожавшие пальцы Амелии.

— Послушайте минуту, Амелия. Мы ни при каких обстоятельствах никому вас не выдадим. Даем слово сохранить все услышанное в тайне. То, что нам известно о Летиции, лишь усиливает наше желание помочь. Вам нужен муж, чтобы избавиться от необходимости работать у нее, верно?

В ее голосе было столько искренности и дружеского участия, что Амелия почувствовала, как надежда возвращается к ней. Она взглянула на сочувственные лица женщин и увидела в их глазах силу и решимость, внушавшие уверенность.

Амелия решилась. Да и что ей терять, в конце концов?

— Все не так просто, — сказала она, и ее щеки покрылись густым румянцем. — Если бы это было так, я просто ушла бы от нее и нашла себе другое место. — Она видела, что они внимательно слушают ее. Чай остывал в их чашках, на лепешках таяло масло. — Два месяца назад я уехала с Памелой в деревню. Лорд и леди Грэм хотели, чтобы она провела лето вдали от Лондона, в их загородном имении в Кенте.

Сестры кивнули. Амелия нервно крутила ложку, не отрывая глаз от белой льняной скатерти.

— Официально у нас не должно было быть занятий, поскольку девочка ехала на каникулы, но я должна была водить ее на прогулки, следить за ее уроками верховой езды… — Амелия сделал паузу, и румянец на ее щеках разгорался еще сильнее, — и наблюдать за ее музыкальными занятиями. Памела очень не любит фортепьяно. Боюсь, что она вообще не очень терпеливая ученица.

— Ее мать не верит в силу женского образования, — заметила Констанция.

Амелия коротко рассмеялась:

— Это верно. Но трудно винить леди Грэм, учитывая, что ее собственное образование оставляет желать лучшего. Более того, порой мне кажется, что она расценивает образование как женский недостаток.

— Уверена в этом, — подтвердила Пруденс, поправляя указательным пальцем очки на носу, и устремила проницательный взгляд на Амелию. — Итак, учитель музыки…

Амелия сделала глубокий вдох.

— Генри Франклин, — выпалила она. — Младший сын местного магистрата[11] и владельца кирпичной фабрики. Генри — музыкант, но его отец не одобряет этого занятия. Он хочет, чтобы сын работал бухгалтером на фабрике. Два его брата уже работают там, и мистер Франклин требует, чтобы Генри к ним присоединился.

— А Генри отказывается? — Честити с задумчивым видом слизнула малиновый джем с пальца.

— Не совсем… Он… — Амелия безуспешно пыталась подобрать слова, — он ходит работать на фабрику, сидит там в офисе и старается делать то, что требует отец, но это убивает его. Отец сказал ему, что, если Генри сумеет заработать себе на жизнь музыкой, он не станет ему препятствовать. Но мистер Франклин прекрасно знает, что Генри не сможет посвятить себя музыке без его материальной поддержки. А в обмен на эту поддержку Генри вынужден делать то, что скажет отец.

Констанция подумала, что Генри Франклину не хватает силы воли, если не убеждений, но промолчала. У нее было предчувствие, что это только начало всех бед Амелии Уэсткотт.

— У меня сложилось впечатление, что между вами и Генри Франклином возникла обоюдная симпатия, — деликатно заметила Честити, отламывая кусочек пирожного.

Амелия наконец оторвала взгляд от скатерти.

— Да, — прямо заявила она. — Гораздо больше, чем симпатия. — Она открыто встретила взгляд Честити. — В результате чего я и нахожусь в очень щекотливом положении.

— О, — сказала Пруденс. — , положение не из легких.

— Единственный выход — найти себе мужа, — продолжала Амелия. — Как только о моем положении станет известно леди Грэм, она тут же выгонит меня без рекомендаций, и я никогда не смогу никуда устроиться. Ни одна уважающая себя семья не возьмет на работу падшую женщину. — Она снова посмотрела на сестер. — Не так ли?

— Это правда, — подтвердила Констанция. — Вы станете изгоем.

— И кроме того, вам нужно будет содержать ребенка, — хмурясь, произнесла Честити. — Даже если вы отдадите его в приют…

— Чего я никогда не сделаю!

— Разумеется, нет, — поспешно подтвердила Честити. — Я не собиралась предлагать вам это.

— Итак, мне нужен покладистый муж, — заявила Амелия. — Я надеялась, что у вас есть кто-нибудь на примете. Возможно, вдовец, который согласится дать мне свое имя в обмен на все остальное: уход за детьми, ведение хозяйства… Все, что потребуется.

— Звучит как смена одного вида рабства на другое, — заметила Констанция.

— А какой у меня выбор? — Амелия развела руками. — Своих средств к существованию у меня нет.

В ее словах прозвучала горечь, как бы намекавшая на разницу в положении бедной гувернантки и ее собеседниц.