Лорен Моррилл - Созданы друг для друга

Я распахиваю глаза. От этого воспоминания мне не по себе, но я толком не понимаю почему. Ведь все же ссорятся, так?

Ответ приходит мгновенно. Я всегда считала, что родители вообще не ругались, вот почему воспоминание об их ссоре выбило меня из колеи. То есть все родители иногда ссорятся, но только не мои. Потому что они идеальны. Или нет? И едва задав себе этот вопрос, я понимаю, как же нелепо было верить в обратное.

Смотреть пьесу я уже не могу. Актеры, к счастью, заканчивают читать, сюжет подходит к концу, зрители аплодируют, загорается свет. Толпа начинает двигаться к выходу. Я тоже плетусь за Джейсоном к двери. Я не отрываю глаз от его спины. На нем его обычная толстовка North Face, я замечаю короткий коричневый волос. Как будто собачий. Интересно, у Джейсона есть собака? Я хочу протянуть руку и убрать волос, но не делаю этого: все мои силы уходят на то, чтобы переставлять ноги.

В холле Джейсон поворачивается ко мне:

– Должен сказать, зубрила, постановка была просто отличной. – Он улыбается так широко, что даже глаза блестят.

– Ага, потрясающая, – бурчу я под нос. Каждое слово отзывается в голове эхом, я его физически ощущаю, и от этого боль усиливается.

– Эй, ты в порядке? Выглядишь так себе, – говорит Джейсон и поднимает руку, чтобы то ли похлопать меня по спине, то ли приобнять за плечо, но потом, видимо, решает, что это будет лишним, и опускает руку.

– Ну спасибо, – отвечаю я, глядя вниз, на свою обувь.

– Ты ведь знаешь, что я имел в виду. Почему ты всегда воспринимаешь мои слова как-то не так?

Ответить я не успеваю – он разворачивается и догоняет Райана. А я слишком устала и слишком растеряна для того, чтобы догонять Джейсона. Я вообще не могу собраться с мыслями, я слышу лишь глухие голоса, доносящиеся из-за двери. От этого воспоминания никак не отделаться. Оно повторяется снова и снова. Снова и снова.

– ЧУВАК, ОНА какая-то бледная. Такое впечатление, что ее сейчас стошнит, – раздается голос Райана в нескольких метрах от меня.

Джейсон нагибается так, что его лицо оказывается прямо перед моим.

– Джулия? Эй, Джулия! – говорит он, с озабоченным видом щелкая пальцами у меня перед глазами. – Серьезно, ты нормально себя чувствуешь?

Я пару раз моргаю, а потом киваю. Даже не заметила, как мы вышли на улицу и теперь стоим на тротуаре перед «Глобусом» и ждем такси, чтобы уехать в отель. Целая очередь из блестящих черных машин уже поджидает выходящих из театра зрителей. Мои одноклассники разбиваются на группы, чтобы рассесться по машинам. В кармане у меня вибрирует телефон. Я подскакиваю, достаю мобильник и смотрю на экран.

– Ну конечно, что же еще может вывести тебя из состояния зомби? – ворчит Джейсон. – Господи, Джулия, тебе обязательно постоянно пялиться в свой телефон?

– Это Крис, – говорю я, читая сообщение. – Он в пабе и спрашивает, не хочу ли я присоединиться.

– Что ж, думаю, время подходящее, – отвечает Джейсон.

Я все еще немного растеряна, так что оставляю без внимания холод в его голосе.

– Ты правда думаешь, что мне стоит пойти? – Слова на экране то расплываются, то снова обретают четкость.

– Почему нет? – говорит Джейсон равнодушно. – Надо же все-таки встретиться с ним в реальности.

– И что, мне одной идти? – лепечу я, мысли путаются.

– Ну, можешь взять Марка. Я слышал, он настоящий джентльмен.

При упоминании Марка я поднимаю взгляд. Джейсон с вызовом смотрит на меня.

– Ты о чем? – Мои руки начинают слегка трястись, и я крепче сжимаю телефон, чтобы не выронить его прямо на тротуар.

– Забей, – говорит Джейсон.

Супер! Вдобавок ко всему остальному, похоже, уже расползлись слухи обо мне с Марком. Картофелина, весь день сидевшая в желудке, теперь превратилась в трехсоткилограммовую наковальню. Похоже, терять мне уже нечего. Марк оказался глупой детской фантазией, а мои безумные чувства Джейсону не нужны. Я всю поездку говорила о любви, думала о ней, гонялась за ней, и я не уеду из Лондона без романтической истории. Не хочу больше ни минуты терять на страдания по тому, кто вне зоны моего доступа, точно не сейчас, ведь идеальный, симпатичный парень ждет встречи со мной целую неделю. А я всю неделю его сливаю. И ради кого? Ради Марка? Ради Джейсона? Ради ерунды.

А Джейсон все никак не угомонится.

– Еще с утра ты не могла дождаться встречи с Марком. А сейчас мы опять о Крисе, – говорит он, воздевая руки к небу. – Господи, Джулия, с ума можно сойти от того, как стремительно у тебя меняются объекты вожделения.

– Все совсем не так, – злобно отвечаю я. Если он думает, что может осуждать меня, то и я не стану с ним церемониться. – Я провела некоторое время с Марком и теперь думаю, что, похоже, он совсем не тот, за кого я его принимала.

Начинают подъезжать такси. Наши одноклассники садятся в машины и уезжают, наконец на тротуаре остаемся только мы с Джейсоном. Значит, в последнем такси нам ехать вдвоем. Джейсон запрыгивает на сиденье первым и, оборачиваясь, бросает мне:

– Разве не это я тебе говорил?

– Нет. Ты просто сотню раз намекнул, что Марк для меня слишком хорош, – отвечаю яса д я с с л е д о м.

– Никогда я такого не говорил. Просто ты слышишь лишь то, что хочешь слышать. – Джейсон отворачивается к окну, так что я не вижу его лица.

Машина трогается с места.

– Да без разницы, Джейсон.

Я вздыхаю и тоже отворачиваюсь к окну. Наше такси пересекает Темзу по узкому каменному мосту и ныряет в темный тоннель. Вокруг ничего не видно, и мне не на что отвлечься от злости на Джейсона.

– Да уж. Именно без разницы. Забей на меня так же, как ты забиваешь на всех остальных.

– Да что ты несешь? – Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы голос не задрожал.

– Может, если бы ты вытащила свою голову из путеводителей на долю секунды, то заметила бы, что никакая ты не бедная-несчастная жертва, которую все время строишь из себя. Вокруг есть люди, которым на тебя не плевать.

– И кто же? Ты, что ли?

Я слышу, как Джейсон делает резкий вдох, и на секунду наступает тишина.

– Да, может быть, – наконец отвечает Джейсон.

– Ой, да ладно! Ты прямо образцовый друг. Игнорируешь меня, когда тебе это удобно, толкаешь в пруд, сливаешь меня, якобы чтобы сходить в спортивный магазин… Кто знает, сколько раз ты это делал! Выставляешь меня идиоткой круглые сутки и делаешь все, чтобы меня отправилидомой.

– Да если бы не я, ты бы всю поездку провела в одиночестве. И вместо настоящего веселья бесконечно сверялась бы со справочниками и путеводителями и мечтала о своем глупом Марке, с которым вы типа СДД. Да ты благодарить меня должна!

– Благодарить тебя? Благодарить тебя? – Я хлопаю ладонью по кожаному сиденью от возмущения. Но глухой шлепок и близко не передает моей ярости, а вот ладонь теперь горит. – Ты бредишь, ты в курсе? Ты просто бредишь и… и ведешь себя безответственно и…

– И эгоист, и ребенок, и просто придурок, – заканчивает Джейсон за меня, чуть ли не плюясь от злости. – Я знаю, ты вообще-то уже говорила это. Много раз говорила. – Он поворачивается ко мне. Его глаза прищурены, он смотрит на меня с таким бешенством, что я невольно отклоняюсь назад. – Знаешь, в чем твоя проблема? В мире не существует того, кто был бы достаточно хорош для тебя. Ты живешь в своих фантазиях. И если не проснешься однажды, то проведешь всю жизнь в одиночестве, в окружении книг и миллионов идеально заточенных карандашей 2Т.

У меня перед глазами появляются красные пятна. Я не верю своим ушам. Мне хочется ущипнуть себя, чтобы очнуться от этого кошмара.

– Да как ты смеешь говорить мне такое? – выдавливаю я из себя.

– Что? Как я смею говорить правду? – Джейсон смеется, но это злобный смех, грубый и резкий. – Видишь? Ты готова критиковать всех, но сама не выносишь критики. Ты думаешь, ты единственная на планете, у кого есть чувства?

– В день, когда ты продемонстрируешь чувства, я… – бормочу я, но Джейсон меня обрывает:

– Что? Отложишь путеводитель? Используешь ручку? Нарушишь правила?

– Да я всю поездку только и занимаюсь тем, что нарушаю правила! – кричу я, чуть не набросившись на Джейсона.

– Да, и кажется, в этой поездке у тебя радости было больше, чем за всю твою жизнь!

– Вот и нет! Я испытываю жуткий стресс! И у меня сейчас столько проблем, сколько ни разу в жизни не было. И все с тех пор, как я начала нарушать правила.

– А я-то здесь при чем?

– Да потому что ты во всем виноват! С тех пор как мы сели в самолет в Бостоне, ты издеваешься надо мной и провоцируешь. С меня хватит. Надоели твои тупые шутки, и твоя ухмылка, и веснушки, и твое идиотское поведение.

Я тяжело и быстро дышу, чувствуя, как горят щеки. Водитель такси уже не может не обращать на все это внимания и начинает коситься на меня через зеркало заднего вида.

– Идиотское поведение? Это все, на что ты способна? – Джейсон наконец поворачивается ко мне. – Брось, Джулия. Уверен, ты можешь придумать что-то получше. Давай, пустись во все тяжкие, не скупись на плохие слова.

Джейсон прищуривается, и я случайно перевожу взгляд на его брови, такие же огненно-рыжие, как и волосы. Эти брови как будто захватили все мое внимание, и я могу смотреть только на них, не замечая боль и злость в глазах Джейсона, не замечая того, что он, кажется, вот-вот сам заплачет.

– Ты хочешь, чтобы я придумала что-то получше? – Злость расплавленной сталью разливается по мне. – Нет, ты не ведешь себя как ребенок. Ты всегда в точности знаешь, что именно делаешь. И быть придурком – это твой осознанный выбор. А что самое удивительное – ты в этом чертовски хорош. Ты врал мне и манипулировал моими чувствами всю поездку. И наслаждался этим, разве нет? Не удивлюсь, если потом вы с Райаном смеялись надо мной и ты рассказывал, как именно тебе удалось меня достать. Сначала ты доводишь меня до белого каления, а потом утешаешь, смеешься надо мной и почти сразу целуешь, а потом просто плюешь на меня и идешь на встречу с какой-то супермоделью. Ты влез в мою голову – надеюсь, тебе понравилось. Неужели никто не учил тебя, что с людьми нельзя так поступать? Ах, точно, видимо, нет. Твоя мама забила на тебя еще до того, как успела преподать этот урок.