Стоило мне её увидеть, как я уже не мог с собой совладать. Висок пронзило, словно от вонзённой в голову спицы, и я понял, что уже не смогу остановить Его пробуждения. Перед глазами потемнело, а в ушах раздался шум от глубокого, прерывистого дыхания.
В голове послышался непреодолимый зов… тихий, настойчивый, мягкий шёпот, которому было невозможно противостоять… Он призывал меня… заставлял поддаться, и я понял, что это не прекратится до тех пор, пока Он не получит желаемого.
То, что жило во мне, было куда сильнее моей собственной воли.… В такие моменты я чувствовал, как кто-то другой овладевает моим телом.… Как неспешно натягивает на себя мою плоть и делает в этот момент всё, чего сам пожелает…
Мне не хотелось идти в подвал. Не хотел возвращаться к Мадлен после того, как всего несколько минут назад я её целовал… Не хотел, чтобы она видела меня сейчас, чтобы знала, как слаб я в этот самый момент, и как силен тот, кого она так отчаянно ненавидит. Как безжалостно Он подчиняет себе моё тело и разум…
Но этого хотел Он, и Он и не думал останавливаться.… И верёвка, и нож всегда были у меня в кабинете. Всегда под рукой. Взяв их, Он неспешно направился в подвал. Я хотел Его остановить, хотел усмирить, но Он лишь улыбался.… Потому что знал, что победит.… Знал, что его жажда куда сильнее моей воли…
Тяжёлая дверь с грохотом ударилась о стену, и я наконец-то увидел её – женщину моего Виктора. Она напоминала мне хрупкую куколку. Тонкую, изящную и совершенно беззащитную.
– Адлэй, – скомандовал старику, снова наслаждаясь видом этого чудесного создания, что уже начало свою неизбежную метаморфозу.
– Да, господин.
Подав руку, наблюдая за тем, как её маленькое тело поднимается на ноги, словно она наполнена воздухом, а не мясом и костями, я быстро связал тонкие запястья. Его женщина действительно была красива, но не совершенна…
– Иди к кровати, Мадлен. Лежать будет куда легче, чем стоять, – так неожиданно заговорил Виктор, что я даже и не успел его заткнуть. Обычно в такие моменты он всегда молчал. Смотрел, но не принимал участия. – На живот, Мадлен.
Привязав свободный конец верёвки к изголовью, я наконец-то смог достать свой любимы нож, разрезая её лёгкое платье,… а затем бинты…
Эти чудесные раны так упоительно радовали глаз, что я почувствовал, как приятное тепло разливается по всему моему телу.… Эти следы были от её изумительных крыльев. Разрывы, через которые те появлялись в этот мир, высвобождаясь из заточения её бренной плоти.
– Не бойся, я не трону старые раны, – снова раздался голос Виктора, продолжающего свои попытки облегчить её участь. Но та повиновалась, и потому мне было всё равно, что он вмешивается в мою забаву. – А теперь расслабься, иначе будет хуже.
– Я… я не могу… – еле выдавила из себя, практически срываясь на слёзы.
– Расслабься, Мадлен. Если не научишься подавлять боль, то надолго тебя не хватит.
– Х-хорошо… Я попытаюсь…
Девчонка замолкла, и я почувствовал, как дрожь прекратилась, и находящееся подо мной тело постепенно начало расслабляться. Ну, надо же, как он о ней печётся…. С другими такого ещё не было. Как интересно получается. Действительно, интересно…. Позволит ли он мне её убить?
– Умница. А теперь подумай о чём-нибудь хорошем, и не переставай до тех пор, пока я не скажу.
Уверенная рука вонзила нож в её плоть и тут же остановилась, не давая ему пройти глубже. Я снова надавил, но Виктор всё так же, как и раньше, не позволил мне получить желаемого. Прекратив свои тщетные попытки навредить девчонке куда больше положенного, я наконец-то смог насладиться видом её крови…
Она была такой удивительно гранатово-красной и чудовищно манящей.… Мне хотелось ещё.… Хотелось, чтобы её стало больше… Гораздо больше.… Ещё и ещё…. Но нужно было время, чтобы она наконец-то смогла выбраться из этого кокона и расправить свои чудесные рубиновые крылья.
Освобождая их, позволяя острию неторопливо скользить по этой нежной спине, я довольно улыбнулся, видя, как эта женщина поддалась мне. Как она дрожит, словно только что появившаяся на свет бабочка, пытающаяся выбраться из своей куколки.
– А…!
Закричала, когда я наконец-то проник под её хрупкий шёлковый кокон, освобождая от всей этой тяжёлой телесной оболочки. Боль – это хорошо… Бабочкам всегда больно… Они всегда страдают в этот момент. Радуйся, женщина, радуйся своему перерождению. Радуйся, что с каждым разом становишься всё прекрасней и прекрасней…
– А…!
Снова закричала, стоило коснуться другой раны, и я почувствовал, как в моё творение снова вмешивается Виктор. Рука предательски задрожала, ясно дав понять, что больше он мне уже ничего не позволит сделать. Жажда утолена, а это значит только одно – больше мне это тело не подчинится.
– Не думал, что ты сможешь так спокойно воспринять речь Георга, – подошёл ко мне Эгберт Холл сразу же после собрания Парламента.
Ещё бы я не был спокоен. После случившегося я буду спокоен ещё, по меньшей мере, неделю.
– Хватит с меня переживаний. Тем более из-за вещей, которые я не могу изменить. Если Его Величеству нравятся подобные действия, то это его дело, а не моё.
– Куда ты сейчас?
– После того, как меня направили во Францию? – поправил воротник сюртука, подходя к экипажу. – Домой. Всё же будет неправильно не повидаться с Кэрри перед таким долгим отсутствием.
– Рад это слышать, – дружески хлопнул по плечу. – Поприветствуй её от меня.
– Обязательно.
Пожав ему руку, я закрыл дверь, погружаясь в темноту экипажа. Совершенно не хотелось никуда уплывать, но выбора не было. Глава палаты назначил меня одним из представителей Англии в предстоящих переговорах по вопросам торгового соглашения, а это значило только одно – придётся собирать чемоданы.
– Виктор, – отбросив вышивку, подбежала Кэролайн, стоило появиться на пороге гостиной. – Я не ждала тебя сегодня.
– Знаю. Но планы изменились, и я смог приехать раньше, чем планировал.
– Я рада. Ты голоден?
– Очень.
– Хорошо. Раздевайся, а я скажу прислуге накрыть на стол.
– Но ещё так рано для ужина.
– Какая разница.
Приняв поцелуй в щёку, я поднялся в спальню. Какая же невыносимая усталость. Как сильно хочется спать. Голова болит, и ничего не помогает. Рухнув на кровать, я обессилено потёр лоб, вспоминая случившееся. Сам не понимаю, почему это никак не даёт мне покоя. Почему у меня совершенно не получается забыть о том, что уже делал с десятками до неё? Потому, что я на самом деле переживаю за Мадлен? Или из-за того, что прежде были просто убийства, а то, что случилось сегодня, даже меня самого довело до откровенной тошноты?
– Виктор, всё готово!
Досадно выдохнув, мне пришлось подняться. Я бы с удовольствием полежал здесь ещё с десяток минут, но не оставь я спальню, и Кэрри тотчас пожелает такое неуместное исполнение супружеского долга. И уж лучше ночью, чем сейчас. Да…. Порой эта женщина казалась мне настолько зависимой от секса, что это даже начинало откровенно беспокоить.
Быстро проглотив её любимую фасоль и кролика, я удобно устроился на диване, просматривая газету. Совершенно ничего хорошего.… Какую страницу ни открой – всё одно и то же.
– Милая, а какие ты любишь читать книги?
– Я не люблю книги, – усмехнулась, делая стежок.
– Почему?
– Потому что моя жизнь куда интересней выдуманных историй. Книги читают те, кому чего-то не хватает. Одним приключений, другим романтики, третьим опасности, а мне хватает всего.
– А если бы ты сидела в тюрьме, какую бы историю захотела прочесть?
– Если в тюрьме? – отвлеклась от вышивки, задумчиво смотря в потолок. – Наверное, про любовь и приключения. Чтобы глотнуть хоть немного надежды на то, что на мою долю ещё может выпасть нечто подобное.
– Любовь – это важно?
Даже и не знаю, почему я спросил об этом. Мне ведь и так известно, что важно. Известно, вот только сам-то, я ещё никогда прежде не проходил через подобное. Что есть любовь? Почему люди делают её такой неотъемлемой частью жизни, если я вполне спокойно вот уже тридцать шесть лет могу без неё жить?
– Конечно, – улыбнулась Кэрри. – Ведь когда ты любишь и любим, то жизнь приобретает новый смысл и новые цвета.
– И как же понять, что ты влюблён?
– С чего вдруг такие вопросы? Думаю, ты и сам должен это понимать, ты ведь меня любишь.
– Люблю, – какая чудовищная лож, но признаться, что она никогда не имела для меня значения, и я не понимаю, какой должна быть та самая любовь, я не мог. – Но я люблю как уже взрослый мужчина, а мне интересно как о своей любви узнают молоденькие девушки и неискушенные юноши. Ведь когда я полюбил тебя, мне было уже двадцать восемь.
– Ну…Тебя постоянно влечёт к тому, кого ты любишь. Всегда о нем, думаешь и всегда хочешь быть рядом… Тебе больно, когда его нет, и ты не в силах выносить, когда он с кем-то другим.
Он так сильно, становится, для тебя важен, что ты практически неспособен без него существовать. Словно он твой воздух. А когда вы наконец-то вместе, ты чувствуешь себя самым счастливым человеком на земле.
– Так значит, ты дышать без меня не можешь? – насмешливо взглянул на неё, прекрасно понимая, что хоть Кэрри и говорит о таких чувствах, хотя сама их и не испытывает.
– Ну конечно, не могу, – соблазнительно улыбнулась, и я понял, что зря начал свой допрос и, тем более, рассказал про отъезд. – Виктор… – склонилась ко мне, прихватывая губами мочку уха, поглаживая языком. – Я не выживу без тебя эти проклятие две недели….
Может, я и не был в настроении, вот только сейчас мне на самом деле не мешало, как следует расслабиться. Перекинув Кэрри через плечо, слыша, как довольно она от этого засмеялась, я направился в спальню.
– Как ты хочешь? – бросил на кровать, снимая с себя рубашку.
– Ты и сам знаешь, – освободила волосы от заколки, пододвигаясь к изголовью.
"Соната для грешника" отзывы
Отзывы читателей о книге "Соната для грешника". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Соната для грешника" друзьям в соцсетях.