Джулия Тард - Соната для грешника

– Только не говори, что это я. Если спросит, то я сама ему об этом расскажу, – приняв приборы, поспешно направилась в коридор.

– А если господину не понравится?

– Тогда я приму все вытекающие из этого последствия. Но ему понравится, Кристин. Обязательно понравится.

Покончив со столом и выложив сочный кусок запечённого мяса на серебряное блюдо, торжественно взгромоздив его прямо перед местом Виктора, я довольно улыбнулась. Как же сильно мне хотелось, похвалы! Я так долго ничего не готовила, и вообще, так долго ничего не делала, что начала напоминать самой себе Грегори. Он всегда хотел, чтобы ему сказали о том, как замечательно он подмёл, замечательно почистил картошку, замечательно зашил рубашку.

Устроившись у окна, жадно вдыхая ароматы приготовленных блюд, я ожидала, когда же Виктор наконец-то спустится ко столу. Наблюдая за играющими на ветру кронами огромных деревьев, всё больше и больше погружаясь в собственные мысли, мне со всем своим отчаянием пришлось признать, что бежать мне уже некуда…

И не только из-за того что это имение утопало в непроглядных лесах. Куда скорей меня страшил тот факт, что из-за моего побега могу пострадать не только я, но и вся моя семья. Зная сейчас о том, какой пост в нашей стране занимает мой владелец, нас ждала неминуемая расправа. Не думаю что, такой как он, пощадит хоть кого-нибудь на своём пути, в попытки скрыть от общественности свою ужасную тайну…

– Может, хватит уже так печально вздыхать, – отметил Виктор, присаживаясь за стол. – Ты словно больная лошадь, которую так и хочется пристрелить, лишь бы только та не мучилась.

Не знаю почему, но его слова заставили меня рассмеяться. И видя то, как удивлённо он смотрит на меня, стало ещё сложнее сдерживать весёлый смех. Не знаю, почему, но это замечание действительно меня раззадорило. Думаю, что куда вернее это уже была истерика, но так как он этого не понял, я с истинным достоинством смогла присесть на своё «законное» место.

– Вы подумали над моим предложением?

– Подумал, – даже не взглянул на меня, опуская на колени отглаженную салфетку.

– И?

– И я хочу нормально поесть.

Ничего не говоря, я наблюдала за тем, как он ест. Как же мне было любопытно увидеть его реакцию на мясо. И… ничего. Совершенно ничего.… Решив, что я вполне могла сделать что-то не то, тут же и наколола кусочек нетерпеливо отправляя сама в рот.

«Чёрт! Изумительное мясо!» – никогда прежде мне здесь не выпадало попробовать ничего настолько вкусного, а он ел его так, словно…. Словно кусок ремня. И на этот раз мне уже совсем не было смешно. Все мои попытки что-то поменять оказывались совершено безрезультатными.

– Как мясо?

– Как обычно. А что? – взглянул на меня, отпивая вино.

– Ничего. Просто мне показалось, что с ним что-то не так.

– Тебе показалось. Кристин всегда готовит его совершенно одинаково.

– Наверное…

Сдерживая подкатившие к глазам слёзы обиды, я последовала его примеру, опустошая свой бокал. Больше мы не говорили. Покончив с ужином, я собиралась повержено вернуться к себе в спальню, но Виктор не позволил.

– Куда это ты? – остановил на выходе из обеденной комнаты.

– Ужин закончился, и я хотела слегка отдохнуть.

– Отдохнёшь, но сначала я хотел немного прогуляться.

– Хорошо, – понимая, что так он хочет дать мне ответ, тут же послушно присела на кушетку, дожидаясь, когда же тот наконец-то покончит с чаем.

На этот раз Виктор не стал брать меня за руку. Вместо этого он, наоборот, держался от меня так далеко, как это позволяли нормы приличия. И даже дальше…

Неспешно пройдя к леваде, он облокотился предплечьями об ограду, наблюдая за бегающими лошадьми:

– Я не хочу, чтобы ты снова распускала волосы.

– В смысле?

– Я больше не хочу видеть тебя с распущенными волосами. Поэтому больше никогда не выходи ко мне, как следует, не убрав их.

– Простите, – озадаченно замешкалась, не понимая, с чего вдруг получила такое замечание. – Я не думала, что вам это не нравится.

– Не нравится, – откачнулся, поворачиваясь ко мне. – Теперь больше никаких волос и никаких сорочек. Поняла?

Не знаю, почему, но с каждым его словом мне становилось всё обиднее и обиднее. Словно он хлестал меня ими, прямо как учитель бьёт своими розгами непослушного ученика.

– Да.

– Скоро я привезу тебе всё необходимое, а пока будешь ходить в этом. Что же до твоего предложения…

– Простите меня за него, – опередила того, не желая слышать отказ. – Тогда я не думала о том, что говорю. Но вы были правы, и мне будет не под силу стерпеть всё то, что вы хотите со мной делать.

– Хорошо. Через два дня ты снова вернёшься в свою комнату. Очень надеюсь, что до того, ты не станешь причинять мне неудобства своим, возможным, побегом или ещё чем-либо в это духе.

– Обещаю.

– Вот и замечательно, – снова отвернулся, наблюдая за лошадьми.

– Я могу идти?

– Иди.

После всего сказанного мне было более не под силу переносить его присутствие. Возвращаясь в особняк, я ощущала себя самой настоящей дурой! Безмозглой идиоткой, которая, по своей глупой наивности, смогла так искренне поверить в то, что таких людей, как Виктор, на самом деле можно изменить…

Лондон, 2018 год.

– Значит, ты на самом деле этого хочешь, – даже не взглянул на меня Питер, наблюдая за сидящими за соседним столиком.

Встречаться с ним в нашем старом доме я категорически не хотела, да и Дэвид хоть и сказал, что не станет вмешиваться в наши с мужем отношения, но явно дал понять, что будет против такой встречи.

– Да.

– Это из-за меня, или у тебя кто-то появился?

– Питер, тебе нравилось то, как мы жили? – мне не хотелось искать виноватых. Не хотелось ввязывать сюда Райта, ведь он был далеко не причиной, а всего лишь самой последней каплей.

– А разве что-то было не так?

– Да. Много чего. И мне грустно, что ты до сих пор этого не понимаешь.

– Может, озвучишь, – взглянул на меня, скрещивая на груди руки.

– Когда мы с тобой в последний раз проводили время вместе? Только вдвоём, без работы на дому, родителей или друзей?

– Да практически постоянно.

– Правда? – не сдержала лёгкой улыбки, понимая, что Питер ничего не видел по той простой причине, что его всё устраивало. – Когда мы в последний раз выходили в свет?

– На званном ужине «Dazer International».

– А когда это не было связанно с твоей работой?

– Моя работа позволяет нам жить совершенно ни в чем, не нуждаясь, – впервые услышала в его голосе колючие нотки.

Вот так всегда.… Стоит зацепить его работу, и он тут же превращается в другого человека. Никогда в нашей с ним семейной жизни он так отчаянно не отстаивал меня перед своей семьёй, как отчаянно защищает свою драгоценную работу. Удивительное чувство – понимать, что ты никогда не станешь для своего мужа ближе, чем она.

– Есть мужчины, способные полностью совмещать и работу, и личную жизнь без вреда для обеих.

– Так значит, ты уходишь именно к такому? Тому, кто может водить тебя в ресторан не только по случаю корпоративных мероприятий?

– Питер, – было неприятно слышать этот ядовитый голос, но я старалась выдержать весь поток его обиды. – Я постоянно была одна. Даже дома, даже после конца рабочего дня ты не мог не ответить на очередной затяжной звонок. Не мог даже на пятнадцать минут нашего ужина взять и отключить телефон. Дело ведь совсем не в ресторанах, а в том, как редко мы были вместе. В итоге всё твоё внимание сошло сугубо на пополнение моей кредитки. Ты любил меня деньгами, и только. А вот времени на меня не было. Тебе казалось, что уже и того, что мы спим на одной кровати – вполне достаточно для более, чем счастливой семейной жизни.

– Я не изменял тебе! Не ходил налево. Я пахал, как конь, чтобы обеспечит тебе достойную жизнь, а в итоге ты просто взяла и плюнула мне в лицо!

– Теперь ты будешь работать меньше? – кажется, мой вопрос застал его врасплох.

– В смысле?

– Если всё это время ты работал для меня, то теперь у тебя будет больше времени на то, чтобы проводить его дома?

Слегка помешкав, он всё же ответил. И ответил честно, чему следовало отдать должное:

– Нет.

– Вот и не говори, что делал это для меня. То, что ты делал, было сугубо ради твоего собственного удовлетворения. Со мной или без меня, но ты продолжаешь вести именно нужный тебе одному образ жизни. И я не та женщина, которая сможет всё это терпеть. Уже нет.

Расплатившись, мне больше не хотелось оставаться в этом месте ни минуты своего времени. И тем более слушать упрёки своего будущего бывшего мужа. Поймав такси, а направилась домой к Дэвиду. Несмотря на то, что я сопротивлялась ему до самого последнего момента, а он всё равно не позволил мне уйти ни к Оливии, ни на съёмную квартиру. И теперь я уже несколько дней как была счастливой обладательницей ключей от жилья своего любимого мужчины.

Мне нравилось с ним засыпать, и нравилась с ним просыпаться. Нравилось готовить ему  завтраки и встречать после работы. Нравилось лежать вместе с ним на диване, смотря телевизор. Нравилось абсолютно всё, что было с ним связано. Интересно, и как надолго может быть так хорошо? Когда наступает момент, превращающий всё это удивительное волшебство в прах обыденности? Как же я надеюсь, что с нами это случится не скоро.

– Что ты готовишь? – так неожиданно подошёл, обнимая меня сзади, что я практически вскликнула.

– Телятину с яблоками. Я думала, ты не появишься раньше семи.

– Получилось освободиться. Помощь нужна? – наконец-то оторвался от меня, снимая галстук.

– Может, сначала отдохнёшь?

– Отдохну после ужина. Что мне делать?

Как же я любила смотреть на его обнажённые руки! Стоило Дэвиду закатать рукава, и я была готова сойти с ума:

– Если хочешь, то можешь почистить и нарезать яблоки. А я как раз закончу с салатом.