Мария продолжила спускаться по лестнице.

— Чудесное утро для прогулки.

— Да, это так. И мне нравится, как выглядят лошади, которых подобрал для нас главный конюх, — ответил Адам с той же деланной непринужденностью, что и Мария.

Они продолжали обмениваться ничего не значащими банальностями и тогда, когда вышли из дома и направились к конюшням. И еще: они избегали смотреть друг на друга.

Кони на самом деле были красивы. Мария воспользовалась специальным приспособлением, чтобы запрыгнуть в седло гнедой кобылы, которую выбрал для нее конюх Адама. Лучше не позволять Адаму ей помогать. Теперь, так болезненно остро ощущая его близость, она уже понимала, что поступила бы мудрее, отклонив его приглашение. Но с другой стороны, быстрый галоп, возможно, поможет ей сбросить напряжение, усмирить беспокойное волнение в крови.

Следом за Мерфи, худощавым угрюмым ирландцем, они направились в парк по улицам Мейфэра, привлекая к себе внимание, несмотря на ранний час. Мария смогла немного расслабиться лишь тогда, когда они достигли Гайд-парка. Во второй половине дня аллея для верховой езды Роттен-роу была бы запружена экипажами, но в этот ранний час она была почти пустынна.

— Догони меня! — бросила Мария Адаму, пустив кобылу в галоп. — Встречаемся в конце Роттен-роу.

Песок упруго и мягко пружинил под копытами. Ветер дул в лицо, даря ощущение восторга. Легко верилось в то, что от проблем можно запросто убежать. Она слышала смех Адама за спиной. Догнав ее, он понесся рядом, и так, плечо к плечу, они доскакали до конца Роттен-роу.

Когда они приблизились к концу аллеи, Мария перевела лошадь на шаг. Адам сделал то же. Когда они повернули назад, Мария похлопала гнедую кобылу по шее.

— У вас действительно отличные лошади, Эштон.

— Я и сам удивился, когда понял, насколько хорошо разбираюсь в лошадях, хотя я думаю, что благодарить за свои знания, как и за обитателей своих конюшен, должен Мерфи. — Адам медленно окинул Марию взглядом, любуясь ею. — Ты выглядишь прелестно в этом костюме. Не все блондинки могут позволить себе темно-коричневый цвет.

Не обращая внимания на восхищение в его голосе, она сказала:

— Должно быть, к тебе возвращается память о том, что модно и что нет. Ты еще что-нибудь вспоминаешь?

— Похоже, я лучше помню вещи и понятия, нежели людей. — Он вздохнул. — Я думал, а вдруг что-нибудь из увиденного мной в доме запустит заклинивший механизм, и воспоминания польются сплошным потоком. Я надеялся, что вспомню все разом, но с каждым днем такой сценарий развития событий кажется мне все менее вероятным.

— Возможно, когда вернется Дженни, все встанет на свои места, — сказала Мария, тщательно следя за интонациями.

Он пожал плечами:

— Может быть. К тому времени как мы приедем в Эштон-Хаус, лакей уже должен вернуться с ответной запиской от твоего нотариуса. Полагаю, что ты наследуешь все, чем владел твой отец, даже если он не оставил завещания. Ведь ты — его единственная наследница.

— Скорее всего, но наличие завещания серьезно упростило бы процедуру. Я знаю, что он собирался составить завещание, но не знаю, было ли у него время посетить нотариуса перед… перед смертью. — Когда, интересно, она сможет произносить эти слова без внутреннего содрогания?

— Ничто не может заменить ушедшего в небытие родителя, но он оставил тебе неплохие средства к существованию, — тихо сказал Адам.

— Чистой воды удача, — улыбнулась Мария. — И я благодарна ему. Теперь я мисс Кларк — хозяйка Хартли-Мэнора, и сознание того, что я — настоящая помещица, творит чудеса с моей самооценкой.

Назад по Роттен-роу они ехали очень медленно, поскольку ни ему, ни ей не хотелось завершать прогулку. Мерфи ехал следом на некотором отдалении. Адам был прав: присутствие конюха помогало держать в узде неуемные желания. И тем не менее она не могла не замечать того, что Адам едет всего лишь в нескольких футах от нее, как не могла не замечать того, что их время уходит.

В парке прибавилось всадников. Джентльмен с военной выправкой проехал рысью мимо них на красивом жеребце, а впереди несколько человек ехали в шеренгу неспешной трусцой. Трудно было поверить в то, что парк расположен в центре Лондона. Деревья справа заслоняли от них улицы города, а по левую сторону на тихих водах узкого искусственного озера Серпентайн мирно крякали утки. Внезапно Мерфи закричал:

— Сэр, за деревом стрелок! Прочь с дороги!

Мария стремительно обернулась и увидела, как зловеще блеснула на солнце сталь направленного на них дула. Адам пришпорил коня, бросившись вперед, навстречу ружейному дулу, прикрыв собой Марию.

— Давай! — крикнул он, стегнув ее кобылу плетью.

Гнедая кобылка сорвалась с места, словно встревоженная лисица, в тот момент, когда утреннюю безмятежность расколол звук выстрела. Пока Мария пыталась выровняться в седле, Адам нагнал ее и оказался рядом.

Мария справилась с ситуацией достаточно быстро и, оглянувшись через плечо, увидела, как Мерфи мчится в сторону зарослей с пистолетом в руке. Мужчина с военной выправкой тоже заряжал оружие.

Последовал еще один выстрел. У Марии было ощущение, что пуля просвистела совсем рядом в тот момент, когда они с Адамом, не сговариваясь, пригнулись, припав к шеям несущихся во всю прыть лошадей. Они успели проскакать половину аллеи, когда Адам перевел коня на шаг.

— Теперь ему нас уже не достать.

По хмурому выражению его лица можно было догадаться, что он предпочел бы сейчас преследовать стрелявшего заодно с Мерфи и незнакомым военным, а не спасаться бегством. Но с ним была Мария, а ее безопасность была для него превыше всего. Превыше азарта погони, гордости и даже желания не упасть в ее глазах, удирая от своего потенциального убийцы.

— Какому безумцу пришло в голову стрелять в незнакомцев в парке?

— Я не знаю. — Он прикоснулся к правому плечу, и пальцы его окрасились кровью.

Мария вскрикнула, увидев красное пятно на его рубашке.

— Адам, у тебя кровь течет!

Он озадаченно посмотрел на свои окровавленные пальцы.

— Я не заметил, пока ты не сказала. Плечо жжет, но я не чувствую, что оно прострелено.

Напуганная тем, что он серьезно ранен и находится в шоке, она соскочила с лошади.

— Слезай с коня. Я хочу осмотреть рану.

Он повиновался, морщась от боли. Мария помогла стянуть сюртук с правого плеча. На правом рукаве рубашки имелась дыра, и крови было много. Она разорвала ткань и увидела, что пуля задела кожу.

— Наверное, рана не опасна, если в нее не попадет инфекция. Если ее промыть и мазать целебной мазью, она должна быстро затянуться.

— Хотя зрелище противное. — Он окинул взглядом плечо. — Не могу сказать, что вид собственной крови мне нравится.

— Я тоже не могу сказать, что мне нравится вид твоей крови. — Она достала носовой платок и сложила его вчетверо, затем развязала шейный платок Адама. — Хорошо, что шарфы достаточно длинные для того, чтобы их можно было использовать в качестве бинтов.

— Кто знал, что мода может быть практичной? — Он говорил шутя, но вздрогнул, когда она прижала сложенный носовой платок к ране. — Уорфу не понравится, что я испортил сюртук.

Она забинтовала рану шейным платком, затем помогла ему накинуть сюртук, чтобы рана и кровь были не так заметны.

— Уорф так обрадуется тому, что ты жив, что переживания насчет сюртука отойдут на второй план. Попади пуля несколькими дюймами ниже, и ты мертвец.

Между тем к ним подъехали конюх и военный.

— Нам не удалось поймать негодяя, сэр, — спешившись, сообщил Мерфи. — Он специально выбрал для атаки это место, чтобы в случае чего быстро ретироваться в сторону улицы. А там уже легко затеряться. — Мерфи помрачнел, заметив повязку. — Вы ранены, сэр?

— Всего лишь царапина, Мерфи. Спасибо, что не побоялись погнаться за ним.

— Уорф велел мне за вами присматривать, сэр, — сказал конюх.

Адам кивнул, словно слова Мерфи подтвердили его догадку.

— Ты и есть его друг, с которым он вместе служил. Несколько опасливо Мерфи сказал:

— Да, это так.

— Я благодарен вам за то, что вы оба печетесь обо мне.

Военный, с седыми волосами и отличной выправкой, сказал:

— Стреляли из винтовки Бейкера. Я узнал звук.

Мерфи кивнул:

— Оружие пехоты, и ублюдок чертовски хорошо им владеет. Вам повезло, сэр. — Вспомнив о Марии, он снял шляпу и сказал: — Простите меня за грубость, мисс.

— Я целиком согласна с вашей оценкой. — Мария взглянула в ту сторону, куда убежал стрелявший. — Я думаю, пора возвращаться в Эштон-хаус и вызвать хирурга.

— Согласен. — Адам продел руку в рукав, почти не поморщившись, потом обернулся к незнакомому военному: — Меня зовут Эштон, а это мисс Кларк. Спасибо за то, что прогнали злодея до того, как он не натворил больших бед.

Военный пристально смотрел на Адама серыми глазами, казавшимися особенно выразительными на загорелом лице.

— Вы — герцог Эштон? Я недавно вернулся в Англию после службы в Индии. Я слышал о вас, но когда мы приехали в Лондон, нам сказали, что вы погибли примерно месяц назад в результате аварии на пароходе у берегов Шотландии.

— Я пострадал, но выжил. Я только вчера вернулся в Лондон.

— Рад видеть вас живым, — сказал пожилой военный. Лицо его оставалось непроницаемым. — Позвольте представиться: Джон Стиллуэл.

— Вы генерал Стиллуэл из Майсура,[3] сэр? — воскликнул Мерфи.

Стиллуэл кивнул:

— Меня так звали. Я уволился из армии.

Мария читала о нем в газетах. Этот человек был настоящим героем. Неудивительно, что он, не раздумывая, пустился в погоню за вооруженным преступником, спасая совершенно незнакомого ему человека.

Но каким бы интересным ни обещал быть разговор с боевым генералом, Мария решительно заявила: