Пора держать ответ.

Все не так просто

Я в отчаянии стою у выхода на посадку, что есть сил стараясь не заплакать.

– Мне страшно жаль, Элли! – Поппи крепко обнимает меня. – По крайней мере ты честно попыталась.

– Мы опоздали, – говорю я, прижимаясь лицом к плечу подруги. – Ох, Поппи, я все окончательно испортила. Я навсегда потеряла Джея.

– А вот и нет, – неторопливо произносит низкий голос из-за моей спины. – Нет. Если он действительно тебе дорог.

Я застываю, слишком испуганная, чтобы обернуться.

– Элли, я здесь! – Две руки берут меня за плечи. Хотя я по-прежнему стою, уткнувшись носом в Поппи, но чувствую, что она улыбается.

– По-моему, я тут лишняя, – говорит она и отстраняется.

Я открываю глаза. В дюйме от моего лица – красная флисовая куртка, обтягивающая знакомую широкую грудь. Я вдыхаю чудесный запах лимона, поднимаю глаза и вижу улыбку на лице Джея.

– Ну вот, – ласково говорит он.

Я открываю рот, чтобы рассыпаться в извинениях и молить о прощении. Ведь я думала, что потеряла его навсегда; я встречалась с Маркусом лишь для того, чтобы показать Джею, что не нуждаюсь в нем. Ксандер добрый и славный, но мои чувства к нему – пустяки по сравнению с тем, что я испытываю к Джею. Подростковая любовь так и не прошла.

Я люблю Джея. Это очень просто и одновременно очень сложно, и слова, которые я не в силах произнести, накапливаются в душе, как океанский прилив.

– Ш-ш, – говорит Джей, касаясь пальцем моих губ и обнимая свободной рукой за плечи. – Ничего не говори. Не надо.

– Насчет Ксандера… – начинаю я. – Он такой добрый, а ты женился, и я подумала…

Он качает головой и ласково отводит пряди волос с моих щек.

– Знаю, знаю… и мне страшно жаль. Как ты думаешь, отчего я вернулся? Ты ведь знаешь, что я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – отвечаю я. – И всегда любила. Но все время что-нибудь мешало.

– Больше ничего мешать не будет, – заявляет Джей.

– Договорились, – соглашаюсь я, и мы целуемся так долго и нежно, что я как будто возношусь на небо. Мы с Джеем любим друг друга. Он целует меня в губы, в шею, в мокрые от слез щеки, и остальное теряет значение. Подозреваю, навсегда. Остается лишь поцеловать Джея в ответ, да так, что аж искры из глаз сыплются.

– Элли!

Услышав голос Поппи, я возвращаюсь с небес на землю и понимаю, что это не просто искры, а вспышки фотоаппаратов. Мы с Джеем внезапно замечаем, что окружены прессой. Журналистам не терпится сделать сенсационный снимок, на котором невеста Ксандера Торна целуется с другим мужчиной.

– Нам пора, – негромко говорит Джей, берет меня за руку и проталкивается через толпу ошеломленных пассажиров. Я волочусь следом и ничего не вижу, потому что Поппи набросила мне на голову пальто.

Каким-то образом нам удается покинуть зал, хотя в моих ушах звенят возгласы «Элли, кто он?» и «Вы порвали с Ксандером?».

Сердце пытается выскочить горлом. Я так обрадовалась при встрече с Джеем, что совершенно забыла милого, доброго Ксандера. А теперь фотографии, на которых я целуюсь с другим, появятся в Сети, прежде чем я успею досчитать до трех. Ужаснувшись собственному поведению, я стараюсь не подходить к Джею слишком близко. Не стоит подливать масла в огонь.

Когда мы добираемся до парковки, бóльшая часть папарацци уже сдалась и отстала – в конце концов, они получили вожделенные фотографии. Я тяжело дышу, как будто рожаю. Непременно начну ходить в спортзал. Больше никаких отговорок. Пора наконец повзрослеть. Мне почти тридцать, нельзя быть вечно маленькой девочкой. Меньше всего бедный Ксандер заслуживает подобного обращения. Нужно с ним поговорить. В кои-то веки я собираюсь поступить честно и принять последствия. Больше не буду прятаться, как в случае с Рупертом, или делать вид, что все в порядке, месяцами заглушая тревожные звоночки в душе.

Пора сделать решительный шаг.

Джей спускается в метро, а мы с Поппи, овеянные ароматом горелой резины, медленно и мучительно ползем по шоссе. Я смотрю в окно, предавшись невеселым мыслям, а Поппи переключает радио с канала на канал, пока наконец «Столица FM» не оповещает о случившемся град и мир…

– Блин! – хором произносим мы.

Через минуту звонит телефон.

Ксандер.

– Я тебя люблю, – грустно говорит он, выслушав мои объяснения. – Просто помни об этом, пожалуйста. Я знаю, вы с Джеем многое пережили вместе, и, наверное, надо смириться, но я правда тебя люблю и верю, что со мной ты будешь счастлива. Ты сама знаешь, что нам хорошо вместе…

Я прикусываю губу. Нам действительно хорошо вместе, и Ксандер очень, очень часто меня радует. Но он – не Джей. А я не сомневаюсь, что люблю Джея. Это нелегко, болезненно, иногда страшно. Если я выберу Ксандера, в жизни больше не будет места боли и страху. Мама велела бы не глупить, но я послушаю только сердце. Ксандер не кладет трубку, он твердит вновь и вновь, что любит и готов жениться, но я понимаю, что нужно наконец сделать выбор.

Сердце или разум? Мамины мечты или мои?

Муки совести за невыполненное обещание и грустный голос Ксандера лишь увеличивают бремя. Разве я вправе так с ним поступить? Он не заслуживает страданий. И как можно доверять Джею? Он не из тех, кто держит слово.

Муж – это навсегда. Вот о чем я себе напоминаю.

Сделав глубокий вдох, я даю Ксандеру решительный ответ. И никогда еще мне не было так трудно.

13.14

Что нужно сделать, чтобы привлечь максимум внимания? Пробежать по Тэпли, будучи одетой как Барби-Невеста. Идея не самая лучшая, но в солнечную августовскую субботу по-всюду пробки, и не остается иного выбора, кроме как выскочить из машины на светофоре и пуститься бегом.

Вскоре я уже стою, переводя дух, на мосту, под которым течет Темза, а к Хенли и Кливдену плывут красивые прогулочные катера. Погода отличная, идеальный день, чтобы выйти замуж. Все, о чем только можно мечтать, готовясь к свадьбе. Хватило бы только смелости ее пережить. Но теперь, как бы я ни старалась отвлечься, я думаю только об одном: а вдруг я снова ошибаюсь?

Я немедленно его замечаю. Невозможно ни с кем спутать эту фигуру, которая шагает ко мне, глубоко засунув руки в карманы. На лице серьезное выражение, а судя по тому, как поигрывает жилка на щеке, он пытается держать эмоции под контролем. Наши взгляды встречаются.

Он останавливается в нескольких шагах.

– Я получил сообщение.

– Я писала не тебе, – говорю я. – Ты получил не то сообщение. Я идиотка.

Красивое лицо мрачнеет.

– Элли, что творится? В чем дело?

– Я не могу… – говорю я. – Церковь, церемония и вообще… Что, если мы совершаем ошибку?

Он подходит и берет меня за руки.

– Элли, мы уже тысячу раз об этом говорили. Не бойся. Ведь ты хотела именно такую свадьбу.

Я сглатываю.

– Такую свадьбу хотела мама. Я больше ни о чем не думала…

– То есть ты хотела, чтобы ей понравилось, – ласково напоминает он. – И для тебя очень важно исполнить желание матери. Именно поэтому мы решили устроить большое торжество, помнишь? После всего, что случилось, мы тем не менее согласились, что нужно поступить именно так. Между прочим, это было нелегко. Не исключаю, что твоему отцу пришлось подкупить священника, чтобы он согласился обвенчать меня в церкви. Представляешь?

Я опускаю голову.

– Да. Да.

– Но я готов жениться на тебе где и как угодно. – Он подносит мои руки к губам. – Обстановка не имеет никакого значения, я просто хочу быть с тобой. Вне зависимости от того, поженимся ли мы, обручимся или нет. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и желательно – рядом со мной. Не важно, что ты встречалась с другими. Мне нужна только ты.

Мои глаза наполняются слезами. Я не заслуживаю такого счастья. Я знаю, что свадебная суматоха ничего для него не значит, – он согласился исключительно ради меня, и мишура заслонила нам обзор. Мы сосредоточились на пустяках, вместо того чтобы думать друг о друге.

Мысли путаются, как спагетти. Он хороший, честный человек. Что такое, почему я так напугана?

– Давай отменим свадьбу, – продолжает он. – Если ты того хочешь. Давай обо всем забудем. Никакого праздника, никакой спешки. Я готов отменить церемонию сию же минуту и отпустить тебя на все четыре стороны. Если тебе действительно тяжело, не торопись. Скажи «да» только в том случае, если ты меня любишь. А не потому, что боишься остаться старой девой.

Три сотни гостей уже съезжаются. Разверзнется ад. Папа полезет на стенку, потому что потеряет уйму денег. С другой стороны…

– Но, думаю, ты вряд ли порадуешься, если отменишь свадьбу, – продолжает он, глядя в мои заплаканные глаза. – Ты решила выйти замуж с большой помпой, потому что любила маму. Но я не сомневаюсь, что и тебе самой хочется праздника. Торжественная свадьба – это возможность показать всем, что мы друг друга любим. Элли, слушай свое сердце. Ты знаешь, что сегодня на кону не только мы с тобой.

Я киваю.

– Я всегда любил тебя, но сейчас выбор должна сделать ты. Никаких больше уверток, Элли. Прими решение.

Я закрываю глаза. Он прав. Разумеется, прав. Единственный человек, который меня понимает. Друг, возлюбленный и… муж?

Если не струшу.

– Я еду в церковь, – говорит он, целуя мои приоткрытые губы. – Буду ждать там. Разумеется, если ты решишься.

И он уходит. Высокая поджарая фигура удаляется прочь. Время как будто замирает.

Некогда ждать. Некогда раздумывать и ломать голову над тем, что сказала бы мама.

Нужно решать самой.

14.10

Вот оно. «Бентли» преодолел короткое расстояние от Шекспир-авеню до церкви Святого Иуды и несколько раз описал круг по кварталу. Я сижу, стискивая папину руку и слизывая помаду с губ. Подружки невесты, такие очаровательные в зеленых платьях (с крадеными герберами), уже на месте. Поппи сотворила сущее чудо по спасению моей прически и макияжа. Да, возможно, вид у меня чуть более готичный, чем хотелось бы, а свадебное платье выглядит как реклама стирального порошка (в стадии «до»), но, право, какие пустяки.