— Чарльз, это… старый друг из Бостона, Майкл Шонесси, а это Чарльз Даунинг.

Мужчины обменялись кивками, разглядывая друг друга словно олени-самцы, готовые вступить в бой за олениху. Маргарет почувствовала, как кровь приливает к пальцам ног, и лишь усилием воли заставила себя не упасть в обморок. Майкл стоял неподвижно, сжав одну руку в кулак. Выражение его полуприкрытых глаз яснее слов требовало объяснения.

Она бросила умоляющий взгляд на непривычно молчавшего Чарльза.

— Как долго вы пробудете в Теллуриде, мистер Шонесси? — откликнулся он на ее невысказанный призыв.

Майкл не спускал глаз с Маргарет.

— У меня здесь дело. Уеду, как только закончу его.

Волна страха пробежала у нее по спине, и она пожалела, что не спросила Майкла прямо, зачем он приехал сюда. Он между тем снова обратился к ней:

— Могу я зайти к вам завтра, миссис Браун?

— Разумеется, — ответила она, обуреваемая противоречивыми чувствами. Ей придется опять отослать Эмму к соседям. — Скажем, в два часа.

Он вежливо поклонился.

— Увидимся завтра в два.

Она должна была бы, следуя правилам хорошего тона, подойти к нему, когда он брал свое пальто и шляпу и попрощаться. Однако ее ноги словно налились свинцом, и она не сдвинулась с места.

— Я найду дорогу. — Он накинул пальто и вышел в дверь прежде, чем она или Чарльз успели открыть ее для него.

Чарльз повернулся к ней, как только Майкл спустился с крыльца на дорожку:

— Кто это?

— Я же сказала, — она заколебалась, — старый друг из Бостона.

— Ты никогда не упоминала о нем прежде. — Он последовал за ней в столовую.

— Хочешь кофе? — Мэг взяла одну чашку. Кофе был еще теплый.

— И все-таки?

Она поставила чашку.

— Просто не было повода вспоминать его.

— Он имеет какое-то отношение к тому, как ты вела себя в отеле?

— Нет. Нет, я…

— Ты и сейчас выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок. — Он пододвинул стул и, придерживая ее за локоть, помог ей сесть. — Если этот тип выводит тебя из равновесия, скажи только слово и…

— Нет! — возразила она слишком поспешно и сама поняла это, видя, с каким удивлением Чарльз воззрился на нее.

— Ничего такого, с чем я не справилась бы сама. Майкл — старый друг моего кузена, — добавила она.

Держась рукой за спинку ее стула, он присел на корточки рядом с ней.

— Я знаю тебя с тех пор, как ты приехала в Теллурид. Я стал вашим со Стюартом другом, когда Эмме исполнился год. За все это время я ни разу не слышал, чтобы ты упомянула свою семью, и не спрашивал о ней, поскольку Стюарт сказал мне однажды, что это запретная тема. А теперь, белая как простыня, ты заверяешь меня, что к тебе приходил приятель твоего кузена. Как, по-твоему, я должен это понимать?

Она переплела пальцы рук, лежавших на коленях, и тихо произнесла:

— Надеюсь, ты веришь мне. Майкл был поражен, узнав, что Стюарт умер. Только и всего. Завтра все прояснится, и он вернется домой.

В Денвер! Боже, как близко.

Он взял ее руки и начал их растирать.

— Ты совсем окоченела.

Она избегала его взгляда и поэтому смотрела на буфет, заваленный неоконченными картинами. Невинные голубоглазые херувимчики резвились среди ленточек и цветов, один дрейфовал на лодочке по спокойной воде. Ей столько нужно еще успеть, и подобные помехи ей ни к чему.

Маргарет попыталась собраться с мыслями. Натянуто улыбнувшись, она сжала руки Чарльза, как бы заверяя его, что с ней все в порядке.

— Ты очень милый. А теперь, — заговорила она не допускающим возражения тоном, — я должна работать. Не успею оглянуться, как Эмма уже будет дома.

— Ты действительно хорошо себя чувствуешь?

Она моргнула, словно он сказал нечто столь абсурдное, что она с трудом могла понять.

— Разумеется.

Он встал, отряхнул пальто и протянул руку за чашкой. Выпив кофе, он поставил чашку и направился к двери.

— Чарльз!

Он повернулся, уже взявшись за дверную ручку.

— Ты не смог бы зайти за Эммой завтра примерно в половине второго, чтобы я могла выслушать Майкла без помех? — Она заметила его натянутую улыбку.

Пристально глядя на нее, он кивнул.

— Конечно. Я буду здесь под бой часов.

Когда дверь за ним закрылась, она без сил рухнула на стул, глядя в пространство.


В ресторане отеля народу было мало. Не обращая ни на кого внимания, Майкл вынул золотые часы из кармашка жилета и проверил время. Час. Он захлопнул крышку часов и засунул их обратно в кармашек. Подошел официант и предложил второй бокал густого бургундского. Майкл отослал его, желая сохранить ясное сознание для предстоящего разговора.

Вчера, когда она открыла дверь, он потерял способность соображать. Сейчас, перебирая в памяти подробности их встречи, он понял, каким напыщенным и высокомерным выглядел. Совершенно холодным, если уж быть честным с самим собой. Однако, пережив один шок вслед за другим, он вряд ли мог винить себя. Сюрпризом было уже то, что он нашел ее. А уж о ее вдовстве он не мог и предположить.

Но есть еще этот Чарльз Даунинг. Кем он приходится Мэгги? Какую роль играет в ее жизни? Друга? Наперсника? Любовника? Она никак не объяснила присутствие мужчины, вошедшего в дом столь уверенно, словно он принадлежал ему.

Майкл откинулся на спинку стула и постарался расслабиться. Дом Мэгги находится чуть дальше на этой же улице, так что незачем спешить. Он никак не ожидал увидеть такое непривлекательное жилище. Вместо величественного особняка наподобие того, в котором она выросла, неказистый, с выцветшей краской двухэтажный деревянный домишко. Комнаты внутри выглядели также неухоженными, с их, словно напоказ выставленными, вытертыми ковриками, выцветшими портьерами и облупливающейся краской на потолке. Долгие годы он думал, что Мэгги бросила его ради выгодного замужества. Неужели он ошибался?

Мэгги Уэйверли, женщина, которую он не смог забыть, женщина, от чар которой он приехал освободиться, оставалась такой же, какой он помнил ее, и все же изменилась. В каких бы стесненных обстоятельствах она ни жила, теперь она художница, известная по всей стране своими восхитительными рисунками на почтовых открытках. Всегда ли у нее был этот талант? Пока они жили в Бостоне, она ни разу не упоминала о нем. Уж не отчаяние ли вынудило ее зарабатывать на жизнь? Или она действительно довольна своим искусством и скромной, тихой жизнью?

Если это так, тогда лелеемый им долгие годы образ не соответствовал действительности. Но почему, почему она сбежала от него? Как никогда раньше он желал знать правду.

Майкл услышал, как часы в вестибюле пробили два, и поднялся из-за стола. Из-за всех этих размышлений он, кажется, опаздывает.


Маргарет была полна решимости не дать на этот раз застать себя врасплох. Она взбила отделанную бахромой бархатную подушку, поставила ее в угол дивана и взглянула на часы в лестничном пролете. Он запаздывает. Она подошла к окну и выглянула наружу. Еще один ясный морозный день. Мороз разукрасил оконные стекла, образовав калейдоскоп расцвеченного солнечного света, плясавшего по комнате. Может, не придет вовсе?

Полная решимости не поддаваться охватившей ее с появлением Майкла Шонесси сумятице чувств, Маргарет разгладила юбку из зеленой саржи и прошла в столовую еще раз взглянуть на свой последний рисунок. Чарльз ничего не сказал, когда пришел забрать Эмму, но, без сомнения, заметил, что она оделась в свой лучший наряд. Он был вежлив и даже весел в присутствии Эммы, но обычно лучащиеся улыбкой глаза были темны. Он хотел, понимала она, объясниться, но, как истинный джентльмен, не желал просить об этом.

Она взяла с буфета свой последний рисунок. Улыбающийся херувим с пастельно-розовыми крылышками и полным стрел колчаном на лесной поляне. Сцена обрамлена золотым овалом, как нимбом. Под рисунком она четко выписала: «Если и есть верное и преданное сердце, то его-то я и предлагаю тебе».

Если Майкл увидит это, вспомнит ли он ту давнишнюю открытку?

Верное и преданное сердце. Майкл предлагал ей свое сердце. Она отдала ему свое. Понимал ли Майкл Шонесси, которого она видела вчера — мужчина с холодным, циничным взором, что ее сердце продолжало принадлежать ему?

Когда послышались три громких удара в дверь, она быстро поставила картинку лицом к стене. Сделав глубокий вдох, Маргарет провела руками по поясу, поправляя юбку. Пообещав себе быть сегодня хозяйкой положения, она пошла открывать.

— Здравствуй, Майкл!

Наступила долгая пауза.

— Можно мне войти? — наконец спросил он.

Маргарет отступила в сторону и шире распахнула дверь.

— Прошу. — Сделав глубокий вдох, она захлопнула дверь, отгораживаясь от уличного холода. — Майкл, я…

Он не дал ей договорить:

— Удивительно, как это мистер Даунинг не пришел.

— Что тебе взбрело в голову? — нахмурилась она.

Он пожал плечами.

— Вчера он не очень-то обрадовался, когда я попросил о сегодняшней встрече.

— Чарльзу нет никакого дела до того, с кем я встречаюсь. — Она коснулась его, проходя в комнату.

— Вот как?

Маргарет резко повернулась к нему.

— Вот так!

Он остался стоять у двери со шляпой в руке, в расстегнутом пальто, с болтающимся на шее шерстяным шарфом. Глаза — синие-синие, черные как смоль волосы гладко зачесаны назад. Как и раньше, его кожа светилась здоровым румянцем человека, много времени проводящего на свежем воздухе. Рядом с ним она показалась себе слишком бледной.

Занятая собой, она забыла об обязанностях хозяйки, не предложила ему снять пальто и присесть.

— Что ты здесь делаешь, Майкл? Чего хочешь? — Про себя она добавила: Как ты меня нашел?