– А как его зовут? – встряла Гутя. – Кого спросить-то?

– А черт его знат… Вроде, Харитон. Да у нас его не больно-то спрашуют, сидит себе за оградой, да и пусть сидит, пока никому не мешат…

За ценные сведения женщину наградили двумя бутылками.

– Вот спасибочки-то, – благодарно принялась кланяться она. – Я сама-то эту гадость не потребляю, но куды ж без яё, крышу починить, аль забор поправить кого попросить, все ей расплачиваться приходится, куды ж без яё…

Домик прятался за густыми старыми елками и сразу его заметить было сложно. Возле крепкого высокого забора Денис остановил машину. Вид огороженного дома был таким угрюмым, что женщины даже побоялись подойти к высоченному забору, вышел Денис и забарабанил в ворота.

Едва он постучал, как за оградой послышался неимоверный лай – с десяток собачьих глоток отреагировали на гостей.

– Ого! – в испуге пробормотала Гутя.

Сестры уже вышли из машины и теперь тоже с опаской продвигались к забору.

– Цыть вы!! – послышался окрик, и забренчала щеколда.

Перед приезжими стоял невысокий кряжистый старик с хмурым взглядом из-под лохматых бровей.

– Простите, мы хотели Харитона увидеть… – растерялся Денис.

– Ну я Харитон, чего надо?

Аллочка решила, что ее чары должны сразить этого замшелого, но все же мужчину, а потому храбро вышла вперед и проговорила, нещадно кривляясь:

– А мы из города приехали. Специально, чтобы с вами поговорить. У нас такое серьезное дело, ну такое серьезное… Мы никак не можем вот здесь, на дороге рассказывать. Только вы собачек уберите куда-нибудь…

Старик, конечно, и не клюнул на Аллочкины ужимки, но то, что перед ним вот так распинаются, ему явно польстило.

– Дак и проходите, – уже добрее проговорил он и с интересом стрельнул на Гутю оценивающим глазом. – Они заперты, чего бояться…

Гости вошли в калитку в воротах и оторопели – по всему периметру просторного двора стояли вольеры, затянутые сеткой, где сидели собаки разных окрасок и возрастов, которые довольно быстро угомонились и смотрели на пришедших с интересом и ожиданием.

– Ути, какие хорошенькие, пушистики! – уже сюсюкала Аллочка возле вольера с подросшими щенками. – Смотрите, как хвостами машут! Они, наверное, есть хотят… Гуть, смотри какие!!

– Да переростки уже, надо было их еще в прошлом месяце забить, чтоб шкура не портилась, а хозяина все нет, – просто пояснил Харитон. – А я без него не могу… Вдруг еще чего не то сотворю…

– Постойте, как это забить? – вытаращилась на него Гутя. – Это убить, что ли? Щенков?

– Ну а чего ж, смотреть на них, что ли? – удивился, в свою очередь, старик. – Они ж жрут-то!..

Гости просто окаменели.

– А зачем вы держите столько, если прокормить не можете? – не удержался Денис. – Чтобы забивать потом?

– Ну а зачем же еще?! – таращил глазки Харитон. – Мне-то на кой ляд эта свора! Это хозяин! Он деньги на них делает. Специально – разводит собак, потом щенков забивает, шкуры на унты да на шапки идут, мясо у него какие-то мясники берут, и деньги не малые. Токо корми да и все. Правда, в этот раз хозяин уж чего-то долго не приезжает, слышал – убили его, что ль… А мне как кормить, сам-то я только здесь и работаю, у меня ни денег нет, ни собак кормить нечем. А забивать боюсь, вдруг чего не так. А эти каждый день жрать хотят! Уж и на станцию ходил, там поезда останавливаются, вагоны-рестораны есть, иногда дают, а то б…

Гутя и Аллочка стояли белые, точно молоко, они даже боялись смотреть на эти клетки и на щенков, которые потявкивали в своих углах, выпрашивая еду.

– А кто хозяин-то? – догадался спросить Денис.

– Дак кто… Геннадий Архипович, сердешный человек… – нахмурился вдруг старик. – Только слышал я… помер он… я и не верю, а куда денешься, не появляется…

Сзади Гути послышался грохот – Аллочка едва не упала на землю, споткнулась о какую-то железяку. Собаки, заслышав посторонний шум, снова затявкали. От этого лая Аллочка и пришла в себя. И даже стала мыслить весьма разумно.

– Вы говорите про Геннадия Архиповича Зеваева? – строго спросила она, отряхивая испачканное пальто.

– Его, горемычного… – кивнул головой старик. – Все собираюсь в город съездить да разузнать – неужель правда?

– Никуда ехать не надо, – продолжала Аллочка. – Мы специально затем и приехали, чтобы вам сообщить… Да, случилось несчастье, кто-то застрелил Зеваева. И я, как вдова покойного…

– Вдова? – вытаращился Харитон. – Дак это выходит… он женатый был?

– Мы совсем недавно поженились, перед самой его гибелью… – врала Аллочка, а Гутя только морщилась, сейчас было не время воспитывать сестру. – Он мне, правда, не сообщал, откуда у него доходы, но… Теперь я и сама узнала. Так что… все это принадлежит мне, как законной наследнице. Вы согласны или будем решать дело через суд?

Ясное дело, что через суд старичок решать никаких дел не хотел. Мало того, он даже подозревал, что суд его по головке не погладит. И потом его отчего-то сильно порадовал тот факт, что хозяин догадался-таки жениться.

– Ух ты ж батюшки!! А у вас что есть – деньги аль сразу собственный дом? Геннадий-то Архипыч шибко о доме своем мечтал, все мыслил дело свое на широкую ногу поставить. Он же собачек-то даже уже для ресторанов начал откармливать, говорят, сейчас какие-то в городе появились рестораны, где собак едят, и все законно. А то ведь он шибко боялся за этих шашлычников! И дела у него пошли: он даже машину себе купил другую – красивую, не нашу, заграничную. А вот на дом все никак накопить не мог. А вы, стало быть, ему сразу и дом!.. Да я-то что ж… – проговорил он и пытливо сощурился: – А вы документики мне покажите. А то ко мне давеча приезжала дамочка и тоже говорила, что на собачек права имеет.

– Я вам покажу документы… – качнула головой Аллочка. – Только мой паспорт в паспортном столе – надо же переписать фамилию мужа, вы же знаете, как это делается, а вот мои спутники… Гутя, покажи человеку паспорт…

Неизвестно, что углядел в Гутином паспорте Харитон, но вздохнул с облегчением.

– Ну вот и ладушки, вот и слава богу. А то уж я тут с ими так замаялся. Сегодня же перебью их всех к чертям собачьим, да и дело с концом…

– Я те перебью!!! – осмелела вконец Аллочка. – Пусть только хоть одна собака пропадет! У меня на них свои виды имеются! Сейчас вот дам денег… поедешь им еды какой-нибудь купишь… чем вы их кормите-то?.. Гутя, у тебя деньги есть?

– У меня есть… – проговорил Денис. – Я куплю, только я не знаю, что надо…

– Дак а чего им надо? И ничего… – засуетился дед. – Крупы купи, пшенки или там овсянки… потом еще… хлеб у нас продают черствый, тоже пойдет, я его размочу, а потом… ну жира какого можешь…

Парень еще раз оглядел старика и, решив, что женщинам ничто не угрожает, отправился за крупой. Аллочка уже торчала возле вольера:

– Сейчас мои пушистики… кушать они хотят… ничего-ничего… больше вас никто не тронет, я им дам!

– А чего ж мы здесь топчемся? – встрепенулся старик. – Пойдемте в избу, я хоть чай поставлю… да и Геннадия свет Архиповича помянуть надо… Неужели ж его убили? Ай-яй-яй… Значит, достал его мужик… Ай-яй-яй…

– Какой мужик? – насторожилась Гутя.

– Так я ж вам говорю – пойдемте чайку попьем, там и расскажу, чего ж на улице…

– Аллочка!! – позвала Гутя. – Ну идем же!!

– Подожди ты… надо же свое хозяйство оглядеть… – бормотала та, направляясь от одной клетки к другой. – Ух ты… а худые какие… а вот тут, надо же, только белые собачки…

Харитон, видимо, желая блеснуть перед новой хозяйкой расторопностью, принялся объяснять:

– Так это потому что мода такая пошла – на беленьких. Дамочки теперь хотят унтики чисто белые, вот Архипыч и приказал Белку со Снежком вязать, чтоб щеночки беленькие получились. Правда, которые не беленькие, он тех сразу… А вон там живодерня, пойдемте покажу!

– Да иди ты!.. – взорвалась Аллочка. – Живодерню он мне покажет! Через неделю приеду, чтобы никакой живодерни, а то я тебя самого!.. Вот ведь гад какой! Нет, ты, Гутя, посмотри на него!!

Старичок брякнул о землю шапкой:

– Да чего ж ты меня, добра женщина, коришь?! Да нежли мне самому охота живую тварь жизни лишать?! Я вон в прошлый раз щенка маленького на живодерню поволок, а он уворачивается, крутится, будто знает, что ему предстоит. А под конец так и вовсе – тяпнул за руку: так жить хотел!

– И ты, живодер, аж прослезился, да? – брезгливо перекривилась Аллочка. – А потом собачонку пришиб, ручки помыл и стопочку за помин души? Герасим мне тоже еще…

– Да не пришиб я его… – махнул рукой старик. – Вон он сидит… Наглец его зовут. Архипыч-то в последнее время не больно собачонок считал, вот я и оставил. – Он подошел к клетке с подросшим щенком, который, завидев хозяина, грозно рявкнул. – Вишь Наглец какой, еще и рычит на меня… У-у, красавец…

Гутя посмотрела на Харитона внимательней. Вроде нормальный человек, не кровопийца, чего уж работу-то себе такую нашел?

– А вот Белка… Белочка, иди поглажу… – топтался уже возле другой клетки Харитон. – Смотри, вот эта хозяйка наша новая, кормить нас будет, потерпи…

В клетке лежала замученная собака, а под ее брюхом копошились крохотные детеныши. Аллочка принялась что-то бормотать под нос.

– Ты чего это? – ткнула ее в бок сестра.

– Пересчитываю! А то этот изувер их на живодерню потащит!.. Ты у меня, Харитон, смотри, если хоть один из них пропадет!!.

– Да с чего ж им пропадать-то! – воскликнул старик. – Да и какой я изувер?! Я ж каждый раз слезьми обливаюсь, а после тех ребятишек…

И у старичка сморщилось огрубевшее лицо.

– Та-а-а-к, – проговорила Гутя. – Пора за чай. Что еще за ребятишки? Аллочка, пошли в дом, потом свое хозяйство принимать будешь…

Тут в ворота постучали – уверенно, ногой. Хозяин напрягся, но потрусил открывать. Денис пер на себе мешок крупы, а потому рукой стучать у него не получалось.

– Куда сбрасывать? – тяжело дышал он.