— Значит, ты тоже считаешь необходимым меня предупредить? — с вызовом поинтересовался Лукас. — Весьма признателен. Однако, несмотря на заботу, проявленную тобой и тем слизняком, я и сам могу решить, что мне делать с леди Шеффилд в ее ситуации.

Джек нахмурился.

— Я бы хорошенько подумал, прежде чем ввязываться в это дело. — Он оглянулся по сторонам и понизил голос. — До твоего прихода я услышал, как Баттершем разговаривал со своим кузеном. Семья давит на кого-то, чтобы вновь начать следствие. У меня создалось впечатление, что они не успокоятся, пока ее не арестуют, предъявив обвинение в убийстве.

— Послушай, я лично интересовался тем происшествием. Проведенное следствие не обнаружило никаких свидетельств преступления, — сказал Лукас. — Дело закрыто.

— Это не означает, что на свет не могут появиться какие-то новые обстоятельства.

Лукас стиснул зубы.

— Пусть попробуют. На этот раз не так-то легко будет оболгать леди Шеффилд. Она вернулась в общество, и теперь у нее появятся друзья.

— Лукас…

Он поднял руку.

— Спасибо, что предупредил, Джек. Но, как яуже сказал, у меня своя голова на плечах.

— В таком случае удержусь от дальнейших комментариев. — Джек зажег сигару и затянулся. — Дам только еще один совет.

— Какой именно?

— Если собираешься и дальше охмурять Черную вдову, держи лопату под рукой, на тот случай если тебе придется самому себе копать могилу.


Дворецкий откашлялся.

— Боюсь, вы ошиблись домом, мадам. Леди Джервис живет вон в том доме.

— Нам не нужна леди Джервис, — ответила Кьяра. Вместе с Ариэль они стояли на ступенях, ведущих в элегантного вида особняк на северной стороне Гросвенор-сквер. Протянув свою визитку дворецкому, она добавила: — Мы хотим встретиться с сэром Генри. Он дома?

Дворецкий растерялся.

— Э… Хм… Сейчас узнаю.

— Может, мы подождем в доме, а не перед входом? — вежливо осведомилась Кьяра, видя, что он собирается захлопнуть дверь у них перед носом.

Заволновавшись, дворецкий освободил им проход и, поклонившись, пропустил их внутрь.

— Как правило, баронет не принимает визитеров.

— Мы так и поняли, — пробормотала Ариэль.

— Прошу меня извинить. — Дворецкий заковылял к лестнице.

Пока они ждали, Кьяра огляделась вокруг. Ей было любопытно познакомиться с домом, где вырос Хэдли. Обойдя огромную шкуру медведя, распластавшуюся на полу, она сделала медленный круг по холлу. Место поражало красотой и эксцентричностью. Мраморный бюст Юлия Цезаря украшал восточный тюрбан, а бюст Калигулы — кружевная испанская мантилья. Картины на стенах были разных стилей и разного времени. Кьяра предположила, что их подбирали без определенной цели, просто чтобы радовали глаз.

— О, взгляни. — Ариэль указала глазами на соседнюю гостиную. — Разве не прелесть? — Там стоял высокий китайский сундук для чая, покрытый красным лаком. На нем возвышался замысловатой работы бронзовый дракон с нефритовым кольцом в носу. — Кажется, у сэра Генри замысловатый вкус.

— Или у его племянника чувство юмора как у школьника, — подхватила Кьяра.

— Гм-гм-гм, — громко закашлял дворецкий, прочищая горло. — Дамы, не будете ли вы любезны проследовать за мной?

Ковровая дорожка глушила их шаги, когда они поднимались по лестнице. На верхнем этаже деревянный пол не был покрыт коврами.

— Сюда, пожалуйста. — Дворецкий повел их по коридору, в конце которого перед ними оказалась двойная дверь из полированного дуба. — Сэр Фелпс ждет вас. — Он постучал в дверь и отступил в сторону.

— Входите, входите. — Голос был слабый, как шуршание старого пергамента.

Кьяра обменялась взглядом с Ариэль, а потом нажала на ручку двери и вошла в комнату.

— Какая честь для меня, леди Шеффилд!

Поначалу она даже не могла понять, откуда звучит голос. Баронет сидел в кресле-каталке спиной к окну. Потоки яркого солнца, врываясь в комнату, мешали разглядеть его.

— Прошу простить за то, что не могу встать и поприветствовать вас, — добавил он.

— Я не большая любительница церемоний, сэр, — быстро откликнулась она. — И в нашей договоренности не предусмотрено нарушать ваше уединение.

Он негромко рассмеялся:

— Разве можно возражать против визита таких очаровательных дам? Надо померить пульс, потому что мне кажется, я сейчас умру от радости и вознесусь прямо в рай.

— Мы не ангелы, сэр, а всего лишь ученые, — сказала Ариэль. — Но полагаю, вы не захотите из-за этого отправить нас в геенну огненную.

Генри расхохотался:

— Это еще интереснее.

— Позвольте мне представить мою подругу и коллегу леди Ариэль Грейсчерч, — продолжила Кьяра.

— Автора «Разновидностей пенджабского мака»? — спросил Генри.

Ариэль засмущалась как школьница.

— Ах, сэр, по сравнению с вашими работами моя и доброго слова не стоит.

— Неправда, неправда. Я был под большим впечатлением от произведенного вами сравнительного анализа видов тропических растений Индии. — Он вдруг замолчал с виноватым выражением лица. — О Господи, я совсем забыл о приличиях. Пожалуйста, присаживайтесь. Я позвоню, чтобы подали чай, а уж потом перейдем к научным разговорам.

Баронет сразу же понравился Кьяре. И Ариэль, судя по всему, тоже. Из двух сестер Грейсчерч самая тихая и, конечно, немногословная, она обычно позволяла другим вести беседу, но как только речь заходила о науке, Ариэль вела себя совсем по-другому. Странным образом менялась и ее внешность: щеки начинали розоветь, как лепестки роз.

Именно это происходило с ней сейчас.

— А вот, должно быть, и наш чай, — сказал Генри, когда раздался стук в дверь. — Входите, Дженкинс. У меня готовят прекрасные пирожные из грецкого ореха. Надеюсь, пирожные тоже подадут.


Уткнувшись носом в только что купленный научный журнал, в котором оказалась интересная статья, в комнату вошел Лукас.

— Никаких пирожных, извини. Но взамен, если хочешь, могу заказать пару грязных потаскух из борделя мадам Д. — И, перевернув страницу, продолжил не глядя: — Не смейся, Генри. Я хотел спросить…

— Уймись, мой мальчик, — остановил его дядя. — Наши гостьи и так уже засомневались в моей воспитанности. Мне не хочется, чтобы они подумали, будто тут живет семейка дикарей.

Гостьи?

Лукас остановился как вкопанный, удивившись тому, какую дрожь вызвал в нем вид Кьяры.

— О, простите. — Скрывая свою реакцию, он задвигал бровями и быстро добавил: — Зная, что тут у вас menage a trois[9], я не позволил бы себе так бесцеремонно ввалиться.

Генри усмехнулся:

— Мы занимаемся более возбуждающими вещами: беседуем о маке.

— О маке? — переспросил Лукас. — Тогда я пошел. Вам и без меня хорошо. — Он вежливо поклонился Кьяре и Ариэль, предусмотрительно скатав журнал в тугую трубку, чтобы нельзя было прочесть название. — Я заскочил, чтобы узнать, может, тебе что-нибудь нужно в аптеке.

— Не разыгрывай из себя мальчика на побегушках, Лукас, — сказал дядя.

— Все равно пойду мимо по дороге домой. — Он сжал плечо Генри, а потом поправил на нем плед.

— И сиделку тоже не надо из себя разыгрывать, — сухо сказал дядя.

— Ну конечно, ты предпочел бы, чтобы за тобой поухаживали женщины, — усмехнулся Лукас. — Не могу сказать, что осуждаю тебя за это.

— Выпьете с нами чаю, лорд Хэдли? — спросила Ариэль. — Мы обещаем, что не будем навевать на вас скуку разговорами о структуре листьев и перекрестном опылении.

— Да, пожалуйста, мой мальчик, — присоединился к ней Генри.

Лукас обратил внимания на то, что Кьяра промолчала.

— Кстати, спросишь о том, о чем хотел спросить, — добавил дядя.

— Не беспокойся. Это не важно. — Он присел на край письменного стола. — Боюсь, я не смогу остаться. У меня встреча с приятелями в боксерском зале у Джентльмена Джексона, а потом мы опробуем новый пистолет в тире Мэнтона. — Отчистив от пятнышка манжету, Лукас протянул: — Вот видишь, сколько дел у праздного бездельника.

— Что вы читаете, лорд Хэдли? — вдруг спросила Кьяра.

Вот дьявол! Лукас ненароком сунул свернутый журнал в карман сюртука, понадеявшись, что она не узнала обложку. Ему не хотелось, чтобы Кьяра поняла, что он читает «Орнитологическое обозрение».

— Да так. Отчет о последних скачках в Ньюкасле, — нашелся он. — А вы ставите на лошадей?

— Нет, — холодно ответила она. — Мне не нравится испытывать судьбу случаем или удачей.

— Очень умно, — согласился Лукас.

— Так что бери пример с леди Шеффилд, — улыбнулся Генри.

— Такое вполне возможно. — Лукас поднялся. — Но сейчас я должен отправиться биться на кулаках с потными полуголыми боксерами.

Кьяра продолжала не сводить с него глаз. Отвернувшись, он с невольным беспокойством глянул на Генри.

— Я попросил повара отправить тебе наверх гоголь-моголь в придачу к пирожным. Что-то ты похудел за последнее время.

Генри фыркнул.

— Не трать время, чтобы разглядывать мое тело. Смею сказать, у тебя есть более очаровательные объекты, чтобы положить на них глаз.

Не обращая внимания на предостерегающий взгляд дяди, Лукас подошел, наклонился и чмокнул его в седую макушку.

— Будь молодцом. Я еще заскочу вечерком, принесу лекарства.

— Ба! — Генри состроил гримасу. — Мальчик почему-то считает меня инвалидом.

— Не переживайте, лорд Хэдли, — заговорила Ариэль. — Мы проследим, чтобы сэр Генри доел гоголь-моголь до конца.

— Если заартачится, привяжите его к креслу и пригрозите, что выпорете розгами. У некоторых это вызывает повышенный аппетит. — Перехватив книгу, которую Генри метнул ему в голову, Лукас ухмыльнулся и удалился.


— Надеюсь, мой племянник не шокировал вас, — извинился баронет. — У него довольно рискованное чувство юмора, но добрая душа.