Роуленд согласно кивнул, вставая из-за стола. Оливия поднялась вместе с ним.

– Увидимся за обедом, – обратилась она к гостям, торопливо увлекая Роуленда за собой к дверям, и добавила вполголоса: – Уведите меня отсюда, пока я не придушила своего кузена.

– С радостью, – отозвался Роуленд. – Хотя я охотно оказал бы вам услугу, придушив вашего кузена своими руками.

Оливия покачала головой, улыбаясь уголком рта.

– Вы напрасно меня поощряете.

Роуленд недоуменно выгнул брови, Оливия не выдержала и рассмеялась. Они стремительно удалялись от малой столовой. Роуленд все утро ломал себе голову, как хотя бы ненадолго остаться с Оливией наедине. Он не надеялся, что это окажется так легко.

– Ну, с чего мы начнем?

– Думаю, с крепостной стены. Удобнее всего подняться наверх через разрушенную башню. Так мы не побеспокоим ни моего отца, ни управляющего, да и вороны не попытаются выклевать нам глаза.

– Неужели птицы вправду набрасываются на всякого, кто вторгается в их владения? – Роуленд однажды видел, как излишне настырный посетитель в лондонском Тауэре едва не потерял палец, тыкая в полуприрученных воронов.

– Сомневаюсь. Обычно птиц кормит Кинз, он готов дневать и ночевать в Башне воронов и никогда не жаловался на своих любимцев, но все же лучше обходить их стороной.

Стоило Оливии с Роулендом выйти из дома, как за ними тотчас увязалось несколько щенков, крутившихся неподалеку. Один из них сжимал в зубах длинный лоскуток кожи, в котором Роуленд узнал свою перчатку, вернее, то, что от нее осталось.

Оливия взяла его за руку и потянула к старой каменной лестнице. Выщербленные, стертые за долгие века ступени формой напоминали провислую спину старой клячи. На середине лестницы собаки шумной игривой стайкой прорвались наверх, чуть не повалив Оливию. Роуленд вовремя подхватил ее и, воспользовавшись представившимся случаем, поцеловал, прижимая к стене.

Она доверчиво прильнула к нему, губы ее приоткрылись, язык скользнул навстречу его языку, завлекая и дразня. А если задрать ей юбки? Оттолкнет ли она его? Роуленд взялся за край платья Оливии, желая как можно скорее получить ответ на свой вопрос, но в этот миг щенки кубарем скатились с лестницы, едва не сбив его с ног.

– Напомните мне показать вам, куда ведет скрытая за гобеленом дверца в вашей комнате, – сказала Оливия, затем повернулась, взметнув пышными юбками, и бросилась вверх по лестнице.

Взобравшись на вершину разрушенной башни, Роуленд обнаружил, что исшарканные ступени ведут в подобие комнаты. Там, где когда-то было окно, сохранилась каменная плита подоконника, а рядом темнел провал дверного проема, ведущий на крепостную стену.

Оливия стояла, разглядывая лес, который Роуленд видел из окна своей спальни. Возле нее притулился щенок, жующий перчатку, словно корова жвачку.

– Это олений лес, – произнесла Оливия, махнув рукой в сторону деревьев. – Сегодня днем мы пройдем по тропинкам маленькими группами, ведя подсчет молодых оленей. Разглядеть их среди деревьев бывает нелегко, у наших оленей окрас в основном черный или темно-коричневый.

– А я и не знал, что лани бывают черными. – Роуленд, прищурившись, внимательно оглядел лес, пытаясь различить среди деревьев оленей. Казалось, лес замер в неподвижности, лишь верхушки деревьев слабо покачивались на ветру.

– О, встречаются олени самых разных мастей. – Оливия повернулась к нему, опираясь бедром об ограждение. – Светлых легче заметить в лесу, как вы вскоре убедитесь сами. Поэтому они ценятся выше, чем их темные собратья.

Оливия медленно побрела вдоль стены к соседней башне. Ветер, волновавший кроны деревьев, играл ее волосами. Сделав несколько шагов, она бросила искоса взгляд через плечо. Роуленд с тяжелым вздохом последовал за ней.

– Неужели так считается повсюду, а не только в здешних местах?

Ему хотелось догнать Оливию, затащить в какой-нибудь темный уголок и попытаться убедить, что в будущем, каким бы оно ни представлялось ей, они должны быть вместе. Необычайно важно было заставить ее поверить. Однако Роуленд еще не решил, как лучше поступить: поговорить с Оливией или предоставить ей самой прийти к этой мысли.

Оливия встряхнула головой и отвела с лица непослушные золотистые пряди.

– Такие обширные густые леса, как у нас, – в Англии редкость. Светлые олени чаще встречаются на открытой местности. По крайней мере так всегда говорил дедушка.

Она подошла к двери, ведущей в соседнюю башню, и толкнула ее. Внутри помещение оказалось пустым, если не считать большого, набитого соломой тюфяка, покрытого грубым одеялом. На одеяле лежали три взрослых гончих. Ни одна из них не пошевелилась при появлении незваных гостей, даже когда щенок, следовавший за Оливией по пятам, проковылял прямо по их распростертым длинным телам.

– Это Графская башня, – сказала Оливия. – Она единственная примыкает к самому дому. Папины покои расположены прямо под этой лестницей. – Пройдя башню насквозь, Роуленд с Ливи снова вышли на крепостную стену. – Там дальше Башня управляющего, – объяснила Оливия, указывая рукой. – Но нам лучше вернуться назад тем же путем, каким мы пришли. Не хочу беспокоить мистера Ланистера. Только прежде я покажу вам вид, который открывается с этой стороны стены.

– Ради него стоило идти сюда? – Подойдя к краю стены, Роуленд обвел глазами дубраву, простиравшуюся далеко вперед. Бесконечные ряды гигантских деревьев напоминали заколдованный лес из мира легенд и древних преданий.

Оливия, улыбаясь, взяла его за плечи и повернула лицом к внутреннему двору крепости.

– Отсюда дом и парк выглядят особенно красиво. Вдобавок, стоя здесь, удобно наблюдать, как вороны дразнят собак. – Она махнула рукой в сторону лужайки, где несколько щенков носились кругами, а огромная черная птица, то взлетая, то падая вниз, подгоняла их громкими гортанными криками, похожими на хохот. Роуленд не мог бы сказать с уверенностью, за кем гоняются щенки, друг за дружкой или за вороном.

Вдруг резкое карканье заставило Оливию вздрогнуть. Повернувшись, Роуленд увидел ворона на зубчатом крае стены; тот осторожно, бочком подбирался все ближе, похожий на горбатого шута в черном балахоне. Остановившись в нескольких футах поодаль, ворон склонил голову набок, глядя на Роуленда хитрым черным глазом.

Потом подскочил ближе, шурша перьями, и выжидающе пощелкал клювом. Оливия огорченно покачала головой:

– Надо было прихватить с собой немного мяса. Я и забыла, как они любят попрошайничать.

Пошарив в кармане, Роуленд достал платок, развернул его и бросил птице кусок холодного ростбифа. Ворон поймал добычу в воздухе и тотчас взлетел со стены, словно опасался, что Роуленд попытается отнять угощение.

– Я надеялся умаслить этим собак.

Оливия ухмыльнулась во весь рот, будто только что застигла Роуленда на собрании комитета попечительства о неимущих сиротах.

– Давайте-ка уйдем отсюда, пока не прилетели остальные птицы, чтобы потребовать свою долю, – со смехом сказала она. – Вороны всегда знают, где можно поживиться. У них безошибочное, почти сверхъестественное чутье.


Не встретив Арлингтона за завтраком, Марго отправилась на его поиски. Молдон не отставал от нее до самого сада, но когда она задержалась возле конюшни, примкнул к небольшой стайке собак и вместе с ними проскользнул внутрь.

Судя по тому, что в конюшню устремились собаки со всех концов замка, должно быть, пришло время кормежки. Собаки Марго всегда точно знали, когда наполнят их миски, и гончие Арлингтона, похоже, тоже почуяли еду.

Марго медленно побрела вдоль конюшни, раздумывая, куда отправиться дальше. Карлоу как-то упоминал, что кабинет графа расположен в одной из башен. Хотя в день приезда Марго провели по всему замку, покои графа ей не показали.

Она задумчиво обвела глазами башню, примыкавшую к особняку. Как лучше поступить: обратиться за помощью к слугам, рискуя услышать в ответ, что лорд Арлингтон просил его не беспокоить, или же попытаться найти его самой, открывая двери одну за другой, пока не отыщется нужная? Пожалуй, вернее будет взять дело в свои руки. А если поймают, всегда можно сослаться на то, что, мол, заблудилась. В этом и прелесть огромного древнего замка с причудливым лабиринтом залов, коридоров, лестниц и галерей.

Повернувшись, чтобы вернуться в дом, Марго заметила на крепостной стене Роуленда с леди Оливией. Ролли небрежно вскинул руку, приветствуя сестру. Марго помахала в ответ и ускорила шаг. Следовало поторопиться, чтобы, чего доброго, не наткнуться на кого-нибудь из гостей.

Она поспешно пересекла холл. В дальнем углу три служанки разбрасывали песок, а еще две скребли каменный пол маленькими жесткими щетками. Марго проскользнула мимо них в коридор, ведущий в заднюю половину дома. Она и раньше замечала, что в Холиншеде кто-то постоянно трет полы. Неудивительно, если учесть, сколько собак бродило по замку.

Малая столовая, где подавали завтрак, давно опустела, но из бильярдной доносились голоса. Марго осторожно прокралась мимо двери, стараясь не цокать каблуками по каменному полу. Дальше коридор раздваивался. Судя по отдаленному шуму, одна его ветвь вела в кухню. Марго повернула в противоположную сторону. За первой дверью скрывалась комната для прислуги, по счастью, пустая. Марго успела заметить отделанные темным деревом стены и стол, покрытый потертым сукном. Вторая дверь вела в чулан, где хранилось столовое белье. Напротив камина аккуратно выстроился длинный ряд утюгов, а возле единственного окна стоял широкий стол, из-под которого выглядывала бельевая корзина. Последняя дверь оказалась больше и массивнее первых двух. Похоже было, что открыть ее можно лишь усилиями нескольких крепких мужчин.