– В этом нет нужды, – произнес он сдавленным голосом, складывая записку, нацарапанную спьяну, вероятно, на исходе ночи. Ему страстно хотелось смять в кулаке проклятый листок и швырнуть его в огонь. Друзья позволили ему совершить эту безумную глупость, возможно, даже подстрекали его. Мерзавцы. – Мои намерения выражены вполне ясно, а предложение искренне.

– Я так и подумала. – Выдернув письмо из окоченелых пальцев Роуленда, леди Оливия спрятала его в карман. Улыбка на ее лице сменилась злобной усмешкой торжества. – Быть может, вы проводите меня до дома, когда мы с вашей матушкой допьем чай?

– Да, Роуленд, – взволнованно заговорила графиня. – Тебе следует немедленно встретиться с лордом Арлингтоном. Где это видано, делать предложение молодой леди, не побеседовав прежде с ее отцом?

В голосе леди Моубрей слышался страх и негодование, словно оскорбление нанесли ей, а не отцу леди Оливии. Возможно, она надеялась, что лорд Арлингтон не даст своего согласия на брак дочери и спасет Роуленда от неминуемого скандала.

Леди Оливия прикрыла ладонью рот, насмешливо глядя Роуленду в глаза. Откровенный испуг графини явно доставил ей удовольствие. Леди Моубрей перевела взгляд на сына, лицо ее отражало смущение и тревогу.

– Я сама себе хозяйка, – возразила леди Оливия, снова усаживаясь в кресло и расправляя пышные шелковые юбки. Она казалась довольной, словно Панч, который только что одержал победу над Джуди [1], осыпав ее градом тумаков и затрещин. – Но полагаю, мой отец разделяет чувства вашей матушки. Уверена, он хотел бы соблюсти все эти мелкие формальности, принятые в цивилизованном обществе, которые отличают нас от дикарей.


Неспешно идя рядом с Девиром, Ливи чувствовала, как напряжена его рука под ее ладонью. Он напоминал молодого жеребца, которого тянут в конюшню, когда ему хочется побегать на воле. Ливи теснее прильнула к нему, притворившись, что споткнулась. Девир, не сбившись с шага, мгновенно пришел ей на помощь. Безупречный джентльмен и повеса в одном лице. А может быть, две стороны его натуры берут в нем верх попеременно? Днем он джентльмен, а ночью – шалопай и распутник?

Ливи не следовало развивать эту мысль, и все же…

– У вас есть ключ? – спросила она, махнув рукой в сторону обнесенного оградой сквера в самом центре площади.

– Да, – отозвался Девир, шаря в кармане сюртука.

– Дом моего отца за углом. – Ливи остановилась, заметив пустынную площадь. – Думаю, нам стоит немного прогуляться, прежде чем мы отправимся туда.

Девир сухо кивнул, камень на булавке для галстука, скрытой в накрахмаленных складках ткани, блеснул в лучах солнца. Ливи улыбнулась своим мыслям. Ее затея оказалась еще более забавной и увлекательной, чем она думала. Возможно, она так испорчена, что гадкие выходки доставляют ей какое-то особенное, злорадное удовольствие.

– Питер, – Ливи бросила мимолетный взгляд на отцовского лакея, – мистер Девир проводит меня до дома.

На лице Питера отразилось недоверие, но спорить он не стал. Коротко поклонившись, лакей торопливо зашагал в сторону Арлингтон-Хауса. Ливи облегченно вздохнула. Предстоял важный разговор, и ей не нужен был свидетель, пусть даже случайный.

Девир перевел Оливию через улицу так заботливо, словно вправду сопровождал дорогое ему существо, и открыл калитку, ведущую в маленький сад. В этот час сквер казался безлюдным, на посыпанных битыми ракушками дорожках не было ни нянек с их юными воспитанниками, ни лакеев с комнатными собачками.

Из-под широких полей шляпы Ливи внимательно рассмотрела профиль Девира, его длинный нос с загнутым книзу кончиком, как у древних римских статуй. Он напоминал римлянина и смуглым цветом лица. На гладких щеках его темнела тень бороды, хотя в воздухе витал запах мыла для бритья.

Девир оставил Оливию в гостиной графини всего на каких-то десять минут, не более, но за это время успел привести себя в порядок. Он вернулся к дамам чисто выбритым, в свежей одежде, а его волосы, прежде небрежно разбросанные по плечам, были аккуратно причесаны и перевязаны лентой. При виде внезапно преобразившегося Девира Ливи украдкой вздохнула – бесшабашный пират нравился ей куда больше. Однако, поймав себя на этой нелепой мысли, она недовольно нахмурилась.

В центре сквера, на пересечении дорожек, рассекавших великолепно ухоженный газон, стояла круглая каменная скамья. Девир подвел к ней свою спутницу, достал из кармана платок и, обмахнув скамью, жестом предложил даме сесть. Затем занял место рядом.

Полуопущенные длинные ресницы скрывали выражение его темных глаз, но сжатые в кулаки руки выдавали бурливший в нем гнев и мучительную неуверенность. Он понимал, что попал в ловушку, его душила ярость. Ливи закусила губу, пряча улыбку.

– Я хотел бы принести извинения, – произнес Девир, понизив голос, хотя никто, кроме Оливии, не мог его слышать. – Сказать по правде, я даже не помню, как писал это проклятое письмо. Впрочем, тот факт, что писавший его человек был смертельно пьян, не делает послание менее оскорбительным.

Ливи кивнула, стараясь сдержать смех. В голосе Девира слышалось искреннее раскаяние, но она не собиралась так легко выпускать его из своих когтей. Нет, этому мужчине предстояло служить ей верой и правдой в течение всего сезона, исполняя малейшую ее прихоть.

– Давайте-ка выложим карты на стол, мистер Девир. Сейчас вы целиком в моей власти, и в нынешних обстоятельствах я не могу спустить вам подобную дерзкую выходку. – Девир вскинул голову, ноздри его гневно дрожали. Он лишь сейчас понял, как глубоко увяз. Эта женщина загнала его в западню. Ливи стало почти жаль его. Почти. – Однако, – продолжила она, – после событий минувшего года я ожидала потока унижений. Мой отец верит, что свет сочувствует мне, но мы-то с вами знаем, как обстоит дело в действительности, верно?

Девир опустил глаза и стиснул кулаки так, что швы на перчатках туго натянулись. Да, он хорошо знал, как молодые аристократы вроде него смотрят на вдов и падших женщин. Для них это дичь, лакомая добыча, охотничий трофей. Сомнительное положение леди Оливии – и не вдовы, и не кокотки – лишь добавит преследованию пикантную остроту. Победа над ней станет гвоздем сезона.

– Зная свет, я должна разработать план защиты, – заключила Ливи. – А поскольку вы столь любезно вызвались мне помочь, я позволю вам сослужить мне службу.

– Женившись на вас? – Подняв взгляд, Девир посмотрел ей в лицо. Казалось, в его темных глазах читалась мольба о прощении. Ливи пришлось призвать на помощь все свое самообладание. Более слабую женщину взгляд этих глаз заставил бы сжалиться и изменить решение, совершив непоправимую глупость. Но Оливия Карлоу, закаленная в огне скандала, побывавшая в кипящем котле издевательств и насмешек, не собиралась пасовать перед красивым лицом и парой сверкающих глаз.

Внезапный гнев придал Ливи сил. Она недобро усмехнулась, сознавая, что не в силах смягчить хищное, жестокое выражение лица, не подобающее порядочной женщине. В голосе Девира слышался ужас, будто его пугала сама мысль о том, чтобы жениться на ней. Он охотно затащил бы ее в постель, но для брака с ним она недостаточно хороша. По крайней мере теперь. Преступление совершил ее муж, а нести наказание приходится ей. Если бы Суттар не умер, она убила бы его собственными руками.

– Как вам, должно быть, известно, я все еще остаюсь выгодной партией, – безжалостно заявила Оливия. – Я всецело распоряжаюсь своим приданым, составляющим около пятидесяти тысяч фунтов. Вдобавок граф, мой отец, намеревается передать своему наследнику, нашему дальнему родственнику, лишь титул и весьма скромный майорат. Все остальное, даже замок Холиншед, достанется мне. – Девир кивнул, стиснув зубы так крепко, что на скулах заиграли желваки. Оливия прогнала с лица усмешку. – Однако я не предлагаю вам разделить со мной мое богатство. Вы нужны мне всего на один сезон, чтобы служить мне щитом, а потом наши дальнейшие пути разойдутся.

Девир недоуменно нахмурился. Темные глаза его недоверчиво сверкнули. Этот человек определенно был не глуп.

– Расторгнутая помолвка вобьет последний гвоздь в гроб вашей репутации.

Ливи кивнула:

– На это я и рассчитываю. Еще один скандал, и отец никогда больше не заставит меня сопровождать его в Лондон. Я смогу прожить остаток дней, как мне заблагорассудится, буду сама себе хозяйкой.

– Надеюсь, вы понимаете, на что идете, – медленно проговорил Девир, не скрывая недоверия. – Отправив меня в отставку, вы вернете мне то злополучное письмо?

– Разумеется, – заверила его Ливи. – Но вам придется заслужитьсвободу, можете не сомневаться.

Глава 3

– Давняя привязанность? – протянул граф Арлингтон, явно не поверив ни одному слову гостя. Он вскинул брови, с сомнением наморщив лоб. В глазах его мелькнула досада.

– Да, милорд, – смиренно проговорил Роуленд, стараясь изо всех сил сохранять серьезность. С непривычки это давалось ему нелегко, приходилось тщательно следить за выражением лица, вдобавок мешала буря чувств, бушевавшая в его душе, – странная смесь волнения, страха и радостного предвкушения. Пусть его вынудили шантажом сыграть роль суженого леди Оливии, но это новое положение как нельзя лучше отвечало его целям – оно могло помочь ему выиграть пари, заключенное с Воном и Тейном. И то, что его «возлюбленная невеста» ни о чем не подозревала, придавало затее Роуленда особую прелесть.

Отец леди Оливии, далеко еще не старик, от силы лет на десять старше самого Роуленда, смерил его испытующим взглядом. Доводы «пылкого влюбленного» не убедили графа. Должно быть, Арлингтон женился, даже не достигнув совершеннолетия, ведь возраст его дочери близился к двадцати пяти.