С подозрением гляжу на подругу и чешу затылок.

– Серьезно тебе говорю! – парирует Вика. – Она стояла собранная, но только без гирлянды. Та лежала рядом в коробке с шишками этими.

– И ты ее сама украсила? – продолжаю я улыбаться.

– А то! В записке были даны инструкции.

– Инструкции? – взрываюсь я со смеху. – Вика! Сказочница из тебя —никудышная, прости.

– Что?! Ты мне не веришь? Тогда вот, смотри!

Она берет со стола белый конверт, достает небольшую плотную бумажку и вручает мне.

«Чтоб подарки появились, нужно елку нарядить».

– Забавно, правда? – улыбается Вика, восхищаясь елкой. – Я же ее хорошо украсила? Конечно, будь у меня игрушки всякие, она бы еще ярче засверкала!

– Это не ты придумала?

– Женщина, ты меня слушала вообще? Говорю же, проснулась, потому что кто-то позвонил в дверь. На пороге – елка с шишками и запиской. Не знаю, может Виктор решил пошутить, но в любом случае, мне нравится эта игра. А вдруг настоящий Дед Мороз?

Я смеюсь, глядя как она поправляет декоративные шишки на ветках. Как будто произведение искусства создала, ей-богу!

– Пойдем завтракать, – говорю я, направляясь к холодильнику, – там осталось немного пирога.

– …Правда?

– Ты сточила его ночью, да?

Подруга виновато пожимает плечами:

– Виктор позвонил мне перед сном и сказал, что съел свой пирог с молоком. Ну, я представила как песочное тесто тает во рту и не сдержалась.

– А знаешь, вы действительно идеально друг другу подходите, – хихикаю я и включаю чайник.

Мы завтракаем остатками вчерашнего винегрета, тостами с маслом, вишневым джемом и мятным чаем. Я нашла его в верхнем шкафу.

– Вкусный? – спрашивает Вика, наблюдая за мной.

– Угу.

– Ты так задумчиво пьешь. Смотришь в кружку, как будто пытаешься увидеть там каких-нибудь жучков.

– Фу.

Я пытаюсь увидеть там Кирилла.

– Как спалось?

– Нормально. – Издаю нервный смешок и приказываю себе перестать думать о нем.

– К пяти уходим с тобой вниз. Будем красоту наводить в салоне.

– Я точно не помешаю?

Вика недовольно бубнит себе что-то под нос, потом берет второй тост и намазывает на него масло. Вчера, после ухода Виктора, она с гордостью объявила, что встречать Новый год мы будем на крыше известного ресторана Circle. Я как-то читала об этом месте в одном из журналов, и помнится мне, что этот ресторан считается одним из самых дорогих в столице.

– Я все хотела спросить, – мнется Вика, постукивая чайной ложкой по столу. – Он не связывался с тобой?

– Кто?

– Дед Мороз, Ань, – недовольно фыркает она.

– А-а, этот? Нет, забыл про мое существование.

Вика закатывает глаза и недовольно складывает руки на груди:

– Я вообще-то про Кирилла говорила!

– А с чего бы ему это делать?

– Не знаю! Может он сожалеет о том, что натворил?

– А что он натворил?

– Пфф! Коварно пристроил тебя на это место, чтобы свершить свой грандиозный план мести. А потом неожиданно влюбился в тебя, а как правду сказать – понятия не имел. А потом твой па…его отч… Муженек его мамы вывел его из себя и бедняга не сдержался. Может, он не хотел, чтобы ты обо всем этом так узнала. И сожалеет.

Ставлю локти на стол и внимательно гляжу на раскрасневшуюся Вику:

– Ты что, защищаешь его?

– Я? – нервно восклицает Вика. – Скажешь тоже! Просто хочу со всех сторон эту проблему рассмотреть.

– Мм. Не надо.

– Какая же ты противная стала! Так сложно признать очевидное?

– Что именно?

– Я вчера рядом с тобой простояла минуты две, а ты все полоскала и полоскала одну и ту же тарелку. А сейчас сидишь и пялишься в эту кружку, как будто там вот-вот появится любимое лицо.

Меня даже передергивает.

– Дура ты.

– Так он связывался с тобой?

Я недовольно вздыхаю и поджимаю губы:

– Нет. И хватит об этом.

– А если позвонит или напишет, ты обрадуешься?

– Господи, да что это с тобой?!

Вика спокойно допивает чай и пожимает плечами:

– Я просто спросила. Ладно… Сегодня Канун Нового года и нужно подготовиться к празднику. И не смотри на меня с такой кислой миной! Улыбайся, сверкай, веселись!

– После твоего допроса это как-то сложно сделать.

– Я от тебя только и слышу сегодня – бу-бу-бу, бу-бу-бу! Новый год на носу! Мечты вот-вот сбудутся! Пошли хоровод водить вокруг елки!


* * *


– Ви-и-ик, не слишком ли все это? Я имею в виду, что мои ресницы такие тяжелые, что мне моргать сложно. И желание умыться становится непреодолимым.

– Не говори глупости, ты такая красивая! Это ведь вечерний макияж, Ань. Ночью тени должны быть темнее, чем днем, да и к тому же у тебя бежевое платье, нужно сделать акцент на глазах.

Мы едем в лифте, обе накрашенные и с прическами. Мне кажется, что на моем лице твердая маска, стягивающая кожу. Хочу улыбнуться своему отражению в зеркале, но у меня едва это получается. Так и вижу, как слои штукатурки отваливаются с щек.

– Праздник к нам приходит! – напевает Вика. – Улыбайся, красота моя!

– С деревянным лицом это сложно сделать.

– Ты просто не привыкла, – закатывает она глаза, – через полчаса будешь и улыбаться, и хохотать.

– И судорожно собирать с пола отвалившееся «покрытие» с лица.

Мы выходим из лифта. Вика очень долго достает ключи из сумочки, а потом так же долго пытается открыть дверь. Я с непониманием смотрю на нее, но ничего не говорю. Когда мы оказываемся внутри, она громко хлопает дверью и быстро озирается по сторонам.

– Что такое? – интересуюсь я. – Что-то потеряла?

Вика останавливает на мне озадаченный взгляд:

– А? А-а-а, ничего. Давай выпьем кофе?

– Давай, – соглашаюсь я, пожимая плечами. Должно быть она волнуется перед встречей с Виктором. – А в каком платье будешь ты? Так и не показала мне его.

Аккуратно вешаю свою меховую жилетку на плечики и прячу одежду в шкаф-купе. Вика уже скрывается в гостиной. Слышу, как загудел электрический чайник.

Иду по коридору, поправляя две вьющиеся пряди на висках и тут же останавливаюсь.

Запах. Такой знакомый, легкий и приятный. Словно пес, быстро втягиваю в себя воздух короткими вдохами, стараясь поймать ускользающий аромат. Мое сердце гулко забилось в груди и каждый удар болью отдается в ребрах.

Что я делаю?

– Ань, ты где там застряла?

Дура. Его запах мерещится всюду, воспоминания терзают, а я все больше становлюсь похожа на сумасшедшую.

– Эй, ты чего?

Вика стоит в нескольких шагах от меня и ее обеспокоенные глаза смотрят на мое лицо.

– Все в порядке, – коротко отвечаю я и прохожу мимо нее.

Завариваю кофе, стараясь отвлечься. На глаза наворачиваются слезы от одной лишь мысли, что больше никогда в жизни я не увижу Кирилла.

Ну, не дура ли в самом деле?

Сама ведь убежала, не желая больше видеть его, а что теперь?

– Давай помогу? – предлагает Вика, внезапно оказавшаяся справа от меня.

Господи, я опять утонула в собственных мыслях.

– Не нужно, садись за стол, а я сейчас все принесу.

У Вики звонит сотовый, и она бежит ответить на звонок. Я не слушаю ее, ставлю кружки с горячим кофе на стол и раскрываю коробку конфет, которую вчера принес Виктор. Достаю из холодильника упаковку со сливками и сажусь за стол. Слышу недовольный вздох Вики в коридоре и останавливаю взгляд на елке в центре комнаты. На ней ни единой игрушки, кроме сверкающих белых огоньков и шишек, осыпанных золотистыми блестками.

Шишки в «Снежных холмах» были повсюду. По словам Стаса, это любимая игрушка вредных белок.

Хватит уже!

Вздыхаю. Снова смотрю на елку. Она как будто магнитом притягивает мой взгляд. Ветки пушистые и мягкие.

Какого черта я пялюсь на нее?! Отворачиваюсь и смотрю в окно. Небо белое и низкое. Будет снегопад. Новогодний и воздушный снегопад. А ведь я так полюбила это холодное время года. Трескучий мороз и хрустящий снег.

Прекрати же ты!

Вздыхаю. Снова таращусь на елку. Ее нужно перенести в другое место, чтобы глаза не мозолила!

Вскакиваю со стула и решительно движусь в центр комнаты. Останавливаюсь возле елки и со злостью хватаюсь за верхнюю часть ствола.

– Что такое? – раздается радостный голос Вики. – Шишка свалилась?

В замешательстве оборачиваюсь и таращусь на подругу.

– Ты чего?

– Ничего, просто… Поправила гирлянду, – вру я, отпуская руку. Ненавижу эту елку, но признаться в этом подруге не хватает смелости. Она уж точно сочтет меня ненормальной. – Кофе готов, пойдем.

– Отлично. Папа звонил, передает тебе привет и… А что это там?

– Ты рассказала ему обо мне?! – останавливаюсь я у стола. – Господи, скажи, что ты ничего ему не говорила!

– Нет, я не говорила ничего, он все еще думает, что ты на работе… Ань, что это?

Громко выдыхаю и закрываю глаза. Не хочу, чтобы он был в курсе того, что случилось.

– Это ты положила, да? – спрашивает Вика довольным голосом. – Гирлянду она поправляла, как же!

Открываю глаза и вижу, как Вика наклоняется к елке и достает две небольшие коробочки с маленькими яркими бантиками.

– Что это?

Вика демонстративно закатывает глаза и хитро улыбается:

– Когда ты успела купить подарки? Мы же все время были вместе.

– Какие подарки? – хмурюсь я и подхожу к ней. – Это не мое.

– Ой да ладно тебе!

– Я серьезно ничего не покупала! И это не я положила. – Хмурюсь, а потом округляю глаза и впиваюсь взглядом в подругу. – О, не-е-ет! Вика! Честное слово, если ты не прекратишь дарить мне подарки, я уеду отсюда сегодня же!

– Да, что ты так разозлилась? Эти подарки не от меня. Я думала они твои, ведь ты же сейчас крутилась возле елки.

– Я крутилась возле нее, потому что переставить хотела в другое место!