ГЛАВА 1


2016 год


Ветер треплет серую тряпку над моим окном уже больше полугода, и никто из жильцов этажом выше не в состоянии снять с нее прищепку и выбросить кусок выгоревшей ткани в мусорное ведро. В квартире надо мной обитает сумасшедшая семейка из двух человек – Марины и Кости, любителей выяснять отношения по ночам. Я редко вижу их, но часто слышу, и по пьяным речам понимаю, что им абсолютно все равно на эту чертову тряпку, которая постоянно болтается над окном моей гостиной. Я понимаю, что она так и будет висеть здесь, пока какие-нибудь новые жильцы в здравом уме не избавятся от нее.

– Хорошо, что у тебя нет комнатных цветов, – говорит Вика, поставив на небольшой квадратный столик две кружки с горячим кофе, – они бы все подохли. Все живое в моих руках постоянно гибнет.

– Я знаю. – Улыбаюсь и сажусь на узкий диван перед телевизором. – Именно поэтому единственную орхидею в моем доме я отдала Алле Михайловне, у нее все цветы окружены заботой и вниманием.

– Может, мне просто нужна тренировка! А если мне купить пару кактусов, или настоящую пальму, а? – улыбается подруга, ожидая от меня какой-нибудь реакции. – Да куда ты постоянно смотришь?

– На эту чертову тряпку! – бурчу я, и Вика начинает смеяться. – Она меня с ума сводит. Ты только посмотри на это!

Кусок серой ткани, пропитанный уличной пылью и автомобильными газами, безустанно треплется от ветра в разные стороны, ударяясь о мое окно. Мне даже кажется, будто я слышу глухой и отдаленный стук каждый раз, когда она касается стекла.

– Эта хреновина висит здесь с волосатых годов, а ты только сейчас обратила на нее внимание? По-моему, кое-кому просто не чем заняться.

Отчасти Вика была права – у меня действительно не было никаких дел и планов. С получением диплома, работа над которым хоть как-то отвлекала меня от тяжелых мыслей, я, можно сказать, потерялась во вселенной. Окончила университет, получила долгожданный документ и все – моя жизнь вновь замерла. Не было планов на ближайшее будущее, как и намерений искать работу, а лишь желание оставаться дома, пялиться в окно и гадать, почему моя жизнь не такая обыкновенная, как у других.

Этот год оказался очень тяжелым и мрачным. Он подбил меня, как неуклюжий охотник, и наградил болезненным шрамом. А ведь до этого я была счастлива и понятия не имела, что моя жизнь может резко измениться.

– Слушай, извини меня, я не хотела тебя обидеть, – осторожно говорит Вика, дотронувшись до моей руки, – но прошел целый год, а ничего не меняется. Ты никак не меняешься, – уточняет она, сильнее сжав мою руку. – Я просто хочу, чтобы ты вновь стала той самой Аней, с которой я познакомилась на … как ее, той встрече умников, или бог знает как она называлась!

– Олимпиада, – говорю я, сдерживая улыбку.

– Точно, она самая. Ты мне сразу не понравилась, вся такая умная, правильная, плечи назад, грудь вперед и пошла балаболить без остановки!

– Аналогично. Я задавалась одним только вопросом: каким образом эта выпендрежница попала на олимпиаду по английскому, если в своих тестах наделала уйму ошибок!

– Ты подсматривала в мои ответы! – театрально-обвинительным тоном восклицает Вика и тычет в меня пальцем. – Раз я такая выпендрежница, тогда зачем ты помогла мне?

Я пожимаю плечами и улыбаюсь, вспоминая тот осенний дождливый день в выпускном классе. Вика пришла из лицея, где большинство учащихся были детьми из весьма обеспеченных семей. Она зашла в аудиторию в модных укороченных брюках, открывающих тонкие щиколотки, высоких лакированных туфлях на тонкой шпильке и в дорогой блузке с темно-синим принтом. Она разительно отличалась от всех девочек, находящихся в большой аудитории уже тем, что ее рыжие волосы были идеально уложены в красивый высокий пучок, который явно был смоделирован профессиональным мастером. Ее посадили рядом со мной за последнюю парту, и когда мы встретились взглядом, я поняла, что девочка явно не имеет никакого желания находиться здесь, да еще и сидеть рядом с девчонкой, у которой на голове был эффект «неряшливой косички». Это я про себя, конечно же. Устный этап Вика просидела молча, не ответив ни на один вопрос. Мне показалось, что она просто стесняется говорить на английском языке с незнакомыми людьми, но когда началась письменная часть олимпиады, я поняла, что у моей будущей лучшей подруги просто не достаточно знаний, чтобы принимать участие в таком мероприятии. Мне хотелось узнать, кто и зачем отправил ее сюда, прекрасно понимая, каким уровнем знаний нужно обладать, чтобы правильно расставить времена в предложениях, но заговорить с девочкой из «высшего общества» я попросту боялась. Украдкой глядела на соседку, но по ее непроницаемому лицу невозможно было что-то понять. Я никогда не жадничала с ответами, как другие ученики, которые прятались за высокими книжками или тщательно прикрывали рукой то, что писали, поэтому решила молча предложить незнакомке свою помощь. Открыв чистый лист в своем черновике, я принялась писать номера заданий и буквы с правильными ответами, потом подвинула тетрадку на центр парты, надеясь, что моя будущая подруга примет помощь. Даже не успела глазом моргнуть, как она принялась стирать ластиком свои ответы и обводить те буквы, которые написала ей я.

«Спасибо за ответы» – сказала мне Вика на выходе из школы, в которой проходила олимпиада.

«Не за что» – ответила я, польщенная благодарностью. Мы стояли под большим козырьком и смотрели на непрекращающийся дождь.

«Меня Вика зовут, я из первого лицея».

«Аня. Девятнадцатая школа».

Так мы и познакомились. К моему удивлению Вика оказалась не высокомерной и циничной хвастуньей, а воспитанной девочкой, которая всегда стремилась угодить своему любимому папе. Так, в тот день я узнала, что на олимпиаду она вызвалась самостоятельно, дабы порадовать родителя, который уж очень хотел, чтобы его дочь изучала иностранный язык. С моими ответами Вика заняла третье место на олимпиаде и этому результату был неимоверно рад ее отец, Андрей Викторович.

– Если бы я тогда знала английский – мы бы не подружились с тобой. Ты осталась бы для меня заучкой, а я для тебя – выпендрежницей!

– Хорошо, что я не была жадной заучкой, – отвечаю я, и мы обе смеемся.

Пьем чуть остывший кофе и смотрим «Игру престолов» по телеку. К разговору о моем будущем мы не возвращаемся в течение всего часа пока идет серия, но как только она заканчивается, Вика, словно читая мои мысли, с серьезным выражением лица оглядывает меня и приподнимает одну бровь:

– На самом деле я приехала поговорить о тебе, дорогая моя. Знаешь, я долго смотрела на то, как ты замыкаешься в себе, прячешься от мира и живешь в этой квартирке, которую давно пора сменить на другое, более современное жилье.

– Ты так добра, – бурчу я.

Мою недовольную реплику Вика пропускает мимо ушей.

– Лара, царство небесное, поддержала бы меня. И она мечтала съехать отсюда, куда-нибудь в новые микрорайоны. – Вика делает долгую паузу и опускает глаза. Ей как и мне тяжело говорить о человеке, которого с нами уже нет. Необъятная пустота поселяется внутри, когда я пытаюсь вспомнить голос, внешность и мимику моей дорогой тети. – Думаешь, она бы хотела видеть тебя такой?

– Вик, со мной все в порядке, – отмахиваюсь и встаю, чтобы убрать со стола грязные кружки.

– Вот видишь, ты всегда так делаешь, когда тебе не по себе! – говорит подруга, следуя за мной на кухню. – Начинаешь прибираться, наводить порядки в шкафах и казаться слишком занятой. Пора взять себя в руки и начать все сначала!

Я резко оборачиваюсь и едва не сталкиваюсь с Викой, которая явно не ожидала такой реакции. Она очень высокая, и всякий раз, когда мнит себя моей «старшей сестрой», мне приходится расправлять плечи и приподнимать голову, отчего мой острый подбородок похож на главнокомандующего, готового сразиться с врагом. Мне кажется, что именно в такой позе я не кажусь никчемной коротышкой.

– Во-первых, я люблю, когда везде чисто, а во-вторых, со мной все хорошо!

– О, ну да! Тебе двадцать три года, ты живешь на деньги, которые остались от Лары, и которые, как я полагаю скоро закончатся. Если этого уже не случилось. Ты получила красный диплом, но при этом и не пытаешься найти работу. Все, что у тебя есть – эта квартира, которую давно пора сменить, диплом, который тебе уже не нужен и я, твоя единственная подруга, которая переживает за твое будущее!

Вика делает глубокий вдох и устало садится на кухонный стул. Она внимательно смотрит в мои глаза, а у меня нет сил взглянуть на нее, потому что все, что она сказала только что – чистая правда. Мои финансовые запасы были на исходе, и через пару месяцев я могу остаться без копейки. Странно, но до этого разговора эта проблема не казалась мне такой серьезной, как сейчас. Диплом, на который было потрачено уйма сил, времени и нервов, теперь валяется в нижнем ящике комода с другими бумажками и документами. Кроме Вики у меня действительно никого нет, так что, если вдруг однажды она захочет исчезнуть из моей жизни – я останусь одна.

За окном завыл ветер, и темные тучи заслонили собой сентябрьское солнце, накрыв улицу прохладной серостью. Вика обернулась, поморщила курносый нос и вновь внимательно посмотрела на меня.

– Прости, что снова наехала на тебя, но я действительно переживаю. Хочу чтобы все у тебя было хорошо.

– Ты от меня подхватила привычку извиняться каждые пять минут? – Я улыбаюсь и сажусь на противоположный стул.

Вика фыркает:

– Господи, неужели это так заразно!

– Кажется, да. Но ведь, ты во всем абсолютно права, Вик. Знаешь, пока учеба была я отвлекалась, зубрила, читала, писала, а потом… Стало грустно, вот и все. Знаю, Ларе бы моя жизнь не понравилась.

– Еще как, – усмехается Вика, – наверное, ругалась бы трехэтажным матом. Помнишь, как она разорялась, когда ты устроилась в придорожную гостиницу, где заселялись дальнобойщики. У-у-у, вот это был скандал.