–…Мм, ладно.

Подруга заходит в комнату и теперь на ней домашний роскошный халат из шелка с ярко-зелеными перьями на рукавах.

– Я так заслушалась тебя, что не обратила внимания на кое-какую вещь! – укоризненно говорит она. – Почему ты не сказала мне, что у тебя случаются приступы паники?! Господи, я узнаю об этом спустя почти полтора года! А если бы с тобой что-то случилось? Если бы ты задохнулась, или…

– Все хорошо, перестань наводить смуту.

– Ну, конечно, тебе легко говорить! Это часто случается? Что нужно делать?

– Вик, прекращай, ладно? Если будешь продолжать в том же духе, я упаду в обморок и захлебнусь этой коноплей и маком, – улыбаюсь я, брызнув в нее красной водой.

– Дура. Просто, мы же подруги и всем делимся друг с другом, а тут такое…

– Все хо-ро-шо.

– Ань, прости меня. Это я отправила тебя туда! Из-за меня ты теперь так страдаешь! Ничего бы этого не случилось.

Я улыбаюсь и кладу голову на колени.

– Да не страдаю я вовсе! Ты ведь не знала, что… Ни в чем ты не виновата.

Несколько секунд Вика молчит, потом присаживается на светлый пуфик рядом с огромной раковиной и устало облокачивается к стене. Она смотрит на меня, а я то на нее, то на стеклянную дверь.

– Думаешь о нем? – спрашивает она, и я закрываю глаза. Молчу. – Глупый вопрос, согласна. Просто… Ты не думала, что он действительно неравнодушен к тебе? Я ни в коем случае не оправдываю его, он негодяй и все такое. А что, если он влюбился в тебя, пока занимался запугиванием и прочей…ерундой. Мм? Он ведь сказал, что ты дорога ему. Разве так говорят люди, которые не чувствуют того самого? И он не хотел, чтобы ты приходила на этот ужин. Даже объяснил почему… И судя по твоему рассказу, не лгал о напряженных отношениях с матерью. Действительно хотел уберечь тебя от всего этого… Хаоса.

– И когда бы я по-твоему узнала, что испортила ему детство? Когда влюбилась бы в него окончательно и бесповоротно?

– Это не ты сделала, а его родная мать! И ты уже влюбилась в него.

– Но ненавидел он меня!

– Вот именно! Ненавидел! – восклицает Вика, взмахнув рукой. – Он представлял тебя монстром, похитившим его маму, но и подумать не мог, что ты такая милая и…

– Все замолчи.

– И на свидание пригласил тебя. Ради чего?

– А зачем телефон украл? – недовольно спрашиваю я.

– Ладно, согласна, этого мне не понять. Просто… Тьфу, мешанина какая-то, честное слово! – Задержав на мне испытующий взгляд, Вика поднимается и разводит руки в стороны. – Ладно, плохой он, плохой! Довольна? Я тут изо всех сил пыталась найти разумное объяснение всему, но вижу, что тебе не слишком-то этого и хочется. Завтрак почти готов. Буду ждать тебя на кухне.

ГЛАВА 18


Снежное предпраздничное утро напоминает о детстве. Когда-то я также глазела в замерзшее окно, верила в чудеса и сказки. Мне казалось, что с боем курантов приходила новая жизнь, где все мечты обязательно сбудутся, а люди станут добрее. В магазинах звенели бутылки шампанского, а незнакомые друг другу люди радостно восклицали «С Наступающим!» Отчего-то весь мир казался мне тогда одной большой и дружной семьей.

Сегодня я выгляжу лучше, чем вчера. Прошлой ночью меня прорвало на слезы, которые все никак не могли остановиться, и на утро я проснулась вовсе не с теннисными мячиками – все мое лицо было похоже на красный воздушный шарик. Вика, увидев этот ужас утром, налепила мне на физиономию прохладную маску, каждый раз поговаривая себе под нос, что мол все наладится, все исправим.

Сегодня вечером должен вернуться Виктор, и я знаю, что она с нетерпением ждет встречи с ним. За завтраком, подруга делится со мной планами на грядущий день:

– Сегодня у нас с тобой шопинг. И нет! Нет! Нет! Не смотри на меня так. Завтра праздник, нужно сиять!

– Ты ведь в курсе, что я осталась без работы? Или уже забыла? Я не могу тратить деньги на шмотки.

– Не называй изысканную одежду шмотками! К тому же, тебе не придется тратиться.

– Ну, все!

Не хватало, чтобы Вика еще и платила за меня.

– Ведь мы пойдем с тобой в шоурум издательства, – уточняет она, приподняв одну бровь. – Там тебе не нужно тратить деньги.

– Это те самые вещи, которые…

– …Были на обложках и на фотосессиях. Отдел моды – невероятно огромный. И к этому богатству есть доступ только у нас с тобой!

– С ума сойти.

Вика гордо улыбается:

– Можешь выбрать там все, что только захочешь.

– Мм, а зачем? Нет, на экскурсию я бы с огромным удовольствием сходила, но мне ничего не нужно.

– О, еще как нужно!

Спустя два с половиной часа мы входим в высокое здание делового центра, на нескольких этажах которого расположены офисы издательства Виктора. Сразу же чувствую себя не в своей тарелке, ведь рядом с шикарной Викой, одетой в длинную меховую жилетку и высокие замшевые сапоги, я выгляжу колхозницей в потертых уггах.

Людей на двадцать первом этаже не слишком много, но и те, кто встречается нам по пути, вежливо здороваются с Викой, а со мной, должно быть так, за компанию.

– А в самом конце этого коридора и прячется волшебная комната, – говорит Вика, когда мы проходим мимо пустых стеклянных офисов.

Боже, здесь все как в кино!

– О, Виктория! – восклицает худенький мужчина с седой бородкой. Он высокий и стройный, одет в черные зауженные брюки, белую футболку и разноцветную жилетку со стразами. – Ты пришла!

– Аня, это Венц. Наш дизайнер по костюмам.

– Очень приятно… Венц.

– Взаимно. Ну что, пойдемте!

Он ведет нас к серебристой двери, и при каждом шаге его маленькая плоская попа как будто подпрыгивает. Бросаю на Вику сконфуженный взгляд, а она только улыбается и пожимает плечами.

– Я выбрал несколько вариантов на свой вкус, и думаю, – говорит он, обернувшись ко мне, – не ошибся.

– Спасибо, дорогой, – благодарит его Вика, подмигнув мне.

Мы останавливаемся, когда Венц проводит пластиковой картой по маленькой черной коробке в стене. Что-то пикает и серебристая дверь открывается. Он включает яркий свет, и меня переполняют эмоции.

Огромная квадратная комната в светлых тонах, с сотней точечных светильников на кремовом потолке хранит в себе бесконечные стенды с разноцветной одеждой в прозрачных чехлах. Зеркала повсюду, куда не посмотри. В центре – длинный персиковый диван, и я тут же представляю, как Венц выбирает вещи для высоких и худых моделей, крутящихся у огромных зеркал.

– Невероятно, – шепчу я себе под нос, продолжая с изумлением рассматривать гардеробную, о которой мечтает каждая женщина. – Как в кино.

– Ага, – кивает мужчина и, подтянув блестящие браслеты на руке, подходит к первому стенду. – Виктория, здесь то, что выбрал я. Мы, безусловно, поищем интересные варианты, но я уже вижу, что нам точно подойдет. – Он смотрит на меня с хитрой улыбкой. – Эли Сааб. Раздевайся и будем примерять.

Господи, я только в фильмах видела невероятной красоты вечерние платья этого дизайнера. Неужели сейчас я надену настоящее платье от Эли Сааб?

Так, стоп. А зачем мне это делать?

– Э-э-э… Что?

– Вперед, красавица, будем наряжаться! – командует Венц, подтолкнув меня в примерочную.

Захожу в просторную круглую комнату с плотными тяжелыми шторами бежевого оттенка, и не веря в происходящее, начинаю раздеваться. Толком-то и не понимаю, зачем это делаю, но черт возьми, кто откажется примерять настоящее платье от Эли Сааб?!

Вика с Венцом переговариваются, и, по-видимому, стягивают прозрачный чехол с платья. Остаюсь в черном нижнем белье и выглядываю за шторку.

– Открывай, не стесняйся! – протягивает Венц, расправляя струящуюся кремовую ткань длинного платья. – Оставайся только в трусиках! Бюстик здесь не нужен.

Бросаю на Вику удивленные глаза, а она кивком показывает, что нужно делать так, как сказал Венц. Поджимаю губы и выполняю приказ.

– Какая стройненькая! – говорит он, держа в руках сверкающий наряд. – Сейчас я тебе помогу.

Спустя несколько минут Венц отходит, а Вика ставит передо мной кремовые туфли с закругленным носом и высоким каблуком. Аккуратно приподнимаю легкую, но многослойную ткань, боясь, что любое мое прикосновение может повредить ее, и обуваю туфли.

– Венц, у тебя глаз-алмаз! – восхищенно говорит подруга, рассматривая меня. – Черт, ты просто… ВАУ!

– О, Боже! – ахаю я, глядя на себя в зеркало. – У меня нет слов… Я сейчас в обморок грохнусь, поэтому лучше бы вам снять эту драгоценность с меня.

– Сказочно! Волшебно! Умопомрачительно! – парирует Венц, скрестив ладони перед собой. – Ты будешь самой очаровательной в новогоднюю ночь. В платье от Эли Сааб все мечты сбываются. Кстати, это коллекция две тысячи тринадцатого года! В нем на обложке нашего издания была несравненная Вера Брежнева.

– Ну все, вы меня теряете! – ахаю я, замерев на месте. – Снимите его сейчас же!

Длинные полупрозрачные рукава, плавное закругленное декольте и пояс – все украшено россыпью светящихся белых камней. Они словно бриллианты светятся пот сотнями лампочек на потолке. Я даже боюсь пошевелиться.

– Приведем волосы в порядок, подготовим лицо и вуаля! – восклицает Венц. – Произведение искусства не иначе!

– Платье-то – да. Вик, какое лицо, какие волосы?

– Не заморачивайся, а лучше скажи, тебе нравится?

– Как будто по моей охреневшей физиономии не понятно, – буркаю я, закатив глаза.

– Отлично, тогда его мы забираем с собой!

– Ч… Что? Вик?

– У тебя ведь ни одного наряда для новогодней ночи нет, – отвечает она, разглядывая полушубки и сверкающие пиджаки. – Венц, а что на верх выберем?

– Да-да, как раз эту шубку, что ты смотришь.

– Вик, я не могу все это надеть… Платье и все прочее, что вы смотрите – не для меня, – говорю я. Хочу сложить руки на груди, но не решаюсь двинуться.