Ощущение было завораживающим. Фиона закрыла глаза — всепобеждающее желание начинало охватывать ее. Она чувствовала, как оно нарастает с каждым движением его языка, его руки, пока не почувствовала, что близка к безумию. Она целовала его в голову, сжимала его плечи. Гладила пальцами его спину, а он ласкал ее груди. Дункан поднял голову, потянулся, чтобы поцеловать ее, а она обхватила его голову, целовала его глаза, губы, подбородок.

Но Дункан снова уклонился и прижался губами к ее животу, раздвигая ей ноги. Спустив ее платье на бедра, он обнажил все тело. И его дыхание касалось ее тайного места, а руки лежали на бедрах.

У Фионы было ощущение, что кровь кипела в ее жилах. Желание пронзало до мозга костей и наполняло адский котел, кипевший внутри. Дункан поднялся, чтобы поцеловать ее, и одновременно просунул руку ей между ног, в горячую скользкую плоть. Фиона застонала, потеряв всякую власть над собой. Но когда его пальцы скользнули в нее и он принялся дразнить ее, шевеля пальцами, она совершенно обезумела. Она прижималась к нему всем телом, соблазняюще терлась об него. Ее тело требовало большего.

— Я больше не вынесу этого, — признался Дункан, раздеваясь, сбрасывая одежду с ее великолепных бедер и поспешно укладываясь рядом. Нежно поцеловав Фиону, он приподнялся на одной руке. — Хочу, чтобы ты была моей, Фиона. Полностью. Навсегда.

Фиона приподнялась на локте и горячо поцеловала его.

— Навсегда.

Дункан застонал, а она смотрела на него, возбужденного и разгоряченного. Затем он лег на нее и, ладонью раздвинув ей ноги, вошел в нее.

Это было особенное ощущение — ее тело раскрылось перед ним, чуть расслабившись, чтобы принять его. В какой-то момент Фиона почувствовала боль и закрыла глаза. Боль прошла, и она, открыв глаза, посмотрела на него.

Дункан пристально наблюдал за ней жадным взглядом.

Фиона провела пальцами по его волосам.

— Навсегда, — прошептала она.

Сдерживая себя, Дункан начал двигаться — медленно и осторожно. Но Фиона хотела вместе с ним испытать безумие страсти и целовала его, пока он не дал себе волю и его движения стали быстрыми и глубокими. Ей было больно, но она хотела большего. Фиона поддавалась ритму его движений, спрятав лицо у него на плече. Она рыдала от совершенства наслаждения, которое получала от близости их тел. Ее тело откликалось на его тело, и она закричала, уступая желанию, и еще теснее прижалась к нему. И он тоже приглушенно вскрикнул и содрогнулся. Там, внутри ее. В этот невероятно поразительный момент Фиона поняла, что находится там, где и должна быть. Дункан обхватил ее одной рукой, лег и повернулся на бок. Она уткнулась ему в плечо.

— Ты мне нужна, Фиона, — снова сказал он. — Господи Боже. Как ты нужна мне.

Фиона улыбнулась, не отрываясь от его плеча.

Она была дома.

Глава 12

Любовь Фионы не только вернула Дункану Бьюкенену жажду жизни. Спустя несколько дней он начал строить планы восстановления Блэквуда и даже готовил торжественную встречу Нового года. Поскольку Дункан стал своего рода парией в шотландском обществе, в гости он ждал арендаторов и слуг с их семьями. И все равно это было бы самым веселым новогодним праздником из всех, которых видел когда-нибудь Блэквуд.

Наконец-то появился повод для праздника, и, казалось, это чувствовали все арендаторы и люди, жившие в имении, — кончилось их безрадостное пребывание под мрачной тенью сгоревшего дома, и впереди их ждала жизнь, озаренная лучами надежды. Всем казалось, что для них наступает новое время.

Погода тоже благоприятствовала им, и они смогли приготовить огромные костры на южной лужайке, которые разожгут в новогоднюю ночь. Единственной тучкой на ясном голубом небе оказалось известие, полученное от дяди Фионы, что принц со своей свитой направляется в Лэмборн. Посыльный Дункана не смог найти Джека и Ангуса, и Фиона беспокоилась, что брат отправится в замок Лэмборн, не заезжая в Блэквуд.

Но вечером накануне Нового года Джек Хейнс, как и предполагалось, явился вместе с Ангусом в Блэквуд. У ворот их встретил улыбавшийся Ридли, который разыскал сбежавшую горничную Шерри, вернул ее мистеру Сиверу, а в Эдинбурге ждал, пока улучшится погода. Он приехал всего два дня назад, но мгновенно уловил изменившуюся атмосферу Блэквуда.

— Что это? — спросил Ангус, когда Ридли на своей лошади поравнялся с ними. — Ридли, старый ты пес, значит, лорд вернулся?

— Вернулся, вернулся, — сказал Ридли. — Он устраивает сегодня встречу Нового года. Будут костры и фейерверки, а потом речь с благословением.

— Не может быть! — Ангус удивился не меньше Джека. Тот понимал, что после пожара Дункан Бьюкенен стал отшельником. Нельзя было и представить, как низко пал король шотландского высшего общества.

— А что нового слышно о Бьюкенене? — спросил как бы между прочим Ангус.

— Очень много, сэр, — сказал Ридли. — Но это тоже сюрприз.

Ангус рассмеялся.

— Весьма сомневаюсь, что меня это хотя бы немного удивит, — уверенно сказал он. — Я слишком хорошо знаю лорда.

Они подъехали к заросшей травой лужайке, как раз когда наступило время молитвы и благословения людей и скота. Стоя позади толпы слуг и арендаторов, Джек разглядел Дункана, когда тот поднялся на импровизированный помост. Джек слышал об увечьях лэрда, но был потрясен, увидев его шрамы.

Дункан наклонился и передал кому-то в толпе ветки можжевельника. Затем поднял их уже зажженными. Дункан затушил огонь и воспользовался дымящимися ветвями для проведения древнего обряда благословения и молитвы за благоденствие в новом году.

Когда обряд закончился, раздались громкие одобрительные крики. В толпе появились лакеи с небольшими бочонками виски, которое стали разливать половником по рюмкам. Джек, как и Ангус, уже взял предложенную рюмку и собирался выпить, когда еще один человек вскочил на помост и крикнул, требуя внимания. Когда толпа успокоилась, он громко спросил:

— У вас у всех есть рюмки?

Раздалось дружное «да».

— Кто это? — спросил Джек.

— Камерон, — ответил Ангус. — Секретарь Дункана.

— Так поднимем тост за вашего лорда, парни, это его счастливый день: он объявляет о своей помолвке!

Джек и Ангус переглянулись, и Ангус, как заметил Джек, был потрясен, несмотря на свое хвастовство.

— Сердечное «добро пожаловать» будущей хозяйке Блэквуда! — выкрикнул этот человек. — Леди Фионе Хейнс!

Джек выронил рюмку. Ангус похлопал его по спине.

— Черт тебя возьми, — засмеялся он. — Ты как будто кол проглотил!

Все вокруг кричали: «Slainte, slainte», — приветствуя пару, поднявшуюся на помост. Джек ахнул, не веря своим глазам. Но это была Фиона, точно она. Его сестра улыбалась и махала рукой. На мгновение ему показалось, будто это сон. Он не мог понять, как Фиона очутилась здесь. И как оказалась помолвленной с Бьюкененом. Однако он собирался выяснить это, и, выходя из состояния шока, начал протискиваться сквозь толпу. Когда он подошел к помосту, ему пришлось дернуть Фиону за подол накидки, прежде чем она заметила его и взглянула вниз, широко улыбаясь. И в ту минуту, пока она еще не узнала его, Джек подумал, что никогда не видел ее такой счастливой.

— Джек! — воскликнула она и бросилась к нему.

Он подхватил ее обеими руками и поставил на ноги, а Фиона тут же обернулась.

— Дункан! — крикнула она. — Он приехал! Он приехал!

Дункан посмотрел вниз, увидел Джека и улыбнулся.

«Улыбнулся». Джеку хватило бы пальцев одной руки, чтобы сосчитать, сколько раз за свою жизнь он видел, как Дункан Бьюкенен искренне улыбается.

— Лэмборн! — сказал он. — Клянусь, я собирался поговорить с вами. Я…

Он так и не закончил фразу — его кто-то отвлек. Джек воспользовался моментом и сердито посмотрел на сестру.

— Фиона Хейнс, что, черт возьми, ты натворила?

— Он поговорил бы с тобой, но тебя же не было! — заявила Фиона, шутливо ударив его в грудь. — И ни слова о том, куда ты уехал!

— Фиона! — Он схватил ее и обнял. — Почему ты здесь? Ради Бога, что ты задумала? Что это за шутка, неужели ты помолвлена и выходишь замуж за Дункана Бьюкенена?

Фиона весело рассмеялась.

— Я думаю, это все из-за снегопада! Если бы нам не пришлось спать под звездами, не думаю… — Она неожиданно смутилась и толкнула его в грудь. — Джек! И о чем только я думаю? Ты не можешь здесь оставаться, — воскликнула она и, схватив его за руку, потащила из толпы. — Ты должен сейчас же уехать. Люди принца едут за тобой, и мы ожидаем их появления здесь в любую минуту.

— Люди принца? О чем это ты щебечешь?

— Я не щебечу! — настаивала Фиона, с силой волоча его за собой. — Вудборн и Холлаби приходили ко мне и сказали, будто король хочет, чтобы ты знал, что принц Уэльский послал людей найти тебя и привезти обратно в Лондон для допроса относительно… ты прекрасно знаешь, относительно чего, — сказала она, толкая его в плечо. — Как ты мог быть таким беспечным, Джек?

— Это все неправда, Фиона!

— Едва ли это имеет значение — король велел тебе скрываться в горах, пока все не утихнет.

Ее слова вызвали у него недоумение. Джек покачал головой.

— Совершенно не понимаю тебя, девочка, но потом во всем разберусь. Сейчас же хочу знать, как ты оказалась в Блэквуде!

— Я же сказала тебе. Меня прислал король. — Она с беспокойством огляделась. — Насколько нам известно, они уже могут быть здесь сейчас, выдавая себя за арендаторов…

— Тебя прислал король?

— Да, да, король! — раздраженно повторила она.

На мгновение Джек остолбенел. Он так давно не слышал, чтобы Фиона сказала «да».

— Послушай меня, Джек! Они преследуют мужчин, которые знали принцессу, — рассердилась она, — и дядя сообщил, что они уже побывали в Эдинбурге. Пока мы тут говорим, они уже на пути к замку Лэмборн, если еще не добрались до него! Нельзя терять время! Ты должен бежать!