— О Эллиот! — со свойственной ей искренней восторженностью воскликнула Ванесса. — Разве можно представить что-нибудь прекраснее?

Их окружали два цвета — голубой и зеленый: голубая вода, зеленая трава, голубые цветы, зеленые деревья и голубое небо. Даже платье Ванессы оказалось васильковым, а соломенную шляпу украшали голубые ленты.

— Нарциссы были так же прекрасны, — серьезно заключил виконт. — Но не прекраснее.

— Эллиот. — Ванесса остановилась и посмотрела на мужа. Взяла его за руки. — Для меня те три дня стали самыми счастливыми в жизни. И счастье осталось со мной. Сейчас я счастлива. Хочу, чтобы ты это знал. Обещала сделать счастливым тебя, а оказалось, что блаженство пришло ко мне.

— Ошибаешься. — Эллиот крепко сжал маленькие ладошки. — Даже если чувствуешь себя счастливой, все равно мое счастье острее и глубже.

Глаза Ванессы удивленно расширились, а губы приоткрылись, словно растерянно отыскивая нужные слова.

— Да, мне хорошо, — подтвердил Эллиот. — Я по-настоящему счастлив. — Он церемонно поднес к губам сначала ее левую руку, а потом правую.

Впервые ему удалось лишить маленькую болтушку дара речи.

Он и сам с удовольствием бы промолчал. Но если не сказать важные слова сейчас, то потом достойный момент может и не представиться. А женщины ждут слов — это Эллиот знал наверняка.

— Люблю тебя, — серьезно признался он.

Глаза Ванессы заблестели. О, эти слезы!

— Люблю тебя, — повторил Эллиот. — Влюбился по уши. Обожаю. Жить без тебя не могу.

Ванесса стояла, смущенно прикусив губу.

— Эллиот, — наконец произнесла она, — вовсе незачем…

Он нежно прикрыл ее губы пальцем.

— Ты нужна мне, как воздух. Красота и улыбки согревают душу и радуют сердце. Ты научила меня верить и любить, и в первую очередь я верю тебе и люблю тебя. Люблю так, как не любил никогда и никого. Даже не знал, что такое чувство возможно. И если мои слова кажутся тебе всего лишь глупым преувеличением, ответом на твое признание, буду вынужден принять суровые меры.

Лицо Ванессы засияло счастьем. И в то же время по щекам скатились две непрошеные серебряные капли. Она смахнула слезинки ладонью и поморгала, чтобы прогнать те, которые подступали им на смену.

— Какие меры? — уточнила она.

Вместо ответа Эллиот медленно улыбнулся, понимая, что в это мгновение рушится последнее из воздвигнутых в душе укреплений против опасностей любви. Ванесса подняла руки, чтобы взять лицо мужа в свои ладони.

— О любовь моя, — прошептала она. — Моя любовь!

Эти же слова Ванесса произнесла тем вечером в библиотеке, когда Эллиот горько плакал в ее объятиях. Тогда виконт едва сумел расслышать признание, зато подобно эху услышал сейчас. Услышал и понял, что жена давно его любит. Любит всем сердцем.

— Ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовался Эллиот особенно нежно.

Ванесса склонила голову.

— Хочешь услышать о ребенке? — уточнила она. — Да, ребенок будет. Ты рад? Возможно, у тебя родится наследник.

— Я рад тому, что у нас родится ребенок, — негромко, растроганно ответил виконт. — А сын или дочка — какая разница? — Он наклонился и прижался лбом к ее лбу.

Ванесса обвила руками шею мужа и доверчиво прильнула всем телом.

— Как хорошо, что именно здесь мы впервые заговорили о ребенке, — прошептала она. — И здесь ты признался мне в любви. Это место навсегда останется особенным. Пусть оно будет нашей святой землей.

— Ну, не такой уж и святой, — возразил Эллиот. — Мне как раз пришло в голову, что дождя не было уже несколько дней, а это означает, что трава сухая. И никто сюда не придет.

— Никто? — уточнила Ванесса.

— Никто, кроме нас!

Правда, существовали еще садовники, которые старательно следили, чтобы парк не зарос сорной травой. Но сегодня все они косили парадный газон перед домом.

Виконт снял сюртук и расстелил его среди колокольчиков — вполне возможно, на том самом месте, где не так давно расстилал среди нарциссов пальто.

Вскоре они забыли обо всем на свете, кроме своей любви и этой светлой, волшебной минуты.

Вернувшись к действительности, Эллиот приподнялся на локте и посмотрел на жену.

— Боюсь, меня ожидает повинность, — лукаво заметил он. — Наверняка заставишь собрать огромный букет колокольчиков.

— О, и не один! — радостно воскликнула Ванесса. — В каждой комнате должна стоять ваза с цветами!

— Упаси Боже! — взмолился Эллиот, — Это же огромный особняк! Когда я в последний раз пытался сосчитать комнаты, то на двадцать третьей запутался и сдался.

Ванесса рассмеялась:

— Что ж, в таком случае не стоит попусту терять время.

Лорд Лингейт легко вскочил, привел в порядок костюм и протянул руку жене. Ванесса крепко сжала сильную ладонь и в следующее мгновение оказалась в объятиях мужа.

Жизнь казалась прекрасной, полной радости и смысла. Время текло полноводной рекой между берегов, поросших зеленой травой, желтыми нарциссами и голубыми колокольчиками.

Разве можно желать большего?

Они улыбнулись друг другу и принялись собирать цветы.