– Я хотела его погладить, но там такая ткань… Словом, его словно только что выгладили… Строгий стильный костюм, это как раз то, что надо… – Соня говорила как-то странно, будто и сама не слышала собственного голоса.

– Соня… Успокойся. Произошло нечто странное, это конечно… Представляешь, звуки и некоторые элементы моего видения увидела и ты… И увидела, и услышала… Понимаешь, я только что видела мужчину в черном костюме-тройке, который смазывал волосы на голове гелем, укладывал их в прическу, а потом забрался на подоконник и спокойно выбросился из окна… Но я в отличие от тебя не слышала стука тела о землю… Значит, я с ним была выше. А ты оставалась на пятом, здесь. Боже, как же все это осмыслить?

– Думаю, что лучше всего об этом не думать. Я имею в виду то, что я якобы что-то видела или слышала… Это случайность. Два измерения, скажем, зацепились друг за друга, как облака… Как тебе сравнение?

– Прекрасное. Ты молодец. Ну а теперь мне надо спешить… Ты поможешь мне собраться?

Глава 5

БАРТОЛОМЕИ

Соня оказалась права: Бартоломей, красивый мужчина с печальным лицом и копной пепельных волос на голове, просто не спускал глаз с ее груди. «Вот что значит вовремя расстегнуть пару-тройку пуговиц в нужном месте… Ай да Соня!»

Сара, исполненная величия и чувства собственного достоинства, граничащего с патологической степенью ответственности за эту встречу, слегка нахмурила брови, заметив расстегнутый жакет Наталии, и во время разговора пыталась взглядом дать понять подруге, что у нее не все в порядке с костюмом. Но Наталия лишь широко раскрывала глаза и делала вид, что ничего не понимает.

Илья Бартоломей никак не ассоциировался у Наталии с той растерзанной и безрукой рыжей женщиной, которую она видела вчера в морге. Анжелика была старовата для такого мужчины. И никакими пластическими операциями невозможно было замаскировать ту разницу в их облике, которая сразу бросалась в глаза и рождала один и тот же вопрос: что он в ней нашел?

Наталия уже успела повидать многих вдовцов, но Илья был самым элегантным и самым обворожительным, если только это определение может подойти мужчине. Его хотелось потрогать, чтобы убедиться в том, что он живой, настоящий, а не красивая дорогая кукла из музея мадам Тюссо.

При Саре, конечно, невозможно было говорить непосредственно о деле. Поэтому их разговор ограничился несколькими общими фразами, процедурой знакомства и обменом комплиментами.

Наконец Сара, вздохнув с сожалением, сказала, что ей надо срочно сбегать в магазин за кофе, и ушла. И вот только тогда Наталия, достав свой блокнот, принялась задавать интересующие ее вопросы:

– Как давно вы, Илья Владимирович…

– Можно просто Илья.

– Хорошо, как давно вы, Илья, знакомы с Анжеликой?

– С 1982 года.

– У вас был брак до этой встречи?

– Да. У меня была, если можно так выразиться, семья…

– Как звали жену?

– Виктория.

– Там были дети?

– Да, мальчик. Саша, кажется…

– Вы не помните, как звали мальчика, сына женщины, с которой находились в браке?

– Сашей, я же сказал…

– А у Анжелики в то время тоже была дочь?

– Конечно, вы же знаете: Светлана.

– Ваша первая жена, Виктория, знала о том, что вы встречаетесь с Анжеликой?

– Думаю, что нет. Я не знаю. Я старался ее не обманывать и просто сказал ей, что ухожу…

– Понятно. Как складывались ваши отношения со второй женой, Анжеликой?

– Прекрасно. Мы понимали друг друга.

– А с дочерью, вернее, с падчериц…

– Нет-нет, что вы! Я никогда не считал ее своей падчерицей. Она была моя дочь, я был очень привязан к ней…

– Скажите, ваша жена всегда так много читала, как в последнее время?

– Признаться, нет. На нее нашла эта блажь примерно года полтора-два назад, точно не помню… Понимаете, мои дела пошли в гору, все как-то наладилось, и нам всем захотелось какого-то обновления… Ябы и сам занялся самообразованием, но у меня все время уходит на работу. Я прихожу вечером уже никакой.

– А Светлана?

– Анжелика, что называется, взялась за нее… Но думаю, что у Светы в голове была, скорее всего, просто непереваренная мешанина из книг и понятий. Анжелика слишком много от нее требовала. А она была молода, красива, она так любила жизнь…

– За кого она собиралась выйти замуж?

– За одного молодого человека.

– Вы не могли бы продиктовать мне его имя, фамилию, домашний адрес и чем он занимается?

– Да, конечно… Женя… Вернее, Евгений Альбац, молодой архитектор, работает в нашем местном министерстве… Хороший мальчик… Перспективный… Он живет на Горной, в розовом доме, который еще называют Домом артистов, квартира 14.

– А вы не знаете, в каких они были со Светой отношениях? Я имею в виду последние дни?

– В прекрасных. Они готовились к свадьбе.

– А до Жени Светлана с кем-нибудь встречалась?

– Нет, что вы! Хотя за ней и ухаживали мальчики, одноклассники, к примеру. Но все это не заходило далеко…

– Я почему вас об этом спрашиваю… Может, Свете кто-то захотел отомстить?

– Ничего не могу сказать… Вы же видите, в каком состоянии я нахожусь… Найдите, если это возможно, убийцу… О ваших ставках меня уже предупредили…

– О ставках мы еще поговорим. Вы сначала ответьте мне вот на какой вопрос: кто из вас собирался заняться ювелирным делом?

Илья Владимирович посмотрел на нее так, словно его попросили примерить женское белье:

– Ювелирное дело? Впервые об этом слышу…

– Тогда как вы сможете объяснить интерес вашей супруги к ювелирному делу? Взгляните на эти листочки. – Наталия специально разложила их на столе, чтобы Бартоломей сам мог убедиться в их существовании.

– Ничего не понимаю… Ни о чем таком я и не помышлял. У меня есть, насколько вам известно, свое дело. И уж поверьте мне, оно дает неплохую прибыль.

– Не могу себе представить, чтобы женщина, увлекающаяся подобными книгами, листала их безо всякого на то интереса… Понимаете, если бы речь шла просто о ювелирных изделиях, фотографиями которых она любовалась в художественных альбомах, посвященных этой теме, тогда бы еще было понятно… Но ее, как вы сами можете убедиться, интересовал процесс изготовления ювелирных изделий… Если учесть, что у нее водились деньги…

– Да что вы на самом-то деле?! Какие деньги? То, что она получала от меня, ей хватало лишь на косметику да «Кристину», из которой она просто не вылазила…

– То есть вы хотите сказать, что у нее не было своих сбережений? Вы не открыли ей счет?

– Конечно, нет. Она спустила бы деньги в два дня. В отличие, кстати, от Светланы.

– Вот как? Интересно. А что Светлана? Она копила деньги?

– Не знаю, как насчет того, чтобы копить, но деньги у нее всегда водились…

– Так ведь вы их ей и давали.

– Правильно. Но только она в отличие от своей матери тратила их с умом.

– Объясните… Я не понимаю, на что «с умом» может потратить деньги семнадцатилетняя девушка.

– На драгоценности, вот на что.

– И много их у нее?

– Прилично.

– Мне показалось, что вы недолюбливали свою жену. Вы вот сейчас, когда говорили о ней, так брезгливо сморщили нос…

– Послушайте, мне не нравится, когда со мной так разговаривают. Ответьте, беретесь вы за это дело или нет, а то я о вас слышал такие вещи…

– В смысле?

– У вас что, беспроигрышных дел вообще не бывает?

– Ваше будет первое, если вы будете так реагировать на мои вопросы. Поверьте, меня распирает не любопытство, а так же, как и вас, жажда денег. Вот видите, как я с вами откровенна… Поэтому, вместо того чтобы сердиться на меня и выставлять здесь свои амбиции, лучше искренне отвечайте на интересующие меня вопросы и постарайтесь помочь мне понять мотивы убийства ваших близких. Согласитесь, что убийство беспрецедентное… Вы, кстати, были в морге?

– Нет еще. Я лично звонил прокурору, но люди, взявшие трубку, ответили мне, что тела еще нужны для экспертизы.

– Скажите, а вас никто не шантажировал? – Бартоломей резко повернул голову и нахмурился:

– Знаете что, Наталия Валерьевна, вы плохо действуете на мою нервную систему. Нет, действительно, находясь рядом с вами, я испытываю какую-то панику, страх… Откуда вы знаете про шантаж?

– Ниоткуда. Я просто так спросила. Людей, у которых много денег, довольно часто шантажируют. Так, значит, вас все-таки шантажировали?

– Если быть точнее, то пытались…

– И как же это выглядело?

Илья Владимирович достал из кармана костюма смятый голубой конверт:

– Вот, я как чувствовал, что лучше его взять с собой… Принесли и оставили у секретарши.

– Кто принес, не знаете?

– С вахты. А кто с улицы принес – не видели.

Наталия достала из конверта письмо и прочитала: «Если хотите просмотреть кассету, приходите за ней сегодня в 18.00 на речной вокзал к парадной лестнице».

Текст был написан красным маркером – крупно, печатными буквами. И, естественно, без подписи.

– Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть?

– Понятия не имею. Все бухгалтерские документы у меня в полном порядке. В семье тоже все в норме… Я хотел сказать: было в норме.

– Когда вам принесли этот конверт?

– Первого марта. Я хорошо запомнил, потому что у меня был очень тяжелый день. Словом, я не пошел…

– Испугались?

– Нет, мне нечего бояться. Не пошел, и все.

– Скажите, Илья Владимирович, – Наталия теперь уже из принципа решила называть его по имени и отчеству, чтобы держать в напряжении до самого конца разговора, – а что было бы, если бы Анжелика узнала о том, что у вас есть, к примеру, любовница?

– Развод, – сразу, не думая, ответил Бартоломей. – Она бы выставила меня из дому, как паршивого пса. Она могла простить многое, но только не это… Спросите у кого хотите, я большую часть своего свободного времени проводил дома. На нас даже друзья обижались, когда мы не приходили к ним на юбилеи и званые вечеринки…