Ида Белль вцепилась в плечи все еще постанывающего доктора и потянула его вниз — слегка, только чтобы Картер смог нацепить браслеты.

— Хорошо. — Он достал нож. — Я его спускаю.

— Нет! — завопили одновременно я, Ида Белль, Герти и Мари.

— У нас тут небольшая проблемка. — Я указала на соседний участок.

Картер подтянулся на заборе, глянул на другую сторону и выпучил глаза. Я видела, как задрожали его губы в попытке сдержать улыбку.

— Ладно, — решил он. — Тогда спускайте Герти, а Райан пусть падает, мне все равно.

Полностью довольная этим планом, я спрыгнула вниз, с помощью Мари притянула Герти к земле и отвязала веревку от ее лодыжек. Стоило ее отпустить, как по ту сторону раздался грохот соприкосновения доктора с газоном, а следом — целая вереница ругательств. Что-то о судебных исках и сумасшедших бабах.

Через пару секунд Ида Белль перебросила веревку и сеть во двор Мари.

— Знаете что, — сказал Картер, когда протащил Райана через калитку и мы все потянулись за ним к передней части дома. — В суде сможете сколько угодно вещать о жестокости местных, с коей вы столкнулись, пока пытались проникнуть в частное жилище через несколько дней после убийства дочери хозяйки.

— Я никого не убивал!

— Разумеется. — Картер затолкал арестованного в свой внедорожник. — Об этом тоже расскажете. Из-за решетки. — Затем забрался на водительское сиденье и оглядел нашу компанию с несколько обеспокоенным и серьезным выражением на лице. — По очевидным и не совсем очевидным причинам я бы предпочел, чтобы подробности этого ареста пока остались между нами. Могу я рассчитывать на ваше молчание?

— Черт, да! — заверила Герти, остальные же просто кивнули.

А потом мы дали друг другу «пять».

— Я притворюсь, что ничего не видел, — вздохнул Картер и уехал.

— Мне нужно выпить, — объявила Ида Белль, когда мы поплелись обратно в дом.

— А мне нужен новый лифчик, — пожаловалась Герти. — У этого лямка порвалась.

Я покосилась на ее грудь, которую она пыталась удержать на месте рукой.

— Теперь и мне нужно выпить.

Зазвонил мобильник Иды Белль, она ответила и после короткого разговора нахмурилась.

— Они закончили молиться, и Селия вернется домой в любую минуту. Пора убираться, пока она нас не застукала.

Мы поспешили в гараж, попрощались с Мари и, загрузившись в «кадиллак», поехали ко мне.

— Что случилось? — спросила я по дороге. — Судя по виду, вы не все нам рассказали.

— Это скорее предчувствие, чем что-то конкретное, — пробормотала Ида Белль. — По словам Беатрис, Селия сейчас вела себя очень странно.

— Как именно?

— Беатрис говорит, что она казалась нормальной, учитывая ситуацию, а вот после молебна заявила, мол, устала одна нести потери, в то время как есть те, кто их заслуживает, но тем не менее живет припеваючи и не страдает. Селия сказала, что пора это изменить.

— Ладно… Я, конечно, не знаток библии, но получается, она заявила, дескать, пусть будет проклят кто-то другой, а не я, так? Как-то не очень по-христиански.

— Совсем не по-христиански, — согласилась Герти, — и вообще ненормально, даже для Селии.

— И то правда. Не поймите меня превратно, Селия может быть той еще сукой, но, как правило, она не жестока.

— Может, убийство Пэнси сломало ее, — предположила я. — Я знаю, как тяжело терять маму… и даже вообразить не могу, каково лишиться ребенка.

Ида Белль кивнула:

— Хватит депрессивной болтовни. Мы только что передали убийцу в руки Картера. Завтра твое имя будет очищено.

— Да-да! — Герти повеселела.

— Зайдем ко мне, отпразднуем. Кажется, у меня есть бутылка шампанского. — Я посмотрела на Герти: — Для бокала вам хватит и одной руки.

— Дважды меня просить не придется.

Мобильник Иды Белль опять зазвонил. Когда она ответила, сразу стало ясно, что новости плохие.

— В чем дело?

Мы как раз остановились возле моего дома.

— Перед офисом шерифа толпа. Они требуют твоего ареста или отставки Картера. Ванесса Фонтлерой собрала народ после молебна и возглавила шествие.

Герти закусила губу:

— Еще слишком рано объявлять о докторе Райане. Картер захочет сначала проверить все улики, убедиться, особенно учитывая мотив убийства.

Ида Белль кивнула:

— Нужно съездить туда и все разведать. Фортуна, тебе лучше не высовываться. Мы все расскажем, как только что-нибудь выясним.

— Без проблем. — Я выпрыгнула из машины. — Будьте осторожны. Всем известно, что мы друзья.

— Ступай в дом и запри дверь, — велела Герти. — Мы позвоним.

Я пару секунд наблюдала за удаляющимся «кадиллаком», затем посмотрела через дорогу и увидела, как дрогнули, возвращаясь на место, шторки в доме мистера Фостера. Быстро оглядевшись, я поспешила в дом, где по мне уже плакал горячий душ.

Я заперла парадную дверь и протопала на кухню, чтобы закрыть и заднюю, но, едва ступив в комнату, поняла: здесь кто-то побывал. Взгляд зацепился на небольшую форму с пирогом на столе. Рядом обнаружилась сложенная записка.

«Пробую новый рецепт ежевичного пирога. Потом расскажешь, как тебе.

Элли».

Я положила бумажку и прошла к задней двери. Замок уже оказался закрыт, так что я просто задвинула щеколду. Раньше, когда Мардж болела, Элли доставляла сюда продукты, потому у нее, наверное, и сохранился ключ. Я знала, что еще по одному есть у Герти и Иды Белль, но, возможно, настала пора поменять замки. Не то чтобы я возражала против свободных визитов этой троицы, однако как тут не задуматься, в скольких еще греховодных карманах позвякивают ключи от моего дома?

Впрочем, это могло потерпеть до завтра. Сейчас меня ждал вкуснейший ежевичный пирог. И раз уж Элли моя подруга и потратила силы на выпечку и на то, чтобы самолично ее доставить, лучше не тянуть, а поскорее снять пробу и написать ей о впечатлениях.

Я открыла холодильник, налила стакан молока и, сев за стол, с улыбкой до ушей приступила к трапезе. Пирог был еще теплый, и сахарные гранулы буквально таяли на языке, смешиваясь со сладостью терпкой ягоды. Прячась сегодня за кустом ежевики, я даже не догадывалась, что она так божественно прекрасна.

Казалось, всего секунда прошла, а вилка уже скребла по дну формочки. Я откинулась на спинку стула с удовлетворенным вздохом. Какое чудесное окончание странного, но продуктивного дня.

Взяв со стола мобильник, я начала набирать номер, но потом подумала, что Элли могла быть на молебне и теперь, наверное, в кругу семьи или вместе с остальными местными, атакующими офис шерифа. Лучше написать сообщение. А если она не занята, то перезвонит.


«Ежевичный пирог был невероятен. Спасибо!»

Я знала, что должна доползти до душа, но кухонный стул казался сейчас самым уютным местом в мире. Безумный выдался денек, но, по крайней мере, все двигалось к счастливому завершению. Картер теперь мог завести дело на Райана, и я надеялась, что вскоре все в Греховодье узнают: убийца — добрый доктор, а не я.

Я на мгновение прикрыла глаза, задумавшись, а не завалиться ли спать без душа, как вдруг запищал телефон. Пошарив по столу, я нащупала трубку и поднесла к лицу.

«Какой пирог?»

По телу прокатился холодный озноб, и я моргнула, изо всех сил пытаясь сесть прямо. Дыхание стало прерывистым, а кухонная стойка внезапно накренилась и расплылась перед глазами. В панике, я попыталась нажать вызов на телефоне, но он выпал из рук и, прокатившись по столу, грохнулся на пол.

Это не усталость. Мне накачали.

Мобильник снова пискнул — Элли написала что-то еще.

Я понятия не имела, что мне подсыпали. Ида Белль и Герти могли не успеть вернуться…

Я заставила себя сосредоточиться на дыхании.

«Тебя этому обучали».

Помогло. Конечности перестали дрожать, но слабость никуда не делась. Я полагала, что смогу сползти со стула на пол и добраться до телефона. На это-то сил и подвижности хватит.

А затем за спиной зацокали каблуки, и я поняла, что мы ужасно ошиблись, решив, будто с арестом доктора Райана все закончилось.

Глава 22

Каблуки процокали вокруг меня, и я уставилась в дуло пистолета, зажатого в руке улыбающейся Ванессы Фонтлерой.

Я пару раз моргнула, но картинка не изменилась. Какого черта? Происходящее не имело смысла.

— Не понимаю…

— Правда? Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы уже обо всем догадаться.

Годами курсировавшие по Греховодью сплетни пронеслись в голове: склонность Пэнси к чужим мужчинам, развод мэра, его бывшая жена, которая забрала большую часть денег и отказалась приехать на похороны родной племянницы, сегодняшнее заявление Селии о том, что другие не страдают, как она.

Срань господня! Пэнси крутила роман со своим дядей.

— Пэнси собиралась его шантажировать? — спросила я.

— Опять шантажировать. Как, по-твоему, она вообще вырвалась в ЭлЭй? Старый дурак отвалил своей бывшей кучу денег за подписку о неразглашении и думал, что на этом все закончится. Я предупреждала, что кому-то вроде Пэнси доверять не стоит, но он и слушать не хотел.

— Доказательства?

Ванесса нахмурилась, не сразу сообразив, о чем я спрашиваю, но вскоре морщинки на ее лбу разгладились.

— Пэнси утверждала, что у нее есть их совместные снимки, причем отнюдь не с семейных торжеств. Но я обыскала ее комнату сверху донизу и ничего не нашла. Теперь думаю, не солгала ли чертовка.