— Ну, сложно сказать наверняка… — протянула Ида Белль.

— Один-два раза в неделю, — выпалила Герти. — Или каждый день, если учесть, что мы толкаем самогон под прикрытием сиропа от кашля.

— Но Уолтер продает в магазине ваш сироп, — заметила я.

— Да, но он его никогда не пил, — объяснила Герти. — А потому всегда может заявить, мол, ни сном ни духом.

— В Греховодье крайне важно иметь возможность все отрицать, — добавила Ида Белль.

Я покачала головой:

— Вам бы в Вашингтон. Вы тамошним политикам сто очков вперед дадите.

— Политики такие скучные, — махнула рукой Ида Белль. — У большинства из них интеллект ниже среднего, а все мотивы сводятся к корыстным интересам. Какой смысл соревноваться с теми, кто прикрывает свои слабые места фальшивыми улыбками?

Это точно.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Элли, а следом просунулась голова Уолтера.

— Ну что, звать?

— Да, — сказала я.

Нет смысла откладывать неизбежное.

Едва Уолтер исчез, Герти выудила из сумки дневник и протянула его Элли:

— Ты точно готова? Может, сначала сверим наши истории?

— Нет! Картер не должен знать, что вы помогали. Ни к чему вляпываться всем вместе.

— Но…

— Даже не начинай, — перебила меня Элли.

Я улыбнулась:

— Я только сейчас поняла, насколько ты упряма.

— О, слышала бы ты наши споры с мамой — особенно до того, как она переехала в дом престарелых.

— Да, матушка Элли — та еще заноза, — согласилась Герти. — Мы всегда думали, что ее муж скончался, только чтобы от нее отделаться. Смылся, так сказать, в единственное место, куда она не сможет за ним последовать. Прости, Элли.

Элли рассмеялась:

— Я не впервые слышу эту версию и, к сожалению, вынуждена согласиться. Папа был добрый, спокойный, покладистый. Я никогда не понимала, почему он женился на маме — абсолютной его противоположности. — Внезапно ее улыбка испарилась. — Я сегодня разговаривала с мамой. Вам стоит знать, что ее навещала сестра тети Селии. Она сказала маме, что не приедет на похороны.

— Ух ты, — поразилась я. — Похоже, она так и не простила мэра, раз пропускает похороны родной племянницы.

— Она объяснила, почему? — спросила Герти.

Элли покачала головой:

— Если и объяснила, то мама об этом не упомянула. Я напрямую спросила, как она может так поступать с Селией, а мама ответила, мол, как бы хорошо тебя ни воспитали, с некоторыми проблемами слишком больно сталкиваться лицом к лицу.

— Она так сильно любила мэра, что до сих пор страдает? Не верится, — фыркнула Ида Белль.

— Особенно если вспомнить, что она оттяпала большую часть его денег, — добавила Герти. — С другой стороны, она всегда была странной. Они с Селией одного поля ягоды.

— Приятно знать, что их таких двое, — пробормотала я.

— Тс-с-с, — шикнула Ида Белль. — Кажется, я слышу Картера… ага, точно он.

— Представление начинается. — Герти повернулась к Элли. — Пару раз глубоко вдохни и сосредоточься. Если он спросит что-то, о чем ты не хочешь говорить, притворись озадаченной. Всегда срабатывает.

Ида Белль закатила глаза:

— У тебя срабатывает, потому что Картер считает тебя полоумной старушенцией. С Элли другой спрос.

— Все это ни к чему, — сказала Элли. — Правда — вот лучшая защита.

Ида Белль вздохнула:

— Ох, молодо-зелено…

Дверь вновь открылась, и мы все развернулись. Шагнув в комнату, Картер нахмурился:

— О боже… банда в сборе, жди беды. — Но тут заметил Элли и опечалился еще сильнее. — Только не говори, что они и тебя завербовали. Я разочарован.

Герти разинула было рот, но Элли наступила ей на ногу и подошла к Картеру.

— Вообще-то, это я их позвала.

Он поднял брови:

— Уже хорошо.

— Ничего хорошего, хотя это касается твоего расследования.

Элли быстро рассказала ему о том, как в школе Пэнси выставляла оценки парням и прятала записи под половицей в гардеробе.

— И я подумала, что Пэнси наверняка продолжила пополнять список, и если она привезла его с собой из ЭлЭй, то там можно найти имена тех, кто желал ей зла.

— С чего кому-то убивать Пэнси за то, что она оценила его сексуальную доблесть? — не понял Картер. — Как бы кто-то вообще узнал?

— Сомневаюсь, что мужчины были в курсе рейтинга, но, если помнишь, она специализировалась на женатиках.

— О. И, по-твоему, кто-то из них испугался разоблачения?

— А ты б не испугался, если бы спал с Пэнси?

Картер побледнел, отчего мое мнение о нем только возросло.

— Определенно.

— Ну я и решила, что какой-нибудь испуганный парень или его разъяренная жена вполне могут стать главными подозреваемыми.

Он вздохнул:

— Понятно. Ведь если у меня появится другой подозреваемый, то не придется арестовывать мисс Морроу, на которую сейчас направлен гнев самых скандальных жителей Греховодья.

Элли кивнула:

— У Фортуны не было причин убивать Пэнси, и я ни на секунду не поверила в ее виновность. Но кое-кто не успокоится, пока не увидит ее за решеткой.

Картер нахмурился:

— То есть, по вашему, я настолько туп, что позволю линчевателям диктовать, как и что мне делать?

— Нет, — влезла Ида Белль. — Но ты можешь потерять работу, если не найдешь убийцу прежде, чем толпа выйдет из-под контроля.

Выражение его лица не изменилось, но я увидела, как едва заметно сжалась челюсть. Картер знал, что сказанное — правда, хоть и не хотел этого признавать.

— В общем, — продолжила Элли, — я пошла к тете Селии и притворилась, будто хочу помочь ей с выбором платья для Пэнси, а когда добралась до гардероба, проверила, нет ли чего под половицами. И вот… — Она протянула ему дневник.

Картер взял его и уставился на нас со старушками:

— И видимо, я должен поверить, что вы трое не при делах?

Элли обернулась к нам, и мы изобразили на лицах самые невинные выражения. Картер наверняка все понял, но, как и всегда, не мог ничего доказать.

— Если ты должен арестовать меня за кражу, — сказала Элли, — действуй. Я все понимаю.

— Не стану я тебя арестовывать, — отмахнулся Картер. — Пока что. Но ты ведь осознаешь, что будет, если дело дойдет до суда? Почему ты просто не рассказала мне о своих подозрениях? Я бы сам забрал дневник.

Она покачала головой:

— Узнай о нем тетя Селия, тотчас бы сожгла.

— Даже если бы тем самым уничтожила улики против убийцы своей дочери?

— Тетя Селия стерва, притом практичная. Пэнси уже не вернуть, а нечто вроде дневника может пошатнуть положение тетушки в городе. Все в курсе, какой была Пэнси, но пока это только слухи, их можно игнорировать, к тому же никто не станет озвучивать их при ней.

Картер не проронил ни слова, но, судя по лицу, он был полностью согласен с такой оценкой.

— Я ни о чем не жалею и, если бы пришлось, вновь поступила бы так же. И я не постеснюсь сказать правду в суде — ни о настоящем, ни о прошлом. Пришла пора всем в Греховодье столкнуться с реальностью и перестать облекать каждое слово в неуместно вежливую упаковку.

— Браво! — воскликнула Герти и захлопала в ладоши.

Губы Картера задрожали в явной попытке скрыть улыбку. Я даже пытаться не стала. Наконец он снова посмотрел на нашу троицу:

— Один вопрос. Если Элли совершила все в одиночку, то почему вы все притащились на исповедь?

— Потому что у нас есть сведения, совпадающие с историей Элли, — ответила Ида Белль.

— Какие сведения?

— У Пэнси были огромные долги по налогам за работу в эскорт-услугах.

— И как именно вы об этом узнали? — Уши Картера начали потихоньку краснеть.

— Не можем сказать, но, уверена, в СВД все подтвердят. К тому же об этом упоминается в дневнике.

— Вы читали дневник? — едва ли не прорычал он. — Какую часть фразы «не лезьте в мое расследование» вы не поняли?

— Ну а какой смысл отдавать тебе дневник, если там ничего важного? — возмутилась Ида Белль. — Мы бы никогда не позволили Элли признаться в краже за просто так.

Картер уставился в потолок и с шумом выдохнул. Уверена, он либо опять считал до десяти, либо молился.

Наконец он опустил взгляд:

— Итак, раз уж вы устроили это тайное собрание, полагаю, в дневнике есть что-то, за что и в тюрьму не жалко сесть.

Ида Белль кивнула:

— Один из крупных клиентов Пэнси — пластический хирург, и с прошлой пятницы он в Новом Орлеане. Его секретарь уверена, что он на конференции, но нигде никаких медицинских конференций в эти выходные не было.

— Очень подозрительно, — вклинилась Герти.

Картер прищурился:

— А теперь скажите, что сегодня, когда я поймал вас, вы возвращались не из Нового Орлеана.

Ида Белль закатила глаза:

— Мы возвращались не из Нового Орлеана. Ты уже знаешь, куда мы ездили.

— Ну разумеется. То есть я должен поверить, что Элли стащила журнал, дала вам почитать, а вы после этого отправились за покупками в Лангусты?

— Ага, так все и было, — подтвердила она, но Картер не впечатлился.

— И больше вы ничего не делали?

— По дороге мы ели хот-доги, — как на духу призналась Герти. — Большие такие, из «Севен-Елевен». [11] Кажется, об этом мы тебе не рассказывали. Еще я пила клубничную газировку и ела чипсы «Лейс». Хотела также взять шоколадку, но кое-кто вечно канючит по поводу моей физической формы, так что я воздержалась.