Барбара Картленд - Слушай свое сердце

Делла оседлала Аполлона, негромко разговаривая с ним.

– Мы возвращаемся домой, Аполлон. Я страшусь того, что может ждать нас, но и здесь нам оставаться нельзя. Я люблю – ох, Аполлон, как же я люблю его! – и оттого, что больше никогда его не увижу, мне хочется умереть!

Приторочив сумку к седлу, она вдруг услышала шаги за спиной.

Решив, что это Пирам, она судорожно старалась сообразить, что скажет ему, какую причину придумает для объяснения столь поспешного отъезда.

Делла обернулась.

Перед ней стоял маркиз.

На мгновение они замерли, молча глядя друг на друга.

А потом Делла сообразила, что маркиз по-прежнему одет в ту же домашнюю куртку, что была на нем во время ужина, а это означало, что он еще не ложился.

Помимо своей воли она выпалила:

– Для чего вы… здесь? Зачем… вы пришли?

Воспоследовала долгая пауза, и маркиз негромко ответил:

– Я пришел задать вам один вопрос.

Делла вскрикнула и зажала уши ладонями.

– Нет! Нет! – воскликнула она. – Это было так… замечательно, так… прекрасно… а теперь вы хотите все испортить.

И она отвернулась.

Она более не могла видеть его.

– Так замечательно… и так прекрасно, – повторил маркиз. – Именно это чувствую и я, и потому, дорогая моя, я пришел спросить у вас, когда вы будете готовы выйти за меня замуж.

Делла замерла, боясь пошевелиться.

Она не верила своим ушам. Должно быть, собственное воображение сыграло с ней злую шутку.

А потом, словно решив, что в ее ответе нет необходимости, маркиз подхватил ее на руки и посадил на спину Аполлону. Делла увидела за его спиной Юнону.

Она не могла говорить.

Она не могла думать.

Она была уверена, что все происходящее – всего лишь сон.

Маркиз просто не мог сказать того, что, как ей показалось, он только что сказал.

Словно осознав, какие чувства она испытывает, он сел на Юнону и наклонился, чтобы подобрать поводья Аполлона, после чего повел коня и Деллу прочь от кибиток.

И только когда они пересекли поле, маркиз отпустил поводья и пришпорил Юнону.

Делле даже не пришлось ничего делать самой, поскольку Аполлон лучше нее понял, что происходит, и устремился вдогонку за Юноной. Они в молчании миновали и второй луг, прискакав к подножию холма, на котором стоял Клер-Корт.

Делла при всем желании не смогла бы заговорить с маркизом, потому что лошади неслись во весь опор, и даже если бы ей это удалось, она не знала бы, что сказать.

Неужели он действительно только что сделал ей предложение?

Разве может он всерьез собираться жениться на женщине, которую считает цыганкой?

Они добрались до парка, и меж деревьев лошади пошли медленнее. Олени, спавшие в чаще, спешили уйти с дороги, и вскоре путники уже миновали озеро.

Делла решила, что они направляются ко входу, но вместо этого маркиз проехал под аркой, ведущей к конюшне.

Он натянул поводья, осаживая Юнону, и Аполлон остановился рядом с ним. Вокруг была звенящая тишина, ни души.

Маркиз спешился и подошел к Делле.

Она смотрела на него во все глаза, готовая забросать вопросами, но слова не шли с ее губ.

Он опустил ее на землю и отцепил от седла Аполлона узелок с ее вещами.

Из конюшни вышел молодой грум, протирая глаза. Он с удивлением окинул взглядом лошадей и поспешил к ним, а маркиз взял Деллу за руку.

Она почувствовала, как от его прикосновения по телу пробежала дрожь.

Не сказав ни слова, он увлек ее за собой на узкую тропинку, ведущую в сад, которая с обеих сторон была обсажена рододендронами.

Маркиз шагал очень быстро, и Делла с трудом поспевала за ним, хотя он по-прежнему не выпускал ее руки.

Они остановились у двери, которая оказалась не заперта, и вошли внутрь. Перед ними был тускло освещенный коридор, в дальнем конце которого виднелась лестница.

По-прежнему не говоря ни слова, маркиз стал подниматься по ступеням, держа узел в руке. Делла следовала за ним.

Он остановился перед большой дубовой дверью.

– Нам обоим нужно отдохнуть, – сказал он, – потому что сегодня после обеда мы поженимся.

Делла слабо вскрикнула.

– Как… вы… можете?

Маркиз выставил перед собой ладонь.

– Я прекрасно знаю все возражения, которые выдвинет моя семья, и критические замечания, которые последуют от вашего народа из-за того, что вы вышли замуж за гаджё. Вот почему я не намерен выслушивать то, что вы или кто-либо еще может об этом сказать!

После недолгой паузы он продолжил:

– Вы – моя. Вы принадлежите мне, а я принадлежу вам. Наши звезды сошлись, и у нас с вами нет пути назад.

С этими словами он распахнул дверь.

Делла увидела большую спальню. На туалетном столике и подле кровати горели свечи.

Маркиз опустил ее узел на пол.

– Ложитесь спать, мое сокровище, а я последую вашему примеру.

Он посмотрел на нее, и ей показалось, будто в его глазах зажглось пламя.

– Если я прикоснусь к вам, – едва слышно проговорил он, – то не смогу уйти. Я намерен запереть дверь не только для того, чтобы помешать вам удрать, чего, я уверен, в глубине души вы вовсе не желаете, но и чтобы не дать никому, включая меня самого, потревожить вас.

– Прошу вас… выслушайте меня, – взмолилась Делла, – я должна сказать вам кое-что.

Маркиз вновь выставил перед собой ладонь.

– Здесь не о чем говорить, моя дорогая Делла. Я люблю вас, вы любите меня, и это все, что нам обоим нужно знать.

Он вновь взглянул на нее.

Она без слов поняла, как ему хочется прижать ее к себе и поцеловать так, как он целовал ее у фонтана.

А потом, словно сделав над собой усилие, дабы сдержать собственное обещание, он вышел из комнаты.

Маркиз запер за собой дверь, и Делла услышала, как в замке повернулся ключ.

Она не могла поверить в происходящее.

Девушка долго смотрела на дверь, словно боясь, что та откроется, а потом подошла к кровати и опустилась на нее.

Неужели это правда? Или все это ей только снится?

Неужели маркиз действительно собирается жениться на ней?

Впрочем, она прекрасно знала, что каждое сказанное им слово вырвалось у него из самого сердца.

Именно так он и намеревался поступить, и никто не сможет помешать ему.

Она крепко зажмурилась. Ее охватило трепетное волнение, сменившееся буйным восторгом.

Он любил ее так, как виделось ей только в мечтах. Любил так сильно, что готов был жениться на цыганке, – это непременно должно было шокировать его родственников, привести их в ужас.

Более того, он действительно верил, что Ленди и остальные цыгане сочтут это позором, поскольку никто из них не согласился бы сочетаться браком с гаджё, как цыгане называли тех, кто не принадлежал к их роду.

Но это было так замечательно и поистине невероятно!

И, как сказала она сама, прекрасно!

Она почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

Разве может мужчина доказать свою любовь еще ярче, решительнее и нагляднее?

– Спасибо тебе… Господи… спасибо тебе, – шептала Делла, чувствуя, что отец и мать услышали ее молитву и улыбаются ей.

Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы раздеться, как велел маркиз, и отыскать в мешке ночную сорочку.

Она чувствовала себя совершенно обессиленной и восторженно-возбужденной одновременно.

Ей казалось, будто с ней случилось чудо из чудес!

Она забралась в постель и, когда голова ее коснулась подушки, впервые вспомнила о Джейсоне.

Она вдруг поняла, что ей больше нечего бояться его, поскольку отныне рядом с ней будет маркиз, чтобы защитить ее.

Если она выйдет за него замуж, то никто, даже герцог, не сможет причинить ей вреда.

«Я люблю его… обожаю», – прошептала она.

Уже засыпая, она решила, что он похож на архангела, сошедшего с небес, дабы защитить ее от врагов.

И ей больше не было страшно.

Должно быть, Делла спала очень долго.

Проснулась она оттого, что кто-то расхаживал по комнате.

На мгновение она даже растерялась, не в силах сообразить, кто бы это мог быть и где она находится.

Но потом девушка вспомнила, как маркиз привел ее сюда. На миг ей стало так страшно, что она побоялась открыть глаза.

А вдруг окажется, что это всего лишь сон – невероятный, невозможный – или даже игра ее воображения?

Но кровать ничуть не походила на ту узкую койку, которую она занимала в кибитке Мирели.

Открыв глаза, она увидела, что солнечные лучи льются через окно в большую и прекрасно обставленную спальню.

Делла почувствовала, как по телу ее пробежала сладкая дрожь. Если она и впрямь там, где была, тогда маркиз действительно хочет жениться на ней.

И она станет его женой.

Но вот кто-то подошел к кровати, и, подняв голову, Делла увидела рядом с собой пожилую женщину.

– Вы уже проснулись, мисс? – спросила она. – Я няня его милости, Нанни. Он просил меня поухаживать за вами, помочь вам подготовиться к свадьбе.

У Деллы перехватило дыхание.

– К свадьбе! – пролепетала она.

– Сегодня лучший день в моей жизни! – воскликнула няня. – Я молилась, чтобы его милость нашел себе супругу, а когда он сообщил мне эти замечательные новости, то выглядел таким счастливым, каким я его никогда не видела.

Прежде чем Делла успела ответить, она совершенно другим тоном произнесла:

– Я принесла вам кое-что поесть, мисс, потому что вы пропустили завтрак, обед и чай.

– Который час?

– Скоро шесть пополудни, – ответила Нанни. – Думаю также, что после того, как вы поедите, то захотите принять ванну.

– Действительно захочу, – с энтузиазмом согласилась Делла.

Пока она ночевала у цыган, принимать ванну было решительно негде, и даже умываться в маленьком тазу было весьма затруднительно.

Она села в постели, и няня подала ей поднос с большой кружкой супа.