Цыгане всегда вызывали у нее восторг и недоумение, потому что были ничуть не похожи на всех остальных людей, коих она знала.

Она никогда не упускала случая поболтать с цыганами и даже пыталась выучить их язык.

И вот теперь она как-то позабыла о том, что именно в это время они всегда приезжали в Гемпшир. Собственно, в этом году они пожаловали даже чуть раньше обычного.

Эта семья называла себя Ли, и они были румынскими цыганами. Большую часть жизни они провели в Англии, но между собой говорили по-румынски и так и не избавились от акцента.

Обладатели блестящих глаз и очень темных волос, они были куда культурнее и воспитаннее тех цыган, которых Делла часто встречала на дорогах и которые продавали деревенским жителям прищепки для белья.

Выехав из леса на луг, она увидела, как, впрочем, и ожидала, что на нем встали табором пять повозок.

Ей казалось, что с каждым разом они становятся все красивее. Они стояли кругом, в центре которого горел костер, на котором тушилось кроличье рагу или что там еще они готовили себе на ужин.

Когда Делла подъехала к ним вплотную, вожак рода, Пирам Ли, уже встал, поджидая ее.

Он был высоким мужчиной лет шестидесяти с черными как вороново крыло волосами и приятными и правильными чертами лица.

Свою семью он держал в ежовых рукавицах. Другие цыгане, время от времени появляющиеся поблизости, но не имеющие родственных связей с семейством Ли, относились к нему с большим уважением.

Когда Делла оказалась рядом с ним, он поклонился и приветствовал ее:

– Добро пожаловать, Леди. Прибыв сюда вчера вечером, мы надеялись, что вскоре увидим вас.

– Я очень рада, что вы вернулись, – отозвалась Делла. – Как у вас дела? Разумеется, мне не терпится услышать, какие приключения вы пережили с тех пор, как мы расстались в прошлом году.

Остальные цыгане, заметив ее появление, потянулись на ее голос из своих крытых повозок.

Среди них оказалась и очень красивая девушка по имени Сильвайна, приходившаяся внучкой Пираму. Ровесница Деллы, она радостно подбежала к ней со словами:

– Как я рада видеть вас снова, Леди! Мы как раз говорили о вас, когда ехали сюда, и надеялись, что вы заглянете к нам.

– Разумеется, я бы непременно нанесла вам визит, если бы знала о вашем прибытии. Но так получилось, что я ехала верхом по лесу и увидела ваши кибитки. Как вы все поживаете?

К этому времени вокруг них собралась толпа.

Здесь был сын Пирама Лука и его племянник по имени Аврам; они были на два года старше Сильвайны. Они вступили в разговор, и из кибиток вышли их матери и отцы.

Они медленно приблизились к Делле, и когда та сочла, что здесь собрались все, кто приехал, то огляделась по сторонам и спросила:

– А где Ленди?

Ленди была старейшим членом семьи, матерью Пирама, и славилась гаданиями и предсказаниями.

Пирам покачал головой.

– Матери нездоровится, – пояснил он. – Она не может выйти из повозки. Но я уверен, что она будет чрезвычайно польщена, если Леди навестит ее.

– Разумеется, я повидаюсь с нею.

Делла попросила Аврама подержать ее коня и соскользнула на землю.

– Мне очень жаль, что вашей матери нездоровится, – обратилась она к Пираму. – Деревенские жители будут очень расстроены, если она не сможет предсказать им судьбу.

– Одному или двоим она погадает, – пообещал Пирам. – Мирели берет у нее уроки. Со временем из нее получится очень хорошая гадалка.

– Рада слышать. Будущее хотят знать все, а кто может предсказать его лучше цыгана?

– Действительно, кто? – поддакнул Пирам, и в голосе его прозвучало удовлетворение.

Они подошли к искусно разрисованной кибитке, которая, как помнила Делла, принадлежала Ленди.

Она поднялась по ступенькам и, поскольку дверь была открыта, наклонила голову, чтобы войти внутрь.

Ленди лежала на кровати, обложившись подушками. В обрамлении белоснежных волос ее темные глаза казались еще загадочнее. Завидев Деллу, она протянула к девушке руку.

– Леди пришла повидать меня! – воскликнула она. – Ты такая добрая.

– Мне очень жаль, что вы вынуждены оставаться в постели, дорогая Ленди. Что же мы будем делать, если вы не сможете предсказывать нам будущее?

Ленди коротко рассмеялась.

– Твое будущее я предскажу и без карт, Леди.

– И каково же оно?

– Ты обретешь… счастье.

На мгновение прикрыв глаза, Ленди заговорила голосом, который обычно использовала для предсказаний.

– Леди найдет… то, что ищет… но ей придется отправиться на поиски. И еще ее… ждет сюрприз.

Слова эти она произнесла очень медленно и, протянув руку, накрыла ею ладонь Деллы.

– Луна защитит тебя, – продолжала она. – Ты станешь бояться… но напрасно. У тебя есть… колдовство, которого не может быть… но оно уйдет.

Ее ладонь была очень, просто невероятно холодной.

Когда же старуха открыла глаза, они задорно блеснули – Делла поняла, что в этом теле еще теплится жизнь, и уверилась, что Ленди еще не умирает.

– Благодарю вас, – сказала она вслух. – Мне полагается позолотить вам ручку, но у меня нет при себе денег.

Старая цыганка хрипло рассмеялась.

– Меж друзей деньги не нужны. Ты, Леди, наш друг. Мы сделаем все… чтобы помочь тебе.

– Знаю, – негромко отозвалась Делла, – и я очень вам благодарна. Но вам нужно поберечься, Ленди, потому что без вас семья Ли станет совсем другой.

– Когда придет мое время, Леди, они справятся. Силы, которыми я владею… перейдут к другому члену рода.

– Я слышала, что им станет Мирели.

Ленди кивнула.

– Да, это правда. У нее есть сила, она внутри. И однажды она займет мое место.

– Это прекрасные новости, но при этом, Ленди, вы же знаете, как мы вас любим. Занять ваше место в наших сердцах другому человеку будет нелегко.

Старуха улыбнулась, и Делла поняла, что комплимент ей приятен.

Во время разговора с гадалкой Делла стояла рядом с ее постелью на коленях, а потом подалась вперед и поцеловала старуху в щеку.

– Я приду завтра, – пообещала она, – и принесу вам цветы из нашего сада и клубнику, которая только-только начала поспевать.

– Ты такая добрая, Леди… и доброта твоя будет вознаграждена!

– Если вам нужно еще что-либо, говорите без стеснения, – сказала Делла, направляясь к двери. – Полагаю, что теперь уже вся деревня знает о вашем прибытии, и они скоро придут сюда, чтобы просить у вас помощи и совета, в которых вы никогда им не отказывали.

– Теперь это будет делать… Мирели.

Цыгане уже распрягли своих коней и, стреножив их, пустили пастись на лугу за кругом повозок.

Большинство членов рода поджидали ее.

– Моя мать была очень рада видеть Леди, – неожиданно заговорил за ее спиной Пирам.

– Она сказала мне, что ее место займет Мирели, – но ведь это невозможно. Все настолько привыкли к ней, что, боюсь, деревенские жители никому не смогут поверить так, как верили ей.

– У Мирели есть дар, – отозвался Пирам. – Звезды научат ее всему. В семье дар не может иссякнуть.

Делла знала, что он старается дать ей понять, что в семье неизменно существует преемственность, которая не прервется никогда. Поневоле задумавшись над этим, она вспомнила, как слышала, что Ленди заняла место своей матери, которая тоже была знаменитой гадалкой в свое время.

Словно прочитав ее мысли, Пирам заметил:

– Линия рода не прерывается никогда. Так бывает со всеми Ли – когда у одного заканчивается земная жизнь, место занимает другой.

– Вы так мудры, – воскликнула Делла. – Но я надеюсь, что Ленди еще долго не покинет нас.

Пирам лишь развел руками, давая ей понять, что на все воля Божья.

Делла пожала руки двоим цыганам, с которыми не успела поговорить перед этим, и направилась к своему коню. Пирам шагал рядом.

– Если вам что-нибудь нужно, дайте мне знать, Пирам. Мой дядя будет рад прислать вам яиц от наших несушек и овощи с нашего огорода.

– Леди очень щедра. Мы преклоняем колени у ее ног.

Пирам помог Делле подняться в седло, и девушка поблагодарила Аврама за то, что тот присмотрел за ее лошадью.

– Я вернусь к вам завтра, – пообещала она и ускакала прочь.

Цыгане махали ей вслед, пока она не скрылась в лесу. Она же ехала домой, думая о том, что дядя будет рад узнать, что семейство Ли снова прибыло к ним, и наверняка пожелает лично повидаться и поговорить с ними.

Подъехав к началу подъездной аллеи, она увидела, что ворота открыты, и задалась вопросом, уж не пожаловали ли к дяде гости. Девушке оставалось лишь надеяться, что визит этот не вызван какими-либо неприятностями, кои потребуют присутствия дяди в Лондоне.

Только в минувшем месяце премьер-министр дважды посылал за ним, и дядя чувствовал себя обязанным наведаться на Даунинг-стрит.

«Если ему вновь докучает мистер Дизраэли, – сказала себе Делла, – я очень рассержусь. В конце концов, дядя уже отошел от дел, и лорд Дерби, который занял его место, должен справляться сам».

Тем не менее она понимала, что на самом деле подобное поведение следовало расценивать как проявление заслуженного уважения. К услугам дяди прибегал не только премьер-министр, но и другие высокопоставленные чиновники, которые не чурались обратиться к нему за помощью, когда у них возникали проблемы.

Проехав поворот подъездной аллеи, Делла увидела, что у передней двери стоит роскошный экипаж, и даже с такого расстояния догадалась, кому он принадлежит.

Вся ее тревога моментально рассеялась.

В гости к дяде пожаловал не гонец из Лондона, а сам герцог из Вуд-холла.

Всю минувшую неделю он был в отъезде, и сейчас она вспомнила, что вернуться он должен был как раз вчера или позавчера. Собственно говоря, дядя ожидал посыльного из Холла с сообщением, что герцог желает видеть его.

В том, что герцог решил навестить своего лучшего друга, не было ничего удивительного – его супруга серьезно хворала и редко выезжала из дома. Сын его жил во Франции, а две дочери давно были замужем.