Барбара Картленд - Слушай свое сердце

Ленди улыбнулась.

– Доверься луне. Если ты ей не поверишь – все пойдет наперекосяк.

Делла знала, что Ленди верит каждому своему слову. Но, сколько бы она ни скрывалась, в конце концов ей придется вернуться домой и покориться судьбе.

И не исключено, что уже в конце этой недели!

Но даже этот срок наверняка покажется герцогу слишком долгим, и Делла в отчаянии вновь задалась вопросом: что ей делать? Некоторое время она просидела в молчании, а потом заметила, что Ленди заснула.

Делла на цыпочках вышла из ее кибитки и направилась к своей.

Но Мирели там не оказалось. Девушка решила, что цыганка присоединилась к остальным женщинам, которые готовили обед для всего табора.

«Сегодня вечером, – подумала Делла, – я должна попросить скрипача сыграть танцевальную музыку. Быть может, Мирели станцует для меня у костра, потому что завтра вечером я буду далеко».

Она не ждала ничего хорошего от предстоящего визита в Клер-холл, поскольку избежать ошибок будет трудно и еще труднее – добиться того, чего требовал от нее маркиз.

Она могла понять его, ведь он хотел уберечь племянницу от охотника за приданым, вот только нужно ли ей вмешиваться в это?

Ведь у нее хватает и собственных проблем.

«Наверное, я веду себя как настоящая эгоистка, – подумала девушка. – Но слишком уж много на меня свалилось, а ведь я тоже не в лучшем положении. Откровенно говоря, я и думать-то ни о чем другом не могу».

Она съела угощение, приготовленное женщинами на обед, который прошел в неформальной обстановке, поскольку мужчины даже не присели. Они ели стоя, а некоторые еще и чистили при этом лошадей.

После обеда женщины ушли в деревню, прихватив с собой плетеные корзины, вешалки для одежды и прочие товары, которые хотели продать.

Вскоре Делла осталась одна.

И тогда по наитию, не отдавая себе отчета в том, для чего делает это, она села верхом на Аполлона и вновь поехала шагом через лес к пруду.

Не успела она прибыть туда, как заметила приближающегося маркиза.

Она натянула поводья, останавливая коня, и подождала, пока маркиз подъедет.

– Я подумал, что застану вас здесь, – сказал он ей. – У меня есть для вас предложение.

– Какое же, милорд? – поинтересовалась Делла.

– Моя племянница и другие мои гости уехали на весь день, и я подумал, что вы, быть может, захотите осмотреть дом.

– С удовольствием! – воскликнула Делла.

– Я решил, что вам будет особенно интересно, – продолжал маркиз, – взглянуть на картины с изображением лошадей – коллекцию начал собирать еще мой отец, а я существенно дополнил.

– Стаббс, Херринг, Фернли и Поллард[5]?

Маркиз коротко рассмеялся.

– Так я и думал, что вы знакомы с их творчеством, хотя откуда у простой цыганки такие знания, я даже затрудняюсь предположить.

– Наверное, это оттого, что мы много странствуем, – нашлась Делла, – и потому накопили больше знаний, чем обычные люди.

– И намного больше, чем у людей вашего возраста, которых я встречал до сих пор, – заметил маркиз.

Она ничего не ответила. Некоторое время они ехали молча, а потом он сказал:

– Может, вы и похожи на цыганку внешне, но только не своей речью.

Но у Деллы уже был готов ответ.

– Мне повезло, ведь меня воспитывал и учил тот, кто до некоторой степени хотел удочерить меня.

Она подумала, что ему будет нелегко оспорить подобное утверждение.

– Хорошее объяснение. К тому же оно выделяет вас среди остальных цыган, даже таких мудрых, как Ленди.

– Ленди и все остальные цыгане, милорд, предпочитают разговаривать на своем языке. Поэтому они не дают себе труда овладеть английским так, как это сделали вы или я.

– Вы – исключение из всех правил, тем не менее мне по-прежнему кажется очень необычным, что вы знаете так много и изъясняетесь столь правильно.

– В таком случае, милорд, вы должны знать, что цыгане пришли с Востока, в частности из Индии и Египта, и что они верят в колесо сансары, или, если вы предпочитаете английское слово, реинкарнацию.

– А вы знаете, кем были в прошлой жизни? – спросил он.

– Кем бы ни была, я не смогла достичь того, чего должна была, и потому меня отправили обратно в этот мир обычной цыганкой.

Она отвечала с деланным легкомыслием, поскольку разговор складывался нелегко, а ей не хотелось, чтобы маркиз преисполнился подозрений.

– Едва ли обычной цыганкой, – заметил он. – Скорее уж очень необычной, которая к тому же чрезвычайно меня заинтересовала.

– Если вы намерены рассматривать меня под микроскопом, милорд, – парировала Делла, – то я сейчас же развернусь и уеду и не стану помогать вам завтра вечером. Мне вовсе не хочется, чтобы вы проявляли ко мне излишнее любопытство или читали мои мысли.

– Но теперь и вы должны знать, что требуете от меня невозможного, – возразил маркиз. – Вы озадачили меня еще тогда, когда я впервые увидел вас сидящей на полу в кибитке Ленди.

Он немного помолчал.

– Вы с самого начала заинтриговали меня, поскольку буквально во всем отличались от образа, который я себе нарисовал.

– Быть может, то, чего вы от меня ожидали, я бы сочла грубым и нелестным. И вообще, милорд, предлагаю сменить тему разговора.

– Разумеется. Я вовсе не хотел смутить вас, Делла, но должен признаться, что нахожу вас загадочной и столь же трудно объяснимой, как и русалок в пруду или привидение, которое на протяжении вот уже трех столетий видели в доме мои предки.

– В таком случае это все объясняет, – лукаво улыбнулась Делла. – Я и есть то самое привидение, которое пришло к вам из прошлого, но не для того, чтобы досаждать, а для того, чтобы помочь. Так что вы должны быть мне благодарны!

На следующее утро Делла была не то что бы расстроена, а, скорее, слегка разочарована.

Из Клер-Корта доставили записку с известием о том, что сегодня конная прогулка по лесу не состоится. Раньше она об этом не подумала, но теперь сообразила, что маркиз всего лишь проявляет разумную осторожность, принимая все меры к тому, чтобы ни ее, ни еще какую-нибудь цыганку не увидели до ужина, что было очень некстати.

Как сказал он сам, даже если его племянница ничего не заподозрит, то охотник за приданым – наверняка.

День выдался просто чудесный, и Делле очень хотелось промчаться галопом на Аполлоне, но это было невозможно. Впрочем, ей и так было чем заняться, поскольку она брала последний урок у Ленди.

Она держала в руках хрустальный шар, и они вновь и вновь разбирали, что она может уловить в мыслях мужчины или женщины.

– Не спеши, – сказала ей Ленди. – Подожди… пока звезды не дадут тебе ответ.

– Мне остается лишь надеяться, что вы правы и что они услышат мои молитвы и не забудут обо мне.

– Так и будет, – твердо пообещала девушке Ленди.

Грум, доставивший Пираму записку от маркиза, также сообщил ему, что экипаж прибудет за гадалкой ровно в восемь вечера.

Поначалу это распоряжение показалось Делле очень странным.

Она рассчитывала, что именно в это время и начнется званый ужин, но потом сообразила, что маркиз просто хочет привезти ее пораньше.

Во-первых, для того, чтобы она освоилась в комнате, приготовленной для нее по его распоряжению, а во-вторых, чтобы гости не видели, как она входит в дом.

Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь увидел ее раньше, чем она будет готова принять тех, кто пожелает узнать свое будущее.

Поэтому она ничуть не удивилась, когда Ленди посоветовала ей одеться заранее. Она вымылась в своей кибитке, после чего в одном платье бегом вернулась в крытую повозку Ленди.

Следуя указаниям старой цыганки, Мирели и Эллен нанесли ей макияж, подчеркнув ее большие глаза.

Они подкрасили ей ресницы тушью, после чего взялись за румяна, пудру и губную помаду, хотя сама Делла еще никогда не прибегала к подобным ухищрениям.

Когда же она взглянула на себя в зеркало, то подумала, что даже родной дядя не узнал бы ее в этом обличье.

Она ничуть не походила на молоденькую девушку, которой только что исполнилось восемнадцать.

Делла обратила внимание на одежду, которую ей предстояло надеть. Как она сообразила немного погодя, это был лучший наряд Ленди.

Платье было сшито из тончайшего золотистого атласа и переливалось при каждом движении. К нему прилагалась вуаль из газовой ткани, ниспадавшая с головы до пят, которую удерживал на месте золотой обруч с какой-то незнакомой эмблемой в центре.

Как она узнала, платье принадлежало знаменитой индийской предсказательнице.

Делла уже видела некоторые индийские драгоценности Ленди, и теперь все, чем располагала старая цыганка, было к ее услугам.

Например, ожерелье, украшенное мелкими камнями искусной работы, образующими изысканный узор, или серьги, браслеты и кольца в тон – Делле казалось, что каждое украшение лучше предыдущего.

Надев их все, она почувствовала себя индийской принцессой.

От Ленди она узнала, что драгоценности эти передаются в ее роду из поколения в поколение. Ее прапрабабушка привезла их с собой в Англию из Индии.

К тому времени как Делла окончательно была готова к выходу, она волновалась, словно дебютантка перед первым балом.

Ее ожидало незабываемое приключение, а тот факт, что она стала сама на себя не похожа, лишь добавлял ей азарта.

Она вновь оглядела себя в большом зеркале, которое Ленди хранила в своей кибитке. Делла решила, что никто из прежних знакомых ни за что не узнает ее.

Прибыл экипаж. Он был закрытым и запряженным двумя лошадьми, и поглазеть на него сбежались все цыгане.

– Удачи. Звезды помогут вам, – подбодрил ее Пирам, помогая подняться в экипаж.

Когда лошади тронулись с места, цыгане разразились приветственными криками, и Делла знала, что они будут махать ей вслед, пока экипаж не скроется из глаз.

Ей очень хотелось увидеть внутреннее убранство дома маркиза, но она никак не могла избавиться от волнения. Если она допустит ошибку и подведет маркиза, это будет просто ужасно.