В небе щедрой россыпью сверкали звезды. Свет луны становился все ярче и ярче, а деревья в лесу выглядели все темнее и загадочнее.

«Разве можно найти зрелище романтичнее?» – думала Делла.

Вокруг царила такая невероятная красота, что девушка даже испугалась, уж не снится ли это ей и не растает ли без следа.

* * *

Но, проснувшись на следующее утро, она убедилась, что сон остался с ней. Глядя в окошко, она поняла, что хочет вновь отправиться на конную прогулку, и, поскольку заехать она собиралась далеко, переоделась в костюм для верховой езды.

Надев одну лишь симпатичную муслиновую блузку, расшитую кружевами, и отказавшись от шляпки, она поскакала прочь от лагеря.

Делла отметила, что на завтрак у них появились свежие яйца, и ей сказали, что цыганам их передал маркиз вместе с наилучшими пожеланиями.

Кроме того, он прислал им фрукты из оранжереи, свежую клубнику и овощи со своего огорода, обнесенного стеной.

– Его милость очень добр к вам, – сказала она Пираму.

– Как и его милость – ваш дядя. Мы очень благодарны. Когда мы уходим, Ленди благословляет тех, кто… был добр к нам. Мы… уверены, что, перед тем как вернемся, они обретут счастье.

Делла надеялась, что он прав, но саму ее впереди ждало мрачное будущее, если ее принудят выйти замуж за Джейсона.

Она намеренно не стала ничего говорить Ленди о том, как ей страшно. Ей не хотелось распространяться об этом, и она боялась заглянуть в собственное будущее. А вдруг Ленди увидит, что ей самой судьбой предначертано выйти замуж за Джейсона, несмотря на то что она ненавидит и презирает его?

«Я не стану спешить, – в тысячный раз сказала себе Делла. – Мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать».

Она отчаянно пыталась найти выход, но при этом была так напугана, что сейчас даже не хотела думать о Джейсоне.

И потому отправилась на верховую прогулку.

Никому из цыган даже в голову не пришло предложить сопровождать ее, поскольку они знали, что ей нужно побыть одной.

А вот будь на их месте друзья ее дяди, они непременно забросали бы ее вопросами о том, что она намерена предпринять, и не отстали, пока не утолили любопытство.

«Цыгане все понимают, – сказала она себе, – поскольку читают мои мысли, и мне нет необходимости произносить их вслух».

Пожалуй, не только Ленди, но и почти все остальные цыгане могли с легкостью предсказать, что с нею станется.

Но она была настолько напугана, что не хотела знать этого.

Ей всего лишь хотелось хоть ненадолго обрести счастье, остаться наедине с русалками и другими таинственными обитателями леса, в существовании которых она не сомневалась.

Делла знала, что цыгане свято верят в фей, а некоторые даже убеждены в том, что те способны обретать человеческий облик, оставаясь бессмертными.

Сегодня лес казался еще красивее, чем вчера.

Она пустила Аполлона шагом по заросшим мхом тропинкам, а когда выехала к пруду, из-за деревьев выглянуло солнце и вода заискрилась в его лучах, словно в своих глубинах таила сказочное сокровище.

Картина, представшая глазам Деллы, оказалась настолько очаровательной, что она спешилась и забросила повод на спину Аполлону, чтобы он мог щипать траву.

Стоя среди ирисов, она вглядывалась в прохладную воду, как вдруг услышала шаги приближающейся лошади. Они доносились с тропинки на другом берегу пруда.

Еще через несколько мгновений из-за деревьев показался маркиз.

Он остановился, глядя на Деллу.

А потом, следуя ее примеру, спешился и связал поводья, предоставив своей лошади возможность присоединиться к Аполлону.

– Так я и думал, – сказал он, подходя к ней, – что застану вас здесь.

– Но что навело вас на такую мысль, милорд?

– Я был уверен, что здесь вам самое место и что вы, так же как и я, захотите увидеть русалок, плавающих на дне пруда.

Делла изумленно взглянула на него.

– Похоже, вы… читаете мои мысли.

Маркиз улыбнулся.

– Понимаю, это ваша прерогатива, но, увидев вас стоящей здесь, на мгновение подумал, будто вы одна из них.

Делла звонко рассмеялась.

– А вот теперь вы мне льстите, милорд. Хотя я, пожалуй, хотела бы стать ею, заплыть на самое дно пруда и остаться там.

– Но что в таком случае станет со всеми вашими поклонниками? Вы оставите их с разбитым сердцем.

Делла вновь рассмеялась.

– Поскольку таковых не существует, то мне не о чем беспокоиться.

– Неужели вы полагаете, что я в это поверю? – спросил маркиз.

Делла пожала плечами.

– Так уж получается, что это правда, а если мне и нужен спутник, милорд, то меня вполне устраивает общество Аполлона.

– Полагаю, именно Аполлона я и вижу вон там. Как ни странно, но он, похоже, нашел общий язык с Юноной.

– В самом деле?

– В самом деле, и, подобно вам, я и сам предпочел бы Юнону обществу любой женщины, с коими сводила меня судьба.

– Вы едва ли заставите меня поверить в это.

– Почему? – полюбопытствовал маркиз.

Она вышла из зарослей ирисов на берег, где лежало упавшее дерево, образуя удобную скамью.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, она опустилась на него, и маркиз последовал ее примеру, заметив при этом:

– Уверяю вас, что стараюсь не просить Ленди предсказывать мне мое будущее. Я уверен, что она подыскала бы мне подходящую невесту, а еще меня не покидает ощущение, что ее предсказания оказались бы ничуть не менее настойчивыми, нежели требования моих родственников!

Делла коротко рассмеялась.

– Могу представить себе, милорд, что, раз уж вам принадлежат столь чудесный лес и дом, который виден вдалеке, вашей семье хочется, чтобы вы женились и остепенились.

При этом она подумала, что именно этого добивается от Джейсона и герцог, хотя женитьба последнего стала для него сущей катастрофой.

Одна только мысль о Джейсоне расстроила ее, она вздрогнула, и маркиз тут же спросил:

– Что вас напугало?

– С чего вы взяли… будто я напугана?

– Я не могу дать вам внятный ответ, – отозвался он, – но я уверен, что прав, и, хотя вы похожи на одну из русалок в этом пруду и должны быть счастливы и беззаботны, на самом деле вы чего-то ужасно боитесь.

– Вы правы, – признала Делла, – но мне бы не хотелось… говорить об этом.

При этом она подумала, как странно, что этот незнакомец читает ее мысли.

А потом, подняв глаза на маркиза, она вдруг поняла, что он очень красив.

Девушка подумала, что его родственники намерены устроить его брак как можно скорее, поскольку не хотят видеть его во владениях, сколь бы чудесными те ни были, в одиночестве.

– Вы совершенно правы, – заметил маркиз, вновь читая ее мысли, словно открытую книгу, – но я намерен получить удовольствие от жизни, пусть и по-своему. И вы, цыганка, как и все в вашем народе презирающая условности, поймете меня как никто другой.

– Разумеется… пойму, – согласилась Делла. – Вы не должны жениться ни на ком, пока – как сказала бы Ленди – не услышите свое сердце, что неизбежно случится рано или поздно.

Маркиз улыбнулся.

– Именно так я и намерен поступить. И потому недвусмысленно дал понять всем заинтересованным лицам, что любой, кто осмелится заговорить о моем будущем, более не получит приглашения побывать в Клер-Корте.

– Вместо этого они станут говорить о нем за вашей спиной.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – отозвался маркиз, – и, разумеется, молодые женщины продолжат строем проходить у меня перед глазами, словно лошади на весенней распродаже.

В голосе его прозвучала сдержанная ярость, но Делла обнаружила, что смеется.

– Я вижу все это словно наяву, но вы – ценный приз, милорд, для любой не лишенной амбиций дебютантки.

И только когда слова эти сорвались с губ, она сообразила, что настоящая цыганка никогда бы не сказала ничего подобного, и потому быстро добавила, не ожидая ответа маркиза:

– Но я не должна задерживать вашу милость, если у вас назначено свидание.

– Свое единственное свидание я назначил этому лесу, мадам, и пребываю в восторге оттого, что вам захотелось прокатиться по нему.

Делле вдруг пришло в голову: он дал понять, что намеренно искал ее. Однако говорить об этом прямо было бы неприлично.

Вместо этого она искренне сказала:

– Не могу выразить, милорд, как я благодарна вам. Как вы уже догадались, лес много для меня значит, и я всегда обращаюсь к нему в минуту радости или печали.

– Но ведь сейчас вы обеспокоены?

Она поняла, что упорствовать далее нет смысла.

– Да, но мне не хочется признавать это.

– Думаю, чего вам по-настоящему хочется, – сказал маркиз, – так это остаться наедине с феями и гномами. Или взглянуть на моих лошадей, например, в качестве альтернативы.

У Деллы загорелись глаза.

– Вы не шутите? – оживленно воскликнула она. – Это можно расценивать как приглашение?

– Если оно вас заинтересует.

– Разумеется, интересует, милорд.

– Тогда поедем посмотрим на них, – предложил маркиз. – Поначалу, когда только обратил внимание на вашего коня, я решил, что вы ни за что не станете ездить верхом на таком благородном животном, если, подобно большинству цыган, лошадь для вас важнее всего на свете.

– Могу сказать лишь, милорд, что почту за честь взглянуть на лошадей в конюшне вашей милости.

Эти слова она произнесла так, как, по ее мнению, их сказала бы настоящая цыганка.

Маркиз поднялся с бревна, и они вместе направились туда, где их лошади щипали траву под деревьями.

Делла негромко свистнула, и Аполлон вприпрыжку направился к ней.

Маркиз ничего не сказал. Он просто подхватил ее на руки и подсадил в седло.

Он был очень силен, а Делла весила совсем немного.

Когда его руки сомкнулись у нее на талии, она ощутила, как по телу ее пробежала легкая дрожь. Нет, не страха, а чего-то иного, непонятного, чего она еще никогда не испытывала раньше.