Когда она вошла к ней в кибитку, старая цыганка протянула к ней руки.

– Я же сказала тебе, что ты… с нами. Добро пожаловать, Леди. Желаю тебе обрести счастье и безопасность.

– Именно на это я и рассчитываю, – вздохнула Делла, опускаясь на колени рядом с кроватью.

Поцеловав Ленди, она продолжала:

– Мне было очень страшно, и потому я убежала, а потом испугалась еще и того, что вы рассердитесь на меня.

Ленди покачала головой.

– Не рассержусь, Леди. Очень мудрый поступок. Тебе ведь… сказали прийти.

– Да. Полагаю, что моя мама или даже звезды сказали мне, что с вами я буду в безопасности.

Ленди улыбнулась, словно слова Деллы доставили ей удовольствие.

В кибитку вошла Мирели.

– Я тут подумала, бабушка, – предложила она, – что ты, быть может, дашь мне урок, пока остальные готовят ужин.

– Хорошо, – согласилась Ленди. – Мы должны быть готовы на случай, если тебе придется занять мое место.

Делла понимала: пожилая женщина имеет в виду, что может умереть, и уже собралась было запротестовать, но потом сочла, что с ее стороны тактичнее оставить цыганок вдвоем.

Но, прежде чем она успела пошевелиться, Ленди прочла ее мысли и заявила:

– Нет, Леди, останься и слушай. Тебе полезно послушать.

– С удовольствием, Ленди, если только Мирели не станет возражать.

– Я хочу, чтобы вы были с нами, – просто ответила Мирели.

Она опустилась на краешек кровати, в то время как Делла осталась сидеть на полу.

Ленди вытащила из-под подушки колоду карт Таро и протянула ее Мирели, попросив рассказать, что означает каждая из них.

Мирели повиновалась, объясняя значение каждой карты, и сделала совсем мало ошибок.

Она говорила по-английски и лишь изредка, когда ей было трудно подобрать нужное слово, переходила на цыганский.

Делла с восторгом сообразила, что понимает почти все, о чем идет речь. Девушка подумала, что, раз уж оказалась среди цыган, надо попросить их разговаривать с ней на их родном языке, чтобы она практиковалась в нем.

Мирели же с успехом перебрала всю колоду, после чего Ленди извлекла откуда-то из-под подушки хрустальный шар.

Он был чистым и прозрачным, хотя и тяжелым на вид.

– И вы действительно видите в нем всякие образы? – поинтересовалась Делла у Ленди.

– Иногда, – ответила та, – но… люди, чье будущее ты читаешь… должны думать. Легче… прочесть мысли, чем увидеть их в шаре.

Делла подумала, что это удачный способ заставить сосредоточиться тех, чье будущее вы предсказываете, поскольку он или она станет думать о том, чего хочет или на что надеется.

И тогда Ленди без особого труда сможет прочесть их мысли.

Старая цыганка еще посвящала Деллу и Мирели в таинства профессии, когда им сообщили, что ужин готов, и обе девушки сбежали по ступенькам. В середине кольца кибиток под огромным, исходящим паром котлом вздымались языки пламени.

Кое-кто из цыган уже сидел на земле вокруг костра, и они приветствовали Деллу дружескими улыбками, когда та присоединилась к ним.

Девушка вдруг поняла, что цвет ее волос поверг большинство из них в изумление и что Пирам и остальные мужчины поглядывают на нее с восхищением.

Поскольку все изрядно проголодались, за едой цыгане не разговаривали; рагу из кроличьего и куриного мяса оказалось восхитительным.

К рагу прилагался сваренный в мундире картофель, а еще свежие овощи и фрукты.

А потом один из мужчин заиграл на скрипке, совсем негромко, чтобы не мешать остальным.

Поблизости не было видно и следа человеческого поселения, и Делла не сомневалась, что они встали табором на приватной территории.

Ей не хотелось спрашивать о том, где они расположились или кто дал им разрешение остановиться на ночлег в поле, которое явно было частной собственностью, со всех сторон окруженной лесами.

Собственно говоря, отправляясь спать, она по-прежнему не имела ни малейшего представления о том, где находится, и едва ли ее дядя сможет догадаться, в каком направлении ушли цыгане.

«Сейчас для меня нет ничего лучше скрытности, – решила она. – А если завтра мне удастся поговорить с Ленди, то, пожалуй, она поможет мне разрешить проблемы, которые по-прежнему никуда не делись, как бы искусно я ни гримировалась».

Мысль эта не внушила ей особенного успокоения, но, когда они с Мирели задули свечи в кибитке, она заснула почти мгновенно.

* * *

Следующий день выдался теплым, а в лучах солнца окружающая местность выглядела еще прекраснее, нежели при свете звезд.

Больше всего на свете Делле хотелось проехаться верхом по лесу, но она не знала, позволено ли цыганам входить в него. Она сочла, что может попасть в неловкое положение, если попросит у Пирама разрешения и получит отказ.

И потому, закончив помогать Мирели прибираться в кибитке, она отправилась к Ленди. К этому времени ей уже стало понятно, что цыганки из табора по очереди ухаживают за ней.

Они умывали ее, расчесывали ей волосы, перестилали постель и наводили порядок в кибитке. Дети же собирали для пожилой женщины целые букеты полевых цветов.

Когда Делла увидела Ленди, то решила, что та выглядит намного лучше, хотя, пожалуй, более подходящим здесь было бы слово «эффектно».

Делла прекрасно понимала, какой ажиотаж вызовет появление цыган в местной деревне, когда Ленди, словно цыганская королева, станет принимать жителей и предсказывать их судьбу.

Вот и сейчас она куталась в роскошную шаль с богатой вышивкой, ее темные волосы были тщательно расчесаны и уложены в прическу и она надела искусно сработанные цыганские украшения с драгоценными камнями, которые, как предположила Делла, попали к ней из Индии.

– Вы выглядите просто великолепно! – воскликнула девушка, войдя в кибитку.

Ленди коротко рассмеялась.

– Я ожидаю гостя, – пояснила она. – Чувствую, что он уже идет ко мне.

Деллу одолело любопытство, но она сочла, что задавать вопросы сейчас было бы неудобно.

И тут совершенно неожиданно подала голос Мирели:

– Полагаю, вы думаете о… маркизе. Он был очень добр к нам в прошлом году.

Глаза Деллы расширились от удивления, и она задумалась, кто же такой этот маркиз и не слышала ли она о нем раньше.

А потом снаружи донесся ясный и чистый голос Пирама. Он стоял у ступенек.

– Его милость уже близко, Ленди, – окликнул он старую цыганку. – Я вижу, как из лесу выехала лошадь.

Делла не удержалась и спросила:

– А как зовут маркиза, которого вы ожидаете? Полагаю, мы встали табором в его поместье.

– Маркиз Чорлтон, – ответила Ленди. – Он всегда добр к цыганам… и мы приезжаем сюда каждый год.

А Делла пыталась вспомнить, где слышала это имя.

Почему-то оно казалось ей знакомым, хотя она не могла припомнить, чтобы дядя когда-либо упоминал маркиза Чорлтона.

В своих разговорах они обсуждали всех землевладельцев в Дорсете, Беркшире, Суррее и Сассексе, равно как и в Гемпшире.

Делла знала, что у дяди есть много друзей в Дорсете и то же самое относится к Беркширу, но не помнила, чтобы он говорил о ком-либо, с кем поддерживал бы дружеские отношения в Уилтшире.

Она все еще ломала голову над этой загадкой, когда от ступенек вновь раздался голос Пирама:

– Милорд уже здесь.

– Поскольку он приехал повидаться с вами, – обратилась Делла к Ленди, – то, быть может, мне лучше уйти?

– Нет, оставайся здесь, – отозвалась Ленди. – А вот Мирели пусть уходит, я не хочу, чтобы он видел ее.

Делла сочла подобное решение странным, но, поскольку Ленди была самой уважаемой старейшиной в таборе, было бы глупо спорить с ней.

Поэтому она осталась сидеть на месте – на полу рядом с кроватью.

Внизу зазвучали голоса, и мгновением позже по ступенькам в кибитку поднялся мужчина.

Он был высокого роста, так что ему даже пришлось пригнуться, чтобы переступить порог. При этом он был еще и широкоплеч, но фигура его оставалась стройной, как если бы он был атлетом.

А потом, рассмотрев его внимательнее, Делла поняла, что он выглядит намного моложе, чем она ожидала.

Она было решила, что раз он маркиз и ему принадлежит большое поместье, то он должен быть намного старше, быть может, даже ровесником ее дяди.

Но джентльмену, вошедшему в кибитку, было немногим больше двадцати.

При этом он был исключительно красив. Двигаясь легко и непринужденно, он подошел к постели и взял руку Ленди в свои.

– Я был очень огорчен, – заговорил он глубоким голосом, – когда узнал, что вы занемогли, и с нетерпением ожидал встречи с вами: мне нужна ваша помощь.

– Я всегда готова помочь вашей милости, и мы рады вернуться… к вам.

– У меня просто нет слов, чтобы выразить, как я рад увидеть вас вновь, – отозвался маркиз. – Я уже считал дни и опасался, что в своих странствиях вы позабыли обо мне.

– Никогда, – ответила Ленди. – А теперь расскажите мне, милорд, что у вас случилось.

Маркиз присел на край постели, выразительно покосившись на Деллу.

Она почувствовала, что он ставит под сомнение целесообразность ее присутствия в кибитке, и уже готова была встать, но Ленди протянула к ней руку.

Этот властный жест лучше всяких слов сказал Делле, что она должна оставаться на месте.

Маркиз немного помолчал, после чего, словно решив, что Делла недостойна его внимания, негромко заговорил:

– У меня возникла одна проблема, Ленди, решить которую можете только вы.

– Расскажите мне о ней, милорд.

– У меня есть племянница, дочь моего старшего брата, который, как вы, полагаю, помните, скончался четыре года тому.

– Помню. Это случилось в тот первый год, когда мы навестили… вашу милость.

– Да, правильно, – согласился маркиз. – Тогда Алиса была совсем еще ребенком, но вы наверняка помните, что она навещала вас по крайней мере три раза.

– Я помню ее… очень красивая девочка. Я предсказала ей судьбу.

– Я надеялся, что вы вспомните ее, – улыбнулся маркиз, – потому что хочу, чтобы вы погадали ей снова.