– А еще? – спросил Джек, поднимаясь над ней, готовый выполнить любую ее фантазию.

Его мужское естество уперлось в нее. От этого сладкого ощущения у Миранды перехватило дыхание. Ей хотелось коснуться взметнувшегося копья, ласкать его, взять в рот, попробовать на вкус. Но на это будет время потом. Ее тело истомилось ожиданием того, что только Джек мог ей дать.

– Во мне, – сказала она, раскрывая бедра и поднимая их ему навстречу. Не он один измучился за тридцать долгих одиноких ночей. – Во мне.

Обхватив Джека, Миранда притянула его к себе. Он вошел в нее одним сильным движением.

Миранда исступленно вскрикнула от переполнявшей ее страсти и радости.

Его страсть, его жажда, тоже проведшая месяц взаперти, вливалась в нее мощным жарким потоком. Они быстро дошли до финала. Ее тело сотрясали спазмы наслаждения, когда он отдавал ей себя, всего, до последней капли.

– Ох, Джек! – выдохнула Миранда. – Наконец-то.

По лукавому блеску его глаз, по стону, сорвавшемуся с его губ, она поняла, что он тоже обрел то, чего лишали их несколько недель.

Завершенность.

Понежась несколько минут в лучах вечерней зари, Джек потянулся и, не выпуская из объятий Миранду, посмотрел на нее.

– Давай спустимся вниз и сделаем все как полагается, – предложил он.

Миранда тоже потянулась, повела рукой вниз по его торсу, пока не коснулась… мужского достоинства. Еще твердого.

– М-м-м… – протянула она.

Кажется, они напрасно теряют время. Как всегда практичная, Миранда притянула своего повесу к себе.

– Еще рано, – сказала она, прежде чем жадно поцеловать Джека, и прошептала слова, которые не оставили у него сомнений в ее желаниях: – Погуби меня еще раз.

И когда он сделал это, снова вознеся ее на головокружительные вершины страсти, Миранда поняла нечто очень важное. Благопристойность хороша в свое время и на своем месте. Сейчас не было ни того ни другого.