- Это было круто, - сказал он.

Я похлопала его по руке.

- Кажется, это должна была сказать я.

Он снова рассмеялся.

- Опоздала. Нехорошо.

Я перевернулась на бок, положила голову на его плечо и довольно выдохнула. Пальцами пробежала по его груди, ощущая жёсткие волоски на ней.

- Пить хочу, - призналась я.

Давид с удовольствием потянулся, после чего на постели сел.

- Тоже буду радушным хозяином, и принесу тебе попить.

Он встал, а я опустила голову на согнутую в локте руку. Наблюдала за ним в полутьме. Как он встаёт, проходит по комнате, совершенно не стесняясь своей наготы. Хотя, чего ему стесняться? От одного взгляда на его тело, мне хотелось забыть о неге и ползти следом, протягивая к нему руки. Но я сдержалась, конечно, сдержалась, только посмеялась над своими постыдными мыслями и желаниями.

Я ненадолго осталась одна в комнате, лежала, глядя в потолок и прислушиваясь к своим ощущениям. Эмоции били через край. А потом вернулся Давид, с бутылкой вина и двумя бокалами.

- Я подумал, что пить воду было бы как-то банально.

- Правильно подумал. – Я приподнялась, прислонилась спиной к спинке кровати, держала бокалы, а Давид разливал вино. Я сразу сделала глоток, большой и жадный. Что ж, в винах я разбираюсь плохо, и ждать от меня перекатывания на языке изысканного напитка, в желании обсудить букет, явно бессмысленно.

Бутылка оказалась на полу, Давид растянулся на постели, у меня в ногах, потягивал вино и на меня поглядывал. Потом погладил по голой ноге.

- Стойкое ощущение, что у тебя давно никого не было.

Я в задумчивости хмыкнула. Со смешком переспросила:

- Очень давно?

- Ты мне и скажи.

Я сделала ещё глоток вина. Вытянула ногу, коснулась ею плеча Давида. После чего призналась:

- У меня тоже такое ощущение.

- Прозвучало ещё более загадочно.

- В Питере у меня был жених, - сказала я, решив не раздумывать о том, стоит ли с Давидом откровенничать. Просто хотелось поделиться с ним чем-то личным, пусть обидой и разочарованием. – Мы почти три года вместе жили, пожениться собирались. Но так и не поженились.

- Ты сбежала от него в провинцию?

Я вздохнула.

- Как ни прискорбно это признавать, но это он от меня сбежал. Точнее, бросил. За месяц до свадьбы.

- Что так?

- Знаешь, ещё месяц назад я бы сказала, что он идиот, гад и маменькин сынок. Но сейчас мне кажется, что он раньше меня понял, что всё между нами закончилось. А, может, и не было толком ничего. И брак сделал бы нас обоих несчастными.

- То есть, он всё это понял, а ты нет? Обычно женщины это понимают куда быстрее.

- Не буду спорить. Подозреваю, что это быстрее всех поняла его мама. К тому же, она меня всегда недолюбливала. Не хотела она невесту из провинции.

- Ах вот оно что!

Я слегка пихнула Давида ногой в плечо.

- Перестань! Это снобизм, он никого не красит.

Давид рассмеялся, после чего заверил:

- Я и не спорю. Гадкая женщина. Тебе повезло, что она не стала твоей свекровью.

- Вот с этим я соглашусь безоговорочно. – Я сделала ещё глоток вина, призадумалась. – Но, наверное, всё, на самом деле, давно закончилось. Раз я и вспомнить не могу, когда у нас с Мишкой был нормальный секс. В последний год всё стало скучно и предсказуемо.

- Сложно поверить, что с тобой может быть скучно. – Он поймал губами большой палец моей ноги, и я рассмеялась, но ногу не отдёрнула.

- Ты меня плохо знаешь, - весело проговорила я. – Я почти год была домохозяйкой со всеми вытекающими. Борщи, котлеты, фартук с оборками!..

- И запланированный секс по субботам, - подсказал Давид.

- По вторникам, - поправила я его. – Выходные мы обычно проводили на даче Мишиных родителей, а там с сексом было туго. Я всё удивлялась, как он у них появился, наверное, случайно. Но при его маме даже намекнуть на что-то подобное считалось верхом неприличия, не то, что заняться сексом, когда родители спят через стенку.

- Как ты умудрилась за такого замуж выйти?

- Я и не вышла. Он меня бросил, забыл?

- Ты с ним жила столько времени, это всё равно, что быть замужем. Рассказываешь мне странные вещи.

Я пожала плечами.

- Не знаю. Когда мы познакомились, Миша мне понравился. Не сразу, - добавила я, даже пальцем в потолок ткнула, - но потом понравился. Он был такой серьёзный, такой воспитанный, правильный. У него был, то есть, и есть план на жизнь. И без работы никогда не сидел, не приучен. С ним всегда было надёжно, понимаешь? У него есть определённое видение жизни, весьма заманчивое для женщины, и мне в какой-то момент очень захотелось в него вписаться. Стать такой, какой он хотел меня видеть. Ему под стать, что ли. Ведь если он такой правильный и воспитанный, а я рядом с ним, значит, и я такая. Я даже с работы уволилась, когда стало понятно, что дело к свадьбе идёт. Потому что он считал, что так правильно. Он хотел обеспечивать семью. Разве это не фантастика в наше время?

- И что?

- Ничего, - пробормотала я, прижав бокал с остатками к губам. – По всей видимости, я где-то ошиблась, и экзамен не прошла. Мне дали отставку.

- Жалеешь?

Я отдала Давиду пустой бокал, а сама спокойно покачала головой.

- Как ни странно, нет. Я только сейчас понимаю, насколько мне было скучно. С ним и, вообще, соответствовать его стереотипам. Я без конца выбивалась из образа, чем его злила и разочаровывала. А я, оказывается, разочаровалась в нём давным-давно. Просто мне замуж хотелось, именно за него, потому что он вложил мне в голову правильность этого поступка. Это был финиш с красной ленточкой, понимаешь? Добежать, а что дальше – не ясно. – Давид внимательно меня слушал, а я вдруг рассмеялась. Над его внимательностью, над своей серьёзностью и даже долей трагичности. – И тот факт, что я сейчас в твоей постели, голая, и всё это тебе рассказываю, говорит о том, что всё к лучшему. Я не жалею. А ты?

- Я? – Он вроде бы удивился.

Я кивнула, подтолкнула его к развитию темы:

- Что развёлся, не жалеешь?

Давид головой мотнул, как большой, дворовый пёс, и полез ко мне. Поцеловал в живот, в грудь, и, наконец, добрался до губ.

- Не хочу об этом говорить, - сказал он, добавив в голос мёда. – Есть занятие куда интереснее, и предлагаю продолжить на том, на чём остановились.

Я положила ладони на его щёки, на поцелуй ответила, но ничего не могла поделать с собой, меня царапнуло его такое явное нежелание обсуждать бывшую жену. И как назло перед глазами встал образ Алины Потаповой, во всей её прекрасности и красоте, и пришлось отгонять его от себя, сосредоточившись на удовольствиях и её бывшем муже, что эту ночь проводил в моих объятиях.

А мои объятия жаркие и крепкие. Чтоб все знали и никто в этом не сомневался.

7

Наверное, всё самое важное так и случается – неожиданно. Ты живёшь своей размеренной жизнью, что-то планируешь, что-то себе обещаешь, выполнить и не забыть, взять и поменять что-то в своей жизни, а потом случается негаданное, и твоя обычная, размеренная жизнь, заботы и даже привычки, незаметно отходят на второй план. А то и вовсе ускользают от твоего внимания. И мне почему-то казалось, что с женщинами это происходит гораздо чаще. Мы влюбляемся, бывает, по щелчку пальцев. И далеко не всегда в подходящего человека. Мужчины, они более практичны, и к отношениям относятся продуманно. Они трезвы в своих желаниях, их не лихорадит в ожидании телефонного звонка или от признания, оброненного вскользь. Если я ошибаюсь, то мне, скорее всего, не везло, и я настолько чувствительных особей противоположного пола в своей жизни не повстречала.

Давид был ярким представителем первой категории. Он быстро переключался, из пылкого любовника превращался в занятого предпринимателя, а мне оставалось только ждать, когда у него снова появится время на меня. Ругала себя за то, что жду, за то, что переживаю, но я, кажется, по-настоящему влюбилась, впервые за много лет. Подобных эмоций не могла припомнить за собой с юности. Вот как тут не помянуть добрым словом Стёпку Морозова? Помню, его я тоже ждала, переживала, рыдала в подушку и без конца требовала от него признаний и проявления ответных чувств. И чтобы проявлял он их наглядно, чтобы я видела и понимала дословно, без всяких неуклюжих намёков.

Конечно, с тех пор прошло много лет, я повзрослела, слава богу, больше себя так не веду. Понимаю, что нельзя. Но, если честно, я и подумать не могла, что юношеская пылкость вернётся в мою душу. И теперь не знала, что с ней делать, а, главное, куда её спрятать понадёжнее, в какой уголок души, чтобы Давида попросту не спугнуть. О его отношении ко мне, говорить было слишком рано, хотя и очень хотелось.

Мы проводили вместе время, к сожалению, не слишком много было этого времени. Давид часто бывал в отъезде, и порой забывал мне об этом сообщить. Я ждала звонков, ждала, что он появится, а он мог пропасть на несколько дней, а затем объявиться и сильно удивиться моим словам о его пропаже. Он же только легко пожимал плечами.

- Я был занят, - говорил он. Потом улыбался и говорил: - Но я о тебе думал.

И я, как влюблённая дурочка, таяла от этих слов. И тут же забывала свои переживания, даже негодование по поводу того, что он совсем обо мне не думает, приходила к мысли, что эгоистка это я, а любимый мужчина много работает. И у нас мгновенно всё налаживалось. Хотя, Давид, скорее всего, даже не догадывался, что за три недели, что мы с ним встречались, у нас с ним что-то разлаживалось, и уже не единожды. Для него все мои претензии и недовольства были непонятны и смешны. Глупые женские мысли.

Но из-за частых отлучек Давида, мне даже не приходилось особо напрягаться и врать Аньке, прятаться от неё. Сестра, конечно, замечала, что со мной что-то не так, приглядывалась, прислушивалась к моим телефонным разговорам, даже уличить меня попробовала, но так как фактов у неё никаких не было, ей каждый раз приходилось отступать. А я молчала, как партизан.