Уверенность окрепла, когда он заметил Тео, который искал его.

Он ухмыльнулся. Конечно, они первыми сломаются и прибегут молить о помощи.

Тео наконец заметил его. На лице старшего брата тотчас появилась гримаса отвращения. Димитрис предвкушал очередную лекцию. Тео пробирался к нему мимо столиков, оккупированных туристами и их детьми. Неожиданно он повернулся к женщине с маленьким ребенком на руках.

Он, что же, так сильно скучает по собственному малышу, что ему необходимо пощекотать кому-то подбородок? Димитриса мутило от нежности, которую его родственники изливали на своих благоверных и отпрысков.

Тео передал мужчине за столом свою визитку и, взяв ребенка на руки, направился к Димитрису. Малыш понял, что его уносят от матери, и принялся хныкать.

– Мы начинаем торговать детьми?…

Димитрис не успел как следует съехидничать. Тео усадил плачущего ребенка прямиком на колени брата.

– Какого черта ты делаешь?

Димитрис оттолкнул бокал с водкой и схватил ребенка, прежде чем малыш успел свалиться на мраморный пол.

– Сделай так, чтобы он прекратил плакать, – скомандовал Тео.

В других обстоятельствах Димитрис вернул бы ребенка матери, но сейчас тело не слушалось его.

– Тео, что ты хочешь этим сказать?

– Не правда ли, это удручает? Он голоден? Может быть, ему нужно поменять памперс?

– Может быть, его просто нужно вернуть матери? – сухо заметил Димитрис.

– А что, если у него нет матери? Что, если она умерла из-за передозировки лекарств или злоупотребления алкоголем? – Тео наклонился к брату и продолжал злым шепотом: – Представь, что ты маленькая девочка, которая знает: если она вовремя не успокоит младшего брата, отец сильно ударит ее, и невесомое тельце шлепнется о противоположную стену.

– Ты собираешься обсуждать это здесь и сейчас?

Неужели Тео думает, что он забыл об этом? Неужели брат считает, что он не остановил бы отца, если бы мог?

– Прошу прощения. – Мать ребенка подошла к ним. – Понимаете, тяжело слышать плач сына.

– Все хорошо. Спасибо. – Тео выпрямился и скрестил руки на груди. – Я очень ценю, что вы позволили мне взять его ненадолго. И помните, как только вы определитесь с датой следующего отпуска, наберите мой номер. Мы забронируем для вас лучшие номера на две недели. Все будет оплачено.

– Слишком щедрая награда за какого-то спиногрыза, – хмыкнул Димитрис, как только мать с ребенком вернулись за свой столик.

Тео, казалось, не обратил на это внимания.

– Адара очень переживает за тебя.

– Правда? Странно, потому что мне кажется, что она больше обеспокоена репутацией своих отелей.

– Несмотря ни на что, она не заслуживает такого обращения. Немедленно отправь ей сообщение, дай о себе знать.

– Тео, послушай. – Димитрис откинулся на стуле. – Я взрослый мужчина. Почему бы тебе не вернуться к своей семье и поиграть там в отца и мужа?

– Почему ты никогда не хочешь пойти навстречу? – Тео сокрушенно покачал головой.

«Димитрис, тебе нужно быть хорошим», – часто говорил он в детстве.

– Тео, чего ты хочешь от меня?

Он не собирается просить у них прощения. Адара ясно дала понять, что он не способен принести пользу семье. Неужели все это время они терпели его только потому, что он выполнял то, что от него требовалось?

– Ты забыл, что старик мертв? Никто не накажет тебя ремнем за то, что я буду делать, что хочу.

Димитрис поздно сообразил, что зашел слишком далеко. На лице брата появилось то же выражение, с каким на него посмотрела Адара, когда он сказал, что у Натали были виды на ее мужа. Он не хотел ранить Тео, но сказанного не воротишь.

– Черт побери, Тео… – Димитрис почувствовал себя до крайности утомленным. – Ты первый начал…

– Нет. Ты прав. – Взгляд брата стал непроницаемым и отстраненным. Димитрис понял, что он вычеркнут из списка людей, ради которых Тео готов пожертвовать жизнью. – Занимайся чем угодно. Оставайся здесь. Пей. Продолжай делать вид, что тебе нет дела ни до кого. Без тебя нам не будет легче, зато станет гораздо проще. Я уговорю Адару не переживать за тебя. Очень не жду твоего звонка.

Димитрис хотел крикнуть вслед удаляющемуся брату, что тот похож на официанта, однако не доверял собственному голосу. Вместо этого он схватил бокал. Руки тряслись, его начало мутить от запаха алкоголя.

Больше он им не нужен. Они остепенились, у них свои семьи. Его самым главным страхом всегда была потеря связи с родными.

Именно поэтому его так задели скоропалительные свадьбы Адары и Тео. Димитрис помнил, как все начиналось – смерть отца, появление Ника…

Он стал не нужен своей семье.

Только Натали нуждалась в нем. Дело было не в его деньгах. Им было хорошо в постели, а еще он заставлял ее смеяться. И она заставляла его смеяться не меньше. Да, возможно, она излишне самостоятельная, чересчур независимая, но в то же время чуткая и внимательная.

Как же он проклинал себя за то, что причинил ей столько боли.

Димитрис сжал переносицу. Хорошо бы, чтобы кто-нибудь исправил все те ошибки, которые он совершил.

Но никто не придет на помощь. Он остался один.

Глава 7

После отъезда из Лиона Натали удалось почти месяц избегать посещений отелей. Снежная буря поставила крест на новогоднем корпоративе.

Когда она покидала Францию, люди продолжали шептаться у нее за спиной. Но она переносила все тяготы с высоко поднятой головой. Адара помогла ей. Она официально заявила, что Натали, достигшая больших успехов в работе, – яркий пример того, как успешно могут развиваться сотрудники их компании. Она также сообщила, что Димитрис добровольно покинул компанию, и пожелала ему удачи в дальнейшей карьере.

К тому моменту, когда Натали пришлось явиться в офис на ежеквартальное собрание, проходившее в Монреале, все эти новости покрылись слоем пыли.

Неожиданно ей передали записку: «Машина будет ждать у главного входа в четыре пятнадцать».

Молодая женщина недоумевала. Когда собрание закончилось, она направилась к выходу. Окна лимузина были тонированы. Водитель распахнул дверцу. Натали заглянула в салон и увидела Димитриса. На нем были темный свитер, джинсы и теплые ботинки. Щеки покрывала густая щетина, словно он не брился несколько дней кряду, волосы были взъерошены.

– Нет. – Она выпрямилась и, запахнув пальто, повторила: – Нет.

– Натали, садись в машину, или я сам выйду.

Голос Димитриса был едва слышен, но в нем чувствовалась угроза. Она с тоской посмотрела на офис. Оттуда стали выходить коллеги. Люди с интересом разглядывали дорогой автомобиль. Зачем подливать масла в огонь?

Натали вновь заглянула в салон:

– Спасибо, у меня есть машина.

– Ты ездишь в автобусе. Ты сама мне рассказывала. Хочешь, чтобы я вышел и напомнил тебе еще кое-что?

Она бросила на него злой взгляд. Димитрис улыбнулся.

– Послушай, я действительно занята. – Ей необходимо было выиграть время. – У меня есть дочь. Ее нужно забрать из школы, а потом приготовить ей ужин.

– Я отвезу тебя куда захочешь. Нам нужно поговорить.

О чем?

Она не узнает, пока не сядет в машину. Холодный ветер пронзал насквозь. Натали вздохнула и сердито метнула сумку с ноутбуком на сиденье. Забравшись в самую глубину салона, как можно дальше от него, она назвала водителю адрес. Затем хмуро уставилась в окно.

– Как-то один человек сказал мне, что воспитанные мужчины не подбирают женщин на тротуаре. Должно быть, он хорошо разбирался в таких вещах.

Последовало долгое молчание. Натали отказывалась смотреть ему в глаза.

– Ты отлично выглядишь.

Она невесело усмехнулась. По всей видимости, Димитрис здорово нервничает, если несет несусветную чушь. Зоуи тяжело болела. Только вчера врач разрешил ей идти в школу. Натали чувствовала себя вымотанной, налицо были все признаки недосыпа. К тому же она ехала спиной вперед, отчего начала испытывать тошноту.

Она села рядом с Димитрисом, подняла воротник пальто и снова устремила взгляд в окно. Снег шел почти весь день, город был укрыт белым покрывалом. Движение замедлилось. В глубине души Натали радовалась тому, что не надо пользоваться общественным транспортом.

– Я был очень зол на сестру, хотел, чтобы она замолчала, – тихо проговорил Димитрис. – Только поэтому я сказал, что у тебя были виды на ее мужа.

Если он и пытается принести извинения, то упустил самое важное.

– Адара могла бы уволить меня. Димитрис, мне нужна работа, потому что я выплачиваю банковскую ссуду и содержу ребенка.

Она постоянно проигрывала в голове эту встречу. Подбирала для него самые унизительные оскорбления. Сейчас Димитрис сидел рядом, в салоне пахло его одеколоном и кофе. Натали вспомнила, как этим пахли простыни, ее волосы, кожа, и невольно прикрыла глаза.

– Мне повезло, что она не поверила тебе, – пробормотала она. – Тем не менее это было сказано… Димитрис, это ужасно.

– О чем ты?

– Адара рассказала мне, что ты всеми правдами и неправдами пытаешься уколоть ее и Тео. – Натали пыталась говорить спокойно. – Она дала мне понять, что ты был готов переспать с любой сотрудницей, лишь бы досадить им.

– Адара так сказала?! – возмутился Димитрис. – Посмотри мне в глаза. – Натали вздрогнула и повернулась к нему: – Это правда?

Она не понимала, что происходит. Димитрис был по-настоящему разозлен, если не оскорблен словами сестры. Она поспешила напомнить себе, с кем имеет дело. Этот человек никогда не был ангелом – он передавал своих любовниц приятелям.

– Считаешь, она была не права? – Нет, Адара не могла солгать, она убеждала себя в этом все три недели. – Ты не использовал меня?

– Нет. – Димитрис смотрел прямо перед собой. – Я очень зол на сестру…

– Адара не пыталась оскорбить или унизить меня, – заметила Натали. – Она обошлась со мной лучше, чем можно было ожидать после того, что я… что мы сделали. – Она сделала глубокий вздох. – Нам нельзя было… Это не должно было случиться. Зачем ты приехал?