Но вслух он ничего не сказал. Мама, сняв пальто, и здесь ушла на кухню, а Саньку Герман повел за собой в ванную.
– Снимай все, – велел он.
Санька замялся.
– Ты что, стесняешься? Вот дурачок! Думаешь, меня твоя пиписка интересует? У меня своя есть, точно такая же. Раздевайся.
– Я весь в дерьме, – признался Санька.
– Ты знаешь, это чувствуется, – улыбнулся Герман. – Ничего, что естественно, то не позорно. Погоди. Постой тут пока, я кое-что придумал.
Герман ушел и вернулся с большим мусорным мешком и целым рулоном кухонного бумажного полотенца.
– Становись ногами прямо сюда, – скомандовал он, расправляя мешок. – У тебя при себе что-нибудь ценное есть? Что тебе дорого как память? Проверь карманы.
Санька добросовестно обшарил карманы.
– Ключи от квартиры.
– На Минусинской?
– Да, а вы откуда знаете?
– Твоя мама сказала. Давай сюда. Раздевайся и все бросай прямо в мешок.
Ключи от квартиры на Минусинской улице Герман положил на стиральную машину. Когда Санька разделся догола, он пустил воду и обтер мальчика бумажным полотенцем, бросая скомканные куски туда же, в мешок. Потом осторожно ощупал все его тело.
– Стой смирно, не собираюсь я к тебе приставать. Я не по этой части. Просто проверяю, нет ли переломов. Вот теперь полезай в ванну и мойся. Как ты смотришь на то, что мы все это выкинем к чертям собачьим?
– А что же мне надеть?
– Завтра новое купим. Все равно это все в дерьме. Ты пока мойся, а я тебе что-нибудь подыщу. А это выкину. Вонь такая, что хоть топор вешай.
– Они не дали мне…
– Знаю, милый, я ж ничего не говорю. Забудь, как страшный сон. Ну, я пошел. Давай мойся.
Герман вынес Санькины вещи вместе с курткой и кроссовками в мусороприемник, прошел в свою спальню и вернулся в ванную с парой толстых теплых носков и футболкой. Конечно, Санька в его вещах утонул.
– Ну ничего, как-нибудь, – утешил его Герман.
О, как приятно было переодеться в сухое и чистое! Футболка доставала Саньке до колен, в носках можно было плавать, штанов вообще не было, но все это ерунда.
– Дядя Герман, – спросил Санька, – а вы женитесь на маме?
– Если она за меня пойдет, – серьезно ответил Герман. – Зови меня просто Герман, без «дяди». И говори мне «ты». Идем.
Они пошли на кухню. Санька неуверенно ступал в громадных носках. Сперва ногу надо продвинуть до конца носка, а потом уж делать шаг. Пока делаешь шаг, носок все равно сваливается вперед. Увидев его затруднения, Герман с легкостью поднял Саньку на руки и перенес в кухню.
Катя вскипятила воду в чайнике и залила в баночку с пюре.
– Погоди, Саня, – сказала она, старательно перемешивая пюре, – тебе нельзя слишком горячее. Потерпи еще немного.
Ее материнское сердце обливалось кровью оттого, что пришлось готовить такой фастфуд, а еще больше – при виде избитого сына. Санька был весь в кровоподтеках, правая рука висела буровато-сизой клешней. Губы напоминали пельмени, один глаз заплыл; чтобы что-то увидеть, Саньке приходилось откидывать голову назад и смотреть из-под опущенного века. Ну прямо Циклопчик. Катя прогнала это постороннее воспоминание.
– Может, туда минералки капнуть холодненькой? – предложил Герман.
– Там жир. Сразу застынет. Давай я тебя покормлю, Санечка.
– Я сам.
Но у Саньки ничего не вышло. Он уже мог шевелить пальцами правой руки, а вот ложку удержать не сумел. Левой тоже не очень получалось.
– Ничего, – утешил его Герман, – я тебя научу владеть правой и левой рукой одинаково. Стрельбе по-македонски научу, хочешь?
Ему казалось, что возможность пострелять – мечта любого мальчишки, но Санька отнесся к предложению скептически. Компьютерная стрелялка – милости просим, но реально держать в руке тяжелый пистолет вместо компьютерной мыши…
Катя покормила его картофельным пюре с ложечки, как маленького. Санька так наголодался и нахолодался в гараже, что умял разом две порции да еще заполировал шоколадным муссом.
– Открой бутылку, – попросила Катя Германа.
Она выбрала ликер «Бейлиз», потому что он мягкий, сладкий, а главное, чтобы открыть бутылку, не нужен штопор. У непьющего Германа небось и штопора нет.
У него и рюмок не было, поэтому Катя, когда Герман своими сильными руками мгновенно вытащил пробку, налила ликер в кофейную чашку. Всего полгода назад, в мае, они с Этери таким же манером вино пили из чашек… Тут Катя громко ойкнула и схватилась за щеку, как от зубной боли. Герман и Санька дружно уставились на нее.
– Что такое?
– Галерея… – простонала Катя. – Я совсем забыла… Там же никого нет!
Теперь Герман и Санька среагировали по-разному.
– Ничего страшного, – начал было Герман, а Санька спросил:
– Какая галерея?
Катя решила сначала ответить сыну:
– Я там работала, Саня, когда из дому ушла. И жила там же. Кто-то должен все время быть на месте, иначе страховки не будет в случае чего.
– Ну, авось «в случае чего» сегодня не настанет, – предположил Герман. – А настанет, так я выкуплю страховку.
– Ты шутишь… Это огромные деньги… Я позвоню Этери…
Санька опять вмешался:
– Если ты выйдешь за Германа, сможешь вообще не работать.
Катя страшно рассердилась и еще больше расстроилась. До сих пор она держалась, внутренне зажала себя в кулак, не допуская никаких недомоганий, а теперь всколыхнулась сама собой прежняя дурнота, подкатила прямо к горлу… Катя еле превозмогла ее, но заговорила внешне спокойно:
– Саня, я работаю, потому что хочу работать. Потому что мне нравится работать.
Санька искренне не понимал, как кто-то может работать в охотку, но счел за благо промолчать. Он видел, что расстроил маму.
– Помнишь, я тебе в записке написала, что за деньги можно купить не все? – продолжала Катя. – Вижу, ты так и не понял.
– Да ладно, мам, что я такого сказал? Уж и сказать нельзя!
– Ты поел-попил? Еще что-нибудь хочешь?
Санька помотал головой.
– Тогда тебе спать пора. Сейчас я только позвоню Этери…
– Уже за полночь, – вмешался Герман.
– Ничего, Этери – сова, она раньше часа-двух вообще не ложится.
Катя разыскала свою сумку, взяла мобильник… Хотела послать эсэмэску обычным кодом «Гав» с вопросительным знаком, но у нее так дрожали руки, что она не смогла набрать «Гав» и просто вызвала номер.
– Катька, привет, поздновато для тебя, – раздалось в трубке. – Ну, рассказывай!
– Фира, я у Германа и не могу уехать.
– А что случилось?
– У меня сына похитили, а Герман его вернул…
– Как похитили? В смысле – за выкуп?
– Да, но тут все не так просто…
– А почему ты мне не позвонила? – обидчиво спросила Этери.
– Они требовали пять миллионов, и вообще тут дело не в деньгах, это долгая история. Давай я тебе завтра расскажу. Я за галерею волнуюсь, там никого нет…
– Да ерунда, сейчас попрошу Левана, пусть пошлет кого-то из охраны ночевать… А что с Санькой?
– Уже все в порядке, – ответила Катя. – Он тут, с нами.
– Ну, слава богу. Ладно, завтра расскажешь. Обожаю запутанные истории! – азартно добавила Этери. – С хорошим концом.
Герман осторожно обнял Катю за плечи, когда она захлопнула мобильник.
– По-моему, тебе тоже не мешало бы приложиться к этой бутылке, – заметил он.
Катя тут же вспомнила о своих так и не проверенных подозрениях.
– Нет, я не буду, – отказалась она. – Где мы Саньку положим?
– А чем плох диван в кабинете? Старинный, между прочим, мне его прежняя хозяйка оставила. – Герман улыбнулся, вспомнив интеллигентную старушку. – Ты не думай, я его перетянул, он вполне удобный…
– Я не думаю, – устало улыбнулась Катя.
Сказано – сделано, они постелили на диване и уложили Саньку, а сами, не сговариваясь, опустились почему-то на пол возле этого дивана. Санька мгновенно уснул, отрубился, а Катя и Герман еще долго сидели и сторожили его сон.
Глава 18
Свет они потушили, но Катя попросила Германа включить камин. Он включил. В комнате и без того тепло, но почему-то ужасно приятно и уютно следить, как ходят и мигают под искусственным пеплом красные огонечки. Разговор тек неспешный, бессвязный…
– Пацан кое в чем прав, – полушепотом начал Герман. – Ты выйдешь за меня?
Так долго она этого ждала, а тут почему-то уклонилась от прямого ответа.
– Может, нам обоим стоит для начала развестись?
– Я думаю, тут проблем не будет. Твой под следствием, моя в бегах… У меня есть знакомый адвокат – кстати, и его ты тоже в театре видела, – он поможет. У меня процедура уже запущена…
– Как же нам обоим повезло, – вдруг сказала Катя. – С такими супругами и расстаться не жалко, и щадить их нечего. Могло ведь быть и по-другому… Как думаешь, Алику срок дадут?
– Это будет во многом зависеть от тебя, – ответил Герман. – Он реальный соучастник похищения. Чеченцы все будут валить на него, тем более что Изольда сбежала. И если ты… если вы с Санькой предъявите ему обвинение, его посадят. Но вы не обязаны против него показания давать. Формально ты пока его жена, Санька – сын. Можете сказать, что просто чеченские террористы… злоумышляли… И так далее. Хочешь?
– Не знаю… Нет, я не хочу врать милиции. Он пришел, сказал, что сына похитили…
– Ну, такая правда ему не повредит, – рассудил Герман.
– Но он же был в сговоре! Знал, где Санька, но в милицию не обратился, молчал до конца.
– Боялся, что это повредит сыну. Это не я говорю, – уточнил Герман, – это он так скажет.
– Но Санька-то знает правду! Я с ним поговорю, – пообещала Катя. – Не хочу, чтобы он стал Павликом Морозовым. Но думаю, он выложит все как есть. А почему ты Алика выгораживаешь?
– Я выгораживаю? Да бог с тобой. Просто предупреждаю, что он и в этом случае сумеет выкрутиться. Скажет, что хотел тебя вернуть, ситуация вышла из-под контроля… ну и так далее.
"Случай Растиньяка" отзывы
Отзывы читателей о книге "Случай Растиньяка". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Случай Растиньяка" друзьям в соцсетях.