— Да, все нормально, — я кивнула, хоть и с опозданием.

Кейд продолжал беззастенчиво смотреть на меня, вытирая белым полотенцем мокрые волосы. Казалось, он не заметил моей реакции, или сделал вид, что не заметил.

Очевидно, что он регулярно занимался тренировками и держал свое тело в форме. У него были крепкие мышцы живота и четко выделяющиеся  рельефные бицепсы, но не банки, которыми так любят щеголять качки.

Кажется, я уже говорила, что он был хорош. Наверное, я никогда не устану говорить об этом.

 — Хорошо.

Он кивнул и, развернувшись, ушел в свою комнату, которая располагалась наискосок от моего кабинета. Немного отклонившись в кресле, я могла видеть дверь его спальни.

 — Ты ведешь себя глупо, — проворчала я себе под нос, возвращаясь к корреспонденции. — Совершенно неразумно!

 Наверное, я погорячилась, когда этим утром решила надеть босоножки на каблуках.

Разобрав все письма, я отвезла вещи Кейда в химчистку, потом он отправил меня в ресторан за ланчем — дома он не готовил и повара не держал. Я поняла, что буду вынуждена делать это каждый день и стала размышлять, что неплохо было бы наладить поставку еды на дом прямо из ресторана.

После обеда, когда я разговаривала с некой Джессикой Метьюз и согласовывала дату интервью Фостера с «Ролинг Стоунз», он заглянул ко мне, облаченный в джинсы и серую футболку с круглым широким вырезом.

 — Мы едем в студию, собирайся.

Я подняла палец, сделав знак подождать, и записала данные, которые мне диктовала журналистка.

 — Спасибо, я свяжусь с вами через пару дней, и мы обговорим последние детали, — доброжелательно произнесла я и повесила трубку. — Я должна знать твой график, — строго посмотрев на Кейда, заявила я.

 — Как скажешь, а теперь поднимай свою хорошенькую попку, потому что мы опаздываем. В машине можем все обсудить, — нетерпеливо сказал Кейд и, не дожидаясь меня, сбежал с лестницы.

***

Фостер представил меня группе и остальной команде — на этот раз официально, — когда мы прибыли в студию звукозаписи. Я давно привыкла к скабрезным шуткам, которыми могли обмениваться рокеры, а потому не обращала внимания на колкости, которые парни отпускали в адрес Кейда, когда он заявил, что я его новый ассистент.

 — Надеюсь, ты окажешься покрепче Стюарта, который был до тебя, — посмеиваясь, произнес Тег.

 — Прекрати ее пугать, — Фостер изобразил недовольство, — я не хочу, чтобы она ушла в первый же день.

 — А я не из пугливых, — сложив руки на груди, храбро заявила я, с вызовом взглянув на Кейда.

Фостер задержал на мне взгляд, значения которого я не поняла, потом усмехнулся и кивнул.

 — Тогда ты тем более подходишь мне.

Я хотела уточнить, для чего именно, но вовремя прикусила язык. Ребята как раз перешли в комнату для записи, а я расположилась на одном из диванов из коричневой кожи, имея возможность через стеклянную перегородку наблюдать за процессом репетиции.

Если честно, я немного — ладно, порядком — была взволнована тем, что присутствую на репетиции группы, в студии, где Broken lines записывали свои альбомы, которые потом расходились многомиллионными тиражами.

В юности я была оторванной фанаткой не какой-то конкретной группы. Все было куда серьезней. Я не пропускала ни одного рок-концерта в городе, сходила с ума во время представления и была той, кто швыряет своим бельем (я потеряла довольно приличную сумму, так как часто приходилось покупать новые лифчики взамен тем, что послужили предметом фанатской преданности) на сцену. Я могла переспать с музыкантом, личное знакомство с которым не превышало пары часов.

Ладно, такое было всего пару раз, в остальном — у нас всегда были какие-никакие, но отношения.

Но все это осталось позади, когда я приехала в ЛА. Я сказала сама себе, что должна повзрослеть и стать более ответственной, иначе и дальше буду терпеть таких придурков, как Райан, и слышать: «Эй, детка, а не хочешь ли трахнуться со всей группой по очереди?»

 Я практически не знала Фостера, но мне почему-то казалось, что он никогда не стал бы делать такого предложения. Может быть, это наивность, но, глядя на него сейчас, как он медленно перебирал струны и извлекал из своего горла звуки, от которых в животе появлялось щекочущее ощущение, я не верила, что он стал бы делать такое предложение.

Мне было интересно все, связанное с созданием музыки. В конце концов, я не была помешанной исключительно на музыкантах. Поэтому мы быстро нашли общий язык с Кевином, звукоинженером, который позволил мне внимательно рассмотреть свой микшерный пульт.

Через пару часов, когда мы с Кейдом возвращались домой, я сказала ему, что мне понравилась их репетиция, и я бы хотела еще вернуться в студию.

Он повернулся ко мне, на мгновение оторвав взгляд от дороги и пообещал, что это не последняя моя поездка туда.

Даже то, что он несколько раз гонял меня за кофе и водой для него и группы, не испортило моих впечатлений.

Это всего лишь моя работа, как и любая другая. Мне нужно было привыкать к ней.

***

 — Это все? На сегодня я могу быть свободна? — спросила я у Фостера, когда вечером привезла ему одежду из химчистки.

Он собирался на какую-то презентацию, правда, в качестве гостя. На нем были стильные, дизайнерские черные джинсы, белая футболка, и он взял один из пиджаков, которые привезла я.

 — Да, на сегодня я тебя отпускаю, — он надел пиджак и подошел к зеркалу, даже не глядя на меня, будто меня уже не было в комнате. — Только сначала повесь все это в гардероб.

 — Конечно, — я кисло улыбнулась и открыла дверь, которая, как я думала, вела в шкаф. Но это была целая огромная комната, в которой на многочисленных полках и вешалках в полном порядке находилась одежда и обувь. — А говорят, это мы, девочки, шмоточницы, — присвистнула я, на что Фостер усмехнулся.

 — Статус, сама понимаешь, — отозвался он, а я скорчила рожицу — он все равно не видел меня.

Стараясь сохранить порядок, я аккуратно развесила вычищенные вещи и, когда уже вешала последний костюм — рокеры тоже носили классику, — случайно задела ногой стоящую внизу коробку, сбив крышку. Опустившись на корточки, я собралась просто поставить ее на место, как нечто белое и кружевное привлекло мое внимание. Полностью сняв крышку, я с полнейшим недоумением вынула из коробки… форму горничной. Не эти ужасные платья, в которых  расхаживают чопорные английские горничные, как показывают в фильмах. Нет, это платье должно было принадлежать очень-очень развратной горничной — короткое и с невероятно глубоким декольте.

 Я просто должна была это спросить, хотя голос разума внутри вопил не делать этого.

«Положи платье, закрой чертову крышку и сделай вид, что ничего не произошло».

Но нет, Лорен Рейнольдс не искала легких путей. Это было бы слишком просто и скучно.

Поднявшись, все еще с платьем в руках, я вышла из гардеробной. Фостер как раз колдовал над своей прической — никто ведь не думает на самом деле, что эти волосы, за которые его хочешь изнасиловать, сами собой принимают такой вид.

 — Кхм…

Я откашлялась, привлекая его внимание. Кейд увидел мое отражение в зеркале, обернулся и присмотрелся к тому, что было у меня в руке.

 — Это не мое, — без следов какого-либо смущения заверил он, возвращаясь к своим волосам.

 — Я догадалась — размер не тот. Просто утоли любопытство — что это делает в твоем шкафу?

 — Это лежало в коробке, — он вновь обернулся, строго посмотрев на меня.

 — Случайно задела, — отмахнулась я. — Так что же?

Наконец-то  я достаточно привлекла его внимание. Фостер полностью развернулся ко мне и, сложив руки на поясе, на секунду задумался.

 — Это был прошлый Хэллоуин. Я привел к себе девушку, которая была в форме развратной горничной. Не суди меня, — предупредил он, видя, что я прикусила губу — на самом деле, я едва сдерживала смех, — но я вроде как питаю слабость к развратным горничным. Или развратным медсестрам. Или развратным учительницам, или…

 — Я поняла — ключевое слово тут «развратным», — выставив ладонь вперед, остановила его я.

 Кейд пожал плечами.

 — После нескольких очень насыщенных часов девушка ушла, а утром я обнаружил, что она забыла свой костюм.

 — И в чем же она ушла, если это, — я приподняла платье, — все, что на ней было.

Кейд озадаченно свел брови вместе.

 — Понятия не имею. Я никогда не думал об этом.

 — И зачем же ты хранишь его? — спросила я, потому что это показалось мне странным.

 — Ну а кто знает, может, на следующий год она захочет вернуть свой костюм? — похотливо улыбнулся он. — Знаешь, девушка была хороша, очень.

Я сделала вид, что меня сейчас стошнит, и отнесла платье на место.

Вскоре мы попрощались, и Кейд сказал, что ждет меня завтра к девяти.

 — Эй, Лорен, — позвал он меня, когда я уже была у выхода.

Я обернулась.

 — Можешь не одеваться так официально, ты больше не в офисе у Арчи, — он указал на мой наряд — укороченные синие брюки, бежевую блузку без рукавов и босоножки цвета слоновой кости.

Не знаю, что я ожидала услышать от него, но, наверное, не это, иначе, почему внутри вдруг испытала разочарование?

Не желая показывать ему этого, я изобразила улыбку, кивнула и, пожелав ему удачного вечера, вышла из дома.


Глава 5