В маленькой городской типографии она заказала визитные карточки. Владелец любезно согласился изготовить их за один день.

Завтра она поваляется на пляже, позагорает, накупается вдоволь и пораньше ляжет спать.

Названия городков и курортов звучали по-английски: Уортинг, Гастингс, Крайстчерч. Три века британского господства приучили островитян к учтивости, обходительности и трудолюбию. Особые признаки колониальной жизни бросались в глаза и несказанно радовали пресытившихся туристов.

Поскольку приближался сезон дождей, пляжи не пользовались большой популярностью, и Кира сразу нашла уединенное местечко. Далеко идти не пришлось — она свернула чуть севернее, держась подальше от богатых отелей, обитатели которых не утруждали себя длительными прогулками и частенько располагались в шезлонгах у великолепных бассейнов.

На морском берегу жизнь шла своим чередом. Рекламируя нехитрые товары с шутками-прибаутками, бродили по песку босоногие торговцы; женщины в ярких одеяниях разносили на голове подносы с фруктами.

Кира насторожилась, заметив, что к ней направился молодой человек с большим портфелем. Его рука от кисти до плеча была замотана красной тряпкой. «Что ему нужно? Хочет предложить страховой полис?» — подумала Кира. Парень уселся перед нею на корточки и раскрыл портфель, набитый браслетами и коралловыми ожерельями.

— Меня зовут Муншайн, мисс. Я уступлю вам эти украшения за полцены: сегодня у меня скидка на товар.

В его солнечных очках с зеркальными стеклами Кира видела свое чуть искаженное отражение. Подцепив несколько чудесных ожерелий, он помотал ими в воздухе прямо перед носом девушки, потом выбрал нитку из розовых и белых кораллов и протянул ей:

— Вот эта стоит пятьдесят долларов, но вам я уступлю за тридцать.

Кира вздохнула: ей было неприятно отказывать.

— Ваши украшения очаровательны, но я прилетела только вчера ночью и пока не собираюсь ничего покупать.

— Так вы здесь первый день? И как вам нравится Барбадос? — Муншайн снял очки, тем самым показывая, что его торговая миссия окончена.

Кира сразу отметила, что парень красив: смуглая кожа, блестящие черные волосы. На мгновение перед мысленным взором Киры возник Джайлз Эрл, но она тотчас постаралась избавиться от видения.

— Уверена, остров мне очень понравится. Я еще не успела как следует познакомиться с ним, но местные жители покорили меня веселым нравом и гостеприимством.

— Вам следует повидать Шотландский округ, что на восточном побережье. Море там потрясающее, я вам скажу, огромные валы так и катят, так и катят! Иногда я занимаюсь там серфингом, но вообще-то это довольно опасно. И купаться тоже не советую.

— У вас очень необычное имя[2].

— Это мое прозвище. На нашем острове у каждого есть прозвище.

— А почему вам его дали?

Откинув голову назад, молодой человек рассмеялся.

— Не знаю. Может, из-за солнечных очков. — Все еще улыбаясь, он закрыл портфель и пружинисто поднялся на ноги. — Что ж, желаю вам хорошо провести время, мисс, не обгорите на солнце. В первые дни это небезопасно. А если надумаете купить ожерелье, вспомните о Муншайне — вы еще увидите меня на пляже. Всего доброго, мисс.

Парень отправился искать покупателей. Время — деньги, а он должен выполнить дневную квоту продаж, прежде чем позволит себе расслабиться.

В течение этого дня Кире неоднократно предлагали приобрести разноцветные саронги, свежие ананасы, смешные фигурки из дерева и ленты для волос. И ни у кого из торговцев не вытягивалось разочарованно лицо, когда они слышали вежливый отказ. Эти люди радовались возможности поболтать, о подолгу свое общество ей не навязывали. Один саронг Кира все же купила, не устояв перед ярко-желтой цветастой тканью. Обернув саронг вокруг себя, она сразу же оценила его достоинства.

— Очаровательная вещица. — Кира одобрительно кивнула.

— Хотите еще один? — В глазах торговки вспыхнула надежда. Однако девушка отказалась.

Вчера она нашла адрес деда в телефонном справочнике: Бенджамен Рид, Фиттс-Хаус, Фиттс-Виллидж, Сент-Джеймс. Видимо, это недалеко от ее отеля. Нужно только узнать направление, и тогда можно отправиться туда пешком. И все же необходимо изрядное мужество, чтобы встретиться с человеком, обрекшим ее мать на нищету.

С моря дул приятный свежий ветерок, поэтому жара почти не ощущалась, но чтобы не обгореть, Кира все же набросила на плечи футболку. Барбадос — самый восточный остров в группе Малых Антильских островов, и теперь девушка поняла, почему здесь легко обходятся без кондиционера. Первые британские поселенцы, приятно удивленные свежим воздухом здешних мест, начали строить жилища, обращая их окнами к морю. Ветряные же мельницы на сахарных плантациях вертелись благодаря постоянным океанским ветрам. Те же благодатные ветра надували паруса шхун, направлявшихся в родную Англию с богатым урожаем сахара и табака.

Еще во время утренней прогулки Кира заметила в тени огромного олеандра бар, показавшийся ей довольно уютным. Глядя, с каким усердием хозяин протирает деревянную стойку, она решила, что он гордится своим заведением, а значит, кормят здесь вкусно. Девушка вошла в бар.

Там оказалось много посетителей, но бармен сразу узнал Киру:

— О, вы снова заглянули к нам, мисс!

— Конечно. Я же обещала.

— Что вам принести? Хотите немного выпить и закусить?

— Пожалуй, съем сандвич и выпью что-нибудь прохладительное вроде лимонада.

— Отлично. Подыщите себе местечко, и я мигом принесу заказ.

Кира села за отдельный столик, лицом к морю, и начала наблюдать за катамараном, скользящим по волнам, и загорелыми спортсменами, бесстрашно разрезающими морскую гладь водными лыжами. Неподалеку пиратское судно с развевающимся «Веселым Роджером» — почему-то красного цвета — забирало из лодок туристов, чтобы отправиться с ними на увеселительную прогулку. С палубы доносились колоритные барбадосские мелодии.

Наконец хозяин принес толстый сандвич с холодным цыпленком в листьях салата и бокал лимонада со льдом. О качестве замороженной воды беспокоиться нечего: наверняка она взята из глубокого, чистого колодца.

— Спасибо, все очень аппетитно.

— Еще бы! У нас лучшие сандвичи на восточном побережье.

Вернувшись в свой номер, Кира надела черную юбку, полосатый топик, подвязала волосы косынкой и снова вышла, решив отыскать замок Фиттс-Хаус. Хотя девушка купила одежду на лондонской распродаже, она выглядела в ней отлично. Проведя на пляже всего пару часов, Кира чувствовала себя отдохнувшей — солнце и купание пошли ей на пользу. Ветер трепал непослушные каштановые волосы, выбившиеся из-под косынки, освежал разгоряченное лицо.

Тротуаров здесь не было, и Кира осторожно обходила рытвины, сторонясь легковых автомобилей, велосипедов, автобусов и повозок. Все вокруг гремело и тарахтело, воздух оглашали звуки популярной музыки, доносящейся из машин. Из окон автобусов на Киру с нескрываемым любопытством взирали загорелые люди, ослепляя ее белозубыми улыбками: барбадосцы всегда привечали иностранных гостей, особенно тех, кто предпочитал ходить пешком.

Традиционные дома местных жителей, аккуратные, маленькие, с веселыми занавесками на окнах и цветочными горшками на подоконниках, радовали глаз. Все они походили друг на друга, но вместе с тем имели и некоторые различия. По мере того как увеличивалось семейство, позади дома появлялась небольшая пристройка, потом еще одна и еще, поэтому крыши находились на разных уровнях.

Девушка остановилась перед обветшавшим строением из деревянных панелей с крышей, покрытой красным рифленым железом. Дом стоял на возвышении, к дверям вела подметенная дорожка. Внимание Киры привлек не столько дом, сколько женщина в яркой одежде и соломенной шляпе, сидевшая возле него и приветствовавшая посетителей.

Неужели это убогое жилище считается здесь достопримечательностью? Кира удивилась, но подойдя ближе, прочитала на прибитой к стене дощечке:

ЭТОТ ДОМ ПРИНАДЛЕЖАЛ ИЗВЕСТНОМУ ХУДОЖНИКУ АНДРЕ ЛЕ ПЛАНТЕ. 1908–1960. МЫ РАДЫ КАЖДОМУ ГОСТЮ.

Она вошла, огляделась в полутемном холле и поняла, что все здесь сохранили в том же виде, как при жизни художника. Почему-то казалось, что сам он вот-вот выйдет ей навстречу.

Кира медленно ходила по комнатам, с любопытством разглядывая старую утварь, развешанные по стенам фотографии и выцветшие газеты, лежащие на столах. В кабинете стояла кушетка; сиденье, покрытое лоскутным ковриком, было чуть продавлено, словно хозяин только что встал с него. Тут же лежала его трубка. Ощутив во всем этом нечто мистическое, Кира поежилась.

В пристройке с односкатной крышей находилась старомодная кухня, к раковине из обожженной глины была подведена только холодная вода. Если миссис ле Планте живет в этом доме, готовить ей приходится на керосиновой плите в старых кастрюлях с отколотыми краями.

Заглянув даже в кладовку, Кира вышла на задний двор, присоединилась к другим посетителям и вместе с ними направилась ко второму деревянному строению, где располагалась мастерская художника и были выставлены его картины. Напротив дверей стоял залитый солнечным светом мольберт с незавершенной работой, рядом на столике лежали краски и кисти.

Картины, отмеченные местным колоритом, заинтересовали Киру. Ей нравились прозрачность красок, чистота линий, особая атмосфера пейзажей, выразительные и добродушные лица на портретах. Взгляд Киры задержался на портрете юной девушки. Она бежала по воде, ветер трепал ее волосы. Мастер запечатлел эту девушку в момент упоения жизнью.

— Это дочь художника, — пояснила смотрительница, сидевшая в кресле-качалке у входа в мастерскую. — Долли ле Планте. Андре часто рисовал ее. Очень красивая, но, говорят, постоянно попадала в неприятные истории.

Женщина усмехнулась, обнажив большие желтоватые зубы. Польщенная вниманием посетителей, она продолжала рассказывать сплетни о Долли, однако Кира, зачарованная портретом, уже не слушала ее…