— Но мы так и не представились друг другу, — заметила Кира.

— Я же сказал, что мисс Рид приняла меня за садовника. Вполне понятное заблуждение, ибо я торчал на лестнице, причем в весьма непрезентабельном виде.

— Да уж! — улыбнулась девушка.

Бенджамен опять усмехнулся, и между ними вновь установилось взаимопонимание.

— Джентльмены, предлагаю начать собрание, — проговорил хозяин дома. — Время — деньги, а программа у нас насыщенная. Мисс Рид, усаживайтесь подле меня. Итак, джентльмены, позвольте представить вам мисс Киру Рид из Лондона. Эта леди любезно согласилась провести для Джайлза Эрла весьма важные изыскания, касающиеся транспортировки урожая мелких фермеров.

Джайлз пододвинул кресло для Киры и сел рядом с ней.

— Вот вы утверждаете, что время — деньги, Бен, однако не вкладываете деньги в новое оборудование и обеспечение охраны урожая, что может привести к ухудшению дел на вашей плантации. Признайтесь, когда вы в последний раз объезжали ваши тростниковые поля?

— Я непременно последую твоему совету, как только сочту, что наступил подходящий момент, — отозвался старик, перекладывая бумаги. — Сейчас нам не до этого.

— Если бы я не торговался с вами за каждый доллар, фабрика уже давно бы остановилась, — упрямо продолжал Джайлз. — Времена рабства давно миновали, Бен. Чтобы выжить в условиях рынка, надо применять новую технологию.

Кира чувствовала, что между этими мужчинами давно возникла непримиримая вражда, вызванная отнюдь не тем, что она пообедала с Бенджаменом в «Браун шугар». Нет, корни их взаимной неприязни уходят в прошлое, а спор по поводу ведения дел на плантациях и фабрике — только одно из проявлений взаимной неприязни. Видимо, когда-то эти семьи основательно повздорили. Интересно, что послужило причиной разлада?..

— Господа, прошу вас, господа! — нетерпеливо сказал один из присутствующих. — Мы действительно теряем время.

— Какой толк обсуждать состояние моих полей? — Голос Бенджамена дрогнул. — Вот умру — и кто станет заботиться о плантациях Рида?

В его словах прозвучала такая горечь, что Кира, побледнев, вцепилась в подлокотники кресла.

— В свое время вам следовало прислушаться к совету моего отца, — не удержался Джайлз. — Тогда все сложилось бы иначе.

— Ну и куда привели твоего отца его идеи? — тут же вскинулся старик. — С кладбища собора Сент-Джона открывается поистине прекрасный вид! Подумать только — восемьсот футов над уровнем Атлантики. Одна беда: Рувиму уже никогда не полюбоваться красотами океанских просторов.

Все, кто сидел за столом, недоуменно переглянулись. Джайлз сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Кира видела, как у него вздулись желваки. Он едва сдерживался. Девушка поняла: необходимо разрядить атмосферу, иначе разразится гроза.

— Разве у вас нет семьи, мистер Рид? — поспешно спросила она. — А мне показалось, что у всех жителей этого острова большие семьи.

Она сознавала, что негуманно бередить старые раны, но как еще заставить его сказать хоть слово о ее матери? Ведь питал же он к дочери какие-то чувства?

— Я одинок, мисс Рид. У меня никогда не было детей. — Голос старика звучал глухо и напряженно.

Ах вот как? В душе Киры снова шевельнулась неприязнь к человеку, отрекшемуся от единственной дочери. Ее охватило страстное желание вскочить и бросить ему в лицо: «У тебя есть семья! Вот она я, перед твоими глазами — твоя родная внучка!»

Однако, сдержав порыв, девушка уставилась в окно. Сад зарос кустарником и высокой травой, над которой поднимались прекрасные цветы; в ветвях раздавался птичий гомон; на камнях в солнечных лучах грелись маленькие ящерки. Только теперь Кира увидела скульптурные изображения других животных, не замеченные ею в первый раз: их почти сплошь обвивал дикий плющ.

Сердце ее упало. Нет, ничего не выйдет — теперь она ясно поняла, что не сможет бросить в лицо деду свои обвинения, не посмеет потребовать, чтобы он объяснил свою беспрецедентную жестокость к Тамаре. Вопреки здравому смыслу, и несмотря на то, что старик только что публично отрекся от семьи, он внушал Кире симпатию. С самого детства дед представлялся ей извергом, но сейчас она воспринимала его иначе. Кира сознательно вызвала в памяти нераспечатанные письма матери, взывающей о помощи, изнурительный труд несчастной, больной женщины, старавшейся хоть как-то обустроить их жалкий быт… Но почему, почему он не желал их знать? Вот что никак не укладывалось в голове.

— Простите, я не знала, — спокойно проговорила Кира.

В эту минуту многое зависело от ее решения, поскольку ничто не мешало ей немедленно открыться и в присутствии коллег обвинить старика в жестокости и бессердечии.

Только зачем? Это ведь не изменит ровным счетом ничего. Ему уже не загладить вину перед умершей дочерью. Зато всем планам самой Киры неминуемо положит конец. Ей нравился Барбадос, на острове она чувствовала себя свободной и счастливой и очень хотела заняться исследованиями для Джайлза — хотя бы чтобы доказать самой себе: она чего-то стоит. К тому же Джайлз, несомненно, нравился ей, несмотря на то, что внутренний голос предупреждал ее об опасности.

Может, лучше держать язык за зубами и найти какой-то иной путь? Что-то вселяло в нее надежду. Ей казалось, что если удастся сойтись с ним поближе, то она сможет вырвать у него признание. «Так как же поступить?..» Смятенная Кира не отрывала глаз от залитого солнцем сада.

— Мы вас огорчили? — спросил Джайлз. — Не обращайте внимания: мы с Беном частенько спорим. Это в порядке вещей. Если бы вдруг между нами воцарилось согласие, все весьма удивились бы.

— Итак, начнем совещание, — прервал его Бенджамен. — Мистер Говард, будьте добры, зачитайте протокол последнего заседания.

— С удовольствием, — отозвался сухой, морщинистый старичок в очках с толстыми линзами, — если смогу разобрать свои каракули. Я не успел подготовить распечатку протокола.

Кира достала из сумочки блокнот и ручку. Ей не впервой вести записи. Слава Богу, за годы работы в парламенте она приобрела богатый опыт.

Однако сейчас она с интересом вслушивалась в каждое слово, время от времени делая пометки в блокноте. Раньше она считала, что сахар — это лишь маленькие белые кристаллики и употреблять их нужно умеренно, если хочешь держать себя в форме. Зато теперь все представилось ей в ином свете, и Кира поняла, что сахар во многом определяет жизнь острова.

Вскоре разговор зашел об уменьшении урожая в текущем году.

— Во всем виноваты пожары.

— И сильные ливни, — добавил Джайлз. — Из-за них слишком поздно высадили побеги тростника. Контролировать стихию не в нашей власти, но мы можем предпринять определенные шаги, чтобы предотвратить пожары.

— Огонь уничтожил двадцать семь процентов нашего урожая, — пояснил Бенджамен Кире.

Глаза девушки округлились от удивления. Когда Джайлз рассказывал об обезьянах и пожарах, она не придала этому особого значения.

— Надо организовать противопожарные патрули, — предложил Джайлз.

— А кто за них будет платить? — спросила Кира.

— Как это кто? Владельцы плантаций, разумеется, каждый сам за себя, — отозвался Бенджамен. — Мы не можем бросать денежки на ветер. Патрули! Еще чего! У нас тут не автомобильный концерн. Пожары нельзя запретить, легче ввести запрет на курение или импорт спичек.

— И тем не менее месяц назад мне удалось поймать поджигателя, — сообщил Джайлз. — Во время драки этот мерзавец ухитрился двинуть меня канистрой с бензином. — Он потер затылок. — До сих пор болит.

— Таких надо привлекать к суду и взимать с них большие штрафы! — в сердцах воскликнул мистер Говард, забыв о своем протоколе. — Необходимо их проучить, а тем самым и у других отбить охоту.

Когда речь зашла об обязательствах перед мелкими плантаторами, Кира стала делать подробные записи. Глубокий низкий голос Джайлза завораживал ее, но она старалась не смотреть на него, мысленно отметив, что могла бы слушать этот голос вечно. Но она опасалась выдать себя — Джайлз не должен догадаться, что имеет над ней власть.

— Сейчас мы, к великому сожалению, наблюдаем, что урожайность небольших плантаций падает, — продолжал Джайлз. — Их владельцы терпят довольно значительные, до тридцати двух процентов, убытки, а это, согласитесь, очень серьезно и приносит ущерб владельцам фабрик.

— Ну, мелким предпринимателям тоже несладко приходится, — пробормотал Бенджамен.

— Несомненно, — нахмурился Джайлз, — но куда они денут свой тростник без наших фабрик? Сейчас им весьма трудно: из каждых трех тонн выращенного тростника одна куда-то пропадает.

— Ее «уносит ветром»!.. — усмехнулся Бенджамен, явно начиная терять интерес к предмету обсуждения. — Кстати, отличная книга. Вы читали ее, дорогая? — обратился он к Кире.

Девушка видела, что терпение Джайлза иссякает. Да, дед, видимо, не создан для всякого рода совещаний. Ерзает в кресле, всем своим видом давая понять, что ждет, не дождется, как бы поскорее улизнуть.

— Пока мы не приняли никаких мер, чтобы помочь мелким фермерам. — Джайлз словно не слышал реплики Рида. — Главная проблема — транспорт. Как им доставлять товар на фабрики, если эти люди живут на расстоянии многих миль от них?

— А вдруг сахарные фабрики тоже унесет ветер? — снова бросил неугомонный старик.

— Вот почему нам необходимо провести серьезную исследовательскую работу, — сдерживая раздражение, подытожил Джайлз.

Кира видела, как он стиснул шариковую ручку.

Бенджамен склонился к девушке и громко зашептал:

— Раньше на острове было полно фабрик. Сейчас многие приказали долго жить. Одна из таких крохотных фабрик даже стояла в моем саду, позади дома, так ее разнес в щепки тайфун.

— Это ужасно!

— Хотите взглянуть, что от нее осталось?