Он никогда не думал, что ему будут так надрывать душу горькие рыдания сестры. Может быть, потому, что он мог легко представить на месте испуганной девочки за дверью Девону. Рейн решительно заставил себя отбросить посторонние мысли.

Они быстро осмотрели другие комнаты, но не нашли там ничего подозрительного. Медди устала колотить в дверь и умолять. Теперь она тихонько плакала. Рейн убрал стул, и она подбежала к двери.

— Мама?

— Это Рейн.

Ключ повернулся, дверь открылась, и Рейн оказался в объятиях своей истерически рыдающей, но безмерно благодарной ему сестры. Она прижималась лицом к его груди, бормоча его имя, как молитву.

Мужчины переглянулись.

— Ее здесь нет, Типтон. — Огорчение Брока не шло ни в какое сравнение с отчаянием Рейна.

Виконт отодвинулся от сестры и резко встряхнул ее.

— Где она?

— Кто? Мама?

Растерянность и нетерпение брата заставили Медди взять себя в руки.

— Нет, Девона. Она была здесь?

Красными, опухшими глазами Медди всматривалась в лица мужчин, пытаясь понять, насколько они серьезны.

— А почему вы решили искать Девону в Фоксенкловере?

Брок положил руку на плечо Рейну, привлекая его внимание.

— Уинни ошиблась. Нам надо ехать на кладбище.

Медди шмыгнула носом, вытирая слезы.

— Вы все сошли с ума? Сначала мама, а теперь и вы оба...

— Типтон, вам нужно спуститься сюда! — крикнул сэр Томас.

Рейн в сопровождении своей сестры и Брока спустились вниз. Медди бросилась в объятия Уинни, материнская доброта которой снова вызвала у нее слезы.

— Папа в гостиной, — пробормотала Уинни, поглаживая девочку по голове.

— Что случилось? — обратилась Медди с вопросом к Уинни, в то время как Рейн и Брок отправились знакомиться с находкой сэра Томаса.

Две горничные и миссис Пул, экономка, лежали на полу.

— Они мертвы?

Сэр Томас поднял экономку и положил ее на диван.

— Нет, хотя и производят такое впечатление. Я не могу их разбудить. В кухне еще трое.

Брок подобрал брошенную чайную чашку и понюхал ее.

— Думаю, им дали какой-то наркотик.

Рейну хватило впечатлений.

— Вы нашли мою мать?

Ответ сэра Томаса не обрадовал виконта. Он вернулся в холл, где оставались женщины. Медди подбежала к нему и, дрожа, схватила за руки.

— Уинни все мне рассказала. Вы найдете Девону. Я чувствую, что найдете.

— Слугам дали какой-то наркотик, Медди. Какое отношение ко всему этому имеет Джослин?

Она не вздрогнула, не расплакалась, чего Рейн ожидал от нее. Девочка смело посмотрела ему в лицо и судорожно вздохнула.

— Это сделала мама... Она сказала, что у нас праздник. Подавали чай, бисквиты, даже торт со смородиновым вареньем.

Рейну было ровным счетом наплевать, что им там подавали.

— Ну, а что было потом?

Медлин нахмурилась.

— Я испортила маме праздник тем, что мне захотелось спать. Я и подумала, что она заперла меня в моей комнате, чтобы наказать за недостойное поведение.

— Не похоже, — проворчал Брок, подходя к ним.

Уинни открыла рот от изумления.

— Неужели вы думаете, что исчезновение моей сестры и этот странный праздник имеют друг к другу какое-то отношение?

— Будем считать, что Джослин должна дать нам кое-какие объяснения. — Рейн повернулся к Медди. — Ты знаешь, где хранятся пистолеты отца? Ладно, я хочу, чтобы ты показала их Уинни. — Он внимательно посмотрел на свояченицу. — Вы умеете заряжать пистолет?

— Странный вопрос, — обиженно заявил вошедший сэр Томас. — Все Бидгрейны, как мужчины, так женщины, умеют за себя постоять.

— Я останусь и позабочусь о вашей сестре и о слугах, — обещала Уинни.

— Кстати о слугах. Вам с девочкой надо бы проверить, как они там.

Одна из женщин застонала и перевернулась на бок.

— Я сейчас же пойду и посмотрю, папа. — Держа Медди за руку, Уинни остановилась перед Рейном. — Найдите Девону и привезите ее домой.

— Только смерть разлучит меня с ней.

— Вы нам тоже нужны живым. — На губах Уинни появилась легкая усмешка.

— Удачи тебе, брат, — робко произнесла Медди, выходя вслед за Уинни.

— Я не знаю, какое зло притаилось сейчас в темноте, но оно держит мою жену. Предлагаю зажечь фонари. Я должен видеть, в кого мне целиться.

Они вернулись к карете и быстро добрались до кладбища. Из окон дома пастора падал тусклый свет. Значит, приближаться к нему с зажженными фонарями было нельзя, чтобы не стать удобной мишенью для похитителя Девоны. Но и Рейн при этом мог видеть любого, кто стоял у окна.

Дойдя до дома, они притаились за торцевой стеной. Сердце Рейна бешено стучало. Судя по лицам его новых родственников, они были в таком же состоянии.

— Думаю, нам надо разделиться и встать у разных выходов. Кому-то из нас удастся захватить похитителя врасплох.

Брок вытер мокрое лицо рукавом.

— Мы должны укрыться от дождя, иначе от пистолетов не будет толку.

Сэр Томас все еще не мог отдышаться.

— Что, если он захватит одного из нас?

Рейн не увидел страха в глазах тестя. Они готовы были пожертвовать жизнью, если это потребуется для поимки похитителя.

— Не проявляйте ненужного героизма. Если вас захватят, ждите нас. Любая задержка нам только на пользу.

Сэр Томас кивнул, немного разочарованный.

— Я пойду направо.

— Брок, вы идите налево. Я хочу осмотреть вон то небольшое строение. Не перестреляйте друг друга, когда будете обходить дом.

Мужчины разделились и исчезли во мраке. Рейн остановился, чтобы зажечь фонарь. В окнах домика было темно. Подойдя к одному из боковых окон, Рейн поднес фонарь к стеклу. С деревянной балки свисала огромная пила. Скорее всего, это был сарай для инструментов. А может, даже мастерская плотника, изготавливающего гробы.

Рейна пробрал озноб. Он в течение пятнадцати лет избегал появляться на этом кладбище. Ему помнилось, что в ту ночь тоже шел дождь, но тогда бушевала гроза, с громом и молнией, сверкающей на беззвездном, темном небе. Его воскресение стоило ему потери семьи. Девона и остальные Бидгрейны заменили ему утраченных родственников. Он не допустит, чтобы еще одна грозовая ночь на этом кладбище снова резко повернула колесо фортуны.

Рейн не услышал никаких посторонних звуков: только что он был один, а в следующую минуту на него бросилась неясная фигура. Человек боднул Рейна головой в грудь, и они оба упали. Рейн инстинктивно с себя сбросил нападавшего и перекатился влево. Но нокаутировать злоумышленника ему не удалось, и он ударил Рейна под колени, опрокидывая его на спину.

Рейн дернул шнурки своего черного плаща. Ему не нужно было больше скрываться в темноте. Сейчас плащ мог пригодиться для другой цели. Нападающий размахивал ножом. Обмотав руку плотной тканью, Рейн отскочил назад, уклоняясь от удара занесенного оружия. Его противник держал нож двумя руками, налегая на него изо всех сил, чтобы поразить цель.

Оба тяжело дышали в молчаливой схватке силы и воли. Вдруг головорез опустил глаза. Рейн понял, что его заинтересовало — пистолет у него за поясом. Внезапное нападение помешало Рейну вытащить оружие. Он решил обойтись без пистолета, надеясь, что этот человек, оставшись в живых, приведет его к Девоне.

Перед нападающим такая дилемма не стояла. Освободив одну руку, он протянул ее за оружием, чем немедленно воспользовался Рейн. Он не стал хвататься за пистолет, все его внимание было приковано к ножу. Не обращая внимания на то, что лезвие полоснуло по обернутой плащом руке, Типтон нанес сокрушительный удар по запястью врага. Тот разразился проклятьями, услышав отчетливый хруст ломающихся костей. Пистолет упал в грязь, и разбойник потянулся за ним. Типтон упал на него сверху, молясь Богу, чтобы порох промок от дождя. Не пытаясь больше дотянуться до пистолета, противник схватил Рейна за горло и отбросил его в сторону. Виконт тут же бросился назад, готовый нанести решающий удар, и остановился, разглядев причину судорог. Под тяжестью веса Типтона изменилось направление удара сломанной руки. Лезвие ножа вонзилось в шею самого злоумышленника. Оно ударило на три дюйма ниже левого уха, перерезав вены, артерии, мышцы и кости. Но противник еще дышал — значит, трахея была не задета.

Рейн дернул его за рубашку, неумолимо требуя внимания.

— Где моя жена? — Он хлопнул нападавшего по щеке, когда у того начали закатываться глаза. — Я сейчас выну нож, и вы захлебнетесь в луже собственной крови. Скажите мне, где она, и я сделаю все возможное, чтобы вас спасти.

Губы злодея задрожали. Рейн наклонился ниже, чтобы расслышать последние слова умирающего.

— С-слишком поздно. — И он впал в беспамятство от потери крови.

Рейн был в бешенстве. Непонятно, кого имел в виду этот человек: себя или Девону. Рейн нагнулся и поднял пистолет. У него оставалась надежда, что тот еще может ему послужить.

— Боюсь, дождь вывел из строя ваше прекрасное оружие, — услышал Рейн позади себя мужской голос. — Тем не менее следует соблюдать осторожность. Бросьте пистолет на землю, Типтон. — Новоприбывший стоял так, что на него не падал свет оставленного Рейном фонаря. — Ваша дама ждет вас, — торопил он. — Оружие!

Рейн неохотно выпустил из рук пистолет. Он ему больше не потребуется. Типтон был в таком отчаянии и в такой ярости, что готов был придушить этого человека голыми руками.

— Где она?

Из темноты послышался смех, и человек вышел на свет.

— Близко. Очень близко, — заверил Оз Локвуд. Из-за отворота его сюртука торчал ствол пистолета. Он прочитал мысли Рейна. — Я не ронял его. Разве жизнь Девоны стоит того, чтобы ради нее рисковать, проверяя состояние оружия? — В его насмешливой улыбке была достаточная доля сарказма.