Рейн смотрел в глаза ее отражению в зеркале.

— Ради семейного благополучия беру свои заявления назад.

Девона почувствовала, как его сильные, крепкие пальцы ловко нырнули в ее волосы и вынули шпильки, которыми были заколоты ее косы. Она с удовольствием ощущала на себе его руки. Рейн умело массировал ей голову, и Девона испытывала невероятное удовольствие, пусть иногда он и задевал ее случайно ногтями.

— Отчего это я должен считать тебя глупой? — спросил Рейн каким-то убаюкивающим тоном.

Девона заморгала — она уже забыла, о чем они говорили. Когда он ласкал ее, она забывала обо всем на свете.

— Да без особых причин. Я просто смотрела, изменилось ли мое лицо.

— Ты еще слишком молода, чтобы считать морщины.

Рейн наклонился и поцеловал ее в макушку.

— Ну, я все-таки не настолько люблю себя, — ответила Девона не совсем искренне. — Я думала, что увижу нечто новое. Какие-то изменения, если угодно, потому что теперь я замужняя дама. — Она тряхнула головой, чтобы Рейн отпустил ее волосы. — Я говорила тебе, что это глупо.

Легкое прикосновение к левому плечу заставило ее поднять глаза и встретиться с ним взглядом в зеркале. Глаза Рейна цвета расплавленного олова обладали свойством касаться ее так же непринужденно, как и его руки.

— Тебя беспокоило то, что другие узнают о нашей близости, просто взглянув на твое лицо?

Раздраженная насмешкой, прозвучавшей в голосе Рейна, Девона схватила щетку и начала водить ею с такой скоростью, что могла скорее запутать, чем расчесать волосы.

— Я не рассчитывала увидеть у себя на лбу татуировку, выставленную на всеобщее обозрение, если вы это имеете в виду, сэр!

От злости Девона стукнула мужа по руке деревянной ручкой щетки, которую он хотел забрать у нее.

— А ты мстительное создание! Тебе говорили, что, когда ты раздражена, с тобой лучше не связываться?

Замедляя движения, Девона спокойно ответила:

— Наоборот, мне всегда делали комплименты по поводу моего остроумия и прекрасных манер.

— Ну, может быть, только я вызываю у тебя раздражение.

По непонятным ей причинам, Рейну это, похоже, нравилось.

— Да, Типтон, в этом следует отдать тебе должное. — Отложив щетку, Девона повернулась на стуле и посмотрела ему прямо в лицо. — Теперь, когда наша семья увеличилась, тебе не кажется, что надо связаться с поверенным? Пусть он поможет нам найти дом побольше.

Вопрос Девоны явно привел Рейна в замешательство.

— Увеличилась? — Он многозначительно посмотрел на ее живот. — Ты... ты говорила, что еще слишком рано.

— Ты по-прежнему думаешь, что моя беременность — лучший способ досадить твоей матери? — Девона не могла скрыть досаду. — Не хочу тебя разочаровывать, но я имела в виду доктора сэра Уоллеса Брогдена.

Учитывая отношение мужа к своей семье, она надеялась, что пройдет несколько лет, прежде чем будет зачат их первый ребенок. К тому времени, возможно, появление их общего чада станет для него радостью, а не просто возможностью в очередной раз насолить матери.

— Ах да, — с запинкой ответил Рейн, пытаясь разгадать чувства Девоны. — Надеюсь, его присутствие не раздражает тебя. Мы дружим с Брогденом с тех пор, когда мне пришлось уехать за границу. Мы были с ним очень близки, когда родственники не желали меня видеть.

— Не надо ничего объяснять, Типтон.

— Он чуть не погиб, пока добирался до Лондона. Могу лишь догадываться, что отравление организма, вызванное раной, повлияло на его восприятие окружающего. Брогден настоящий ученый и хороший врач. Если бы он сохранил способность мыслить логически, он бы сразу понял, что ногой следует заняться безотлагательно.

— Он запустил рану, и тебе пришлось отрезать ему часть ноги.

Рейна снедало чувство вины, и Девона сразу поняла это.

— Он ждал, надеясь, что я спасу его ногу. — Рейн потер лоб. — Я не смог этого сделать. Инфекция распространилась слишком далеко. Личинки... — Он запнулся, увидев выражение ее лица. — Извини. Я забыл, что детали не всем интересны.

— Брогден винит тебя?

— В какой-то степени. Особенно после операции. Еще больше его разозлило то, что я заставил Спека насильно привезти его в наш дом. Но мой друг нуждался в моей помощи, а мне нужно было проследить, как он перенесет ампутацию. Невзирая на то что он от этого отказывался — прежде всего потому, чтобы позлить меня.

— И ты не сказал мне об этом ни слова! А я приставала к тебе с просьбами помочь мне спасти Дорана. Не говоря уже о покушениях на нас! — Девона встала. Тяжесть обязанностей, которые она свалила на его плечи, начинала давить и на нее. — Неудивительно, что ты мне сначала отказал. Вполне справедливо, что ты велел Спеку выдворить меня из дома.

Рейн раскрыл ей объятия, и Девона с готовностью откликнулась на его зов. Он все время защищал ее. Мысль о том, что она не разделяла с ним этих тягот, безмерно огорчала ее.

— Не грусти, любимая, а не то у тебя появятся морщины, — сказал Рейн, пытаясь отвлечь жену от грустных мыслей. — Все, что я делал, чтобы помочь Клегу, я делал в собственных целях. Моя мать подтвердит — я не тот человек, которым можно манипулировать.

— Но ты взял к себе Медди, — возразила Девона и тут же пожалела, что напомнила ему об этом.

— Чтобы доставить удовольствие тебе. И себе тоже, ведь я думал, что Джослин хватит удар, когда я объявлю ей об этом. — Рейн погладил Девону по волосам и заскользил рукой ниже, любовно поглаживая и похлопывая ее тело. — Прости, любовь моя, ты ведь хочешь, чтобы я изменил мнение о своем семействе. Но поскольку ты призналась в том, что я вызываю у тебя негодование...

— Я говорила о вашей способности раздражать меня, — поправила его Девона, — что вы и делаете сейчас, милорд.

— Как бы то ни было, мадам, я, стоя перед вами, заявляю: я не сожалею ни о чем, что сделал ради вас. — Он обхватил ее лицо ладонями и нежно поцеловал. — Итак, присутствие Брогдена не будет тебя раздражать?

— Нет. Он же твой друг. Поскольку он сердится на тебя, может быть, я смогу заставить его рассказать мне о вашем общем прошлом? — подумала вслух Девона. В ее тоне прозвучало такое злорадство, что Рейн не смог удержаться от смеха.

— Он не посмеет, если я ему пригрожу. — И виконт снова поцеловал ее.

На этот раз в поцелуе не было обычной нежности, и Девона осталась недовольна. Она наклонилась к Рейну и прижалась губами к его губам, впуская к себе в рот его соблазнительно щекочущий язык. Потом она глубоко вдохнула, испытывая глубокое удовлетворение. Ощущать прикосновения Рейна, чувствовать его запах и вкус становилось для Девоны потребностью. Чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее она его желала.

Глаза Типтона блестели от предвкушения того, как он войдет в нее.

— Вот что еще, — прошептал он, — когда в твоем лоне будет расти наш ребенок, это станет результатом моего стремления превратиться в часть тебя, Девона. Я эгоистичный тип. Ты не должна об этом забывать.

— Ну, что ты можешь сказать о Медди? — спросила Девона свою сестру Уинни через три дня после возвращения в Лондон.

Это время потребовалось ей для того, чтобы убедить мужа: с ней не случится ничего плохого. Хотя на их жизнь больше никто не покушался, Типтон отнюдь не был уверен в том, что так будет всегда.

Чувствуя себя благородной дамой, Девона прогуливалась вместе с Уинни по Бонд-стрит в сопровождении двух лакеев в качестве телохранителей. Она считала, что муж проявляет чрезмерную осторожность, превосходя в этом даже ее отца. Сидеть взаперти Девона не собиралась.

— Ее манеры, как и платье, никуда не годятся, — ответила сестра после короткой паузы.

Одетая в светло-зеленое муслиновое платье и желтый шелковый жакет, Уинни всем своим видом излучала уверенность, которой, как считала Девона, ей самой всегда недоставало. Если кто-то и мог обучить Медлин хорошим манерам, то это, конечно, Уинни. Девона была уверена в том, что ее сестра хмурится, хотя и не могла этого увидеть из-за широких полей ее шляпы из блестящей соломки.

— Ты надеешься, что несколько новых платьев и умение делать безукоризненный реверанс заставят Типтона полюбить свою сестру? — спросила Уинни.

— Не совсем. Гардероб и уроки хороших манер — это только внешняя отделка. Я хочу, чтобы Медди стала для него живой и настоящей...

— Кто из нас сейчас говорит глупости? — Уинни посмотрела на сестру, не веря своим ушам.

Глядя через дорогу на идущих позади Медди, Перл и Гара, Девона сказала, понизив голос:

— В течение многих лет Медди была для своего брата всего лишь обузой, от которой лучше всего побыстрее избавиться. В Фоксенкловере он бывал крайне редко. К несчастью для Типтона, у него теперь есть жена, которая не позволит ему продолжать в том же духе.

— Ты полагаешь, что сейчас, когда брат и сестра оказались под одной крышей, он изменит свое отношение к ней?

— Я не жду чудес. — Девона остановилась перед витриной магазина, в котором продавались перчатки. — Я просто хочу, чтобы Рейн понял: впереди у Медлин долгая жизнь.

— И это значит... — не отставала Уинни.

— Это слишком долгий срок, чтобы ненавидеть и бояться кого бы то ни было.

Лицо Девоны прояснилось, когда к ним подошла Медди.

— Ну что? Нашла что-нибудь интересное у Хукэма? Сама она всегда пользовалась случаем, чтобы зайти в передвижную библиотеку, когда бывала в этом районе. Сегодня Девона туда не пошла — ей хотелось побыть наедине с сестрой.

— Да, кое-что нашла. — Медди бросила взгляд на Перл. — Мисс Браун так обрадовалась, когда обнаружила несколько книг миссис Радклиф[7], как будто это пригоршня алмазов.