— Девона никогда мне об этом не рассказывала, — слабо запротестовал Доран.

— Зная вашу мать, вы могли представить, какую цену Девоне придется заплатить за то, что она вам помогает. Теперь пришло время оказать ей ответную услугу.

— Я мало что могу сделать, находясь здесь, — фыркнул в ответ молодой человек.

— Пожалуй, — согласился Рейн. — Девона обращалась ко мне с просьбой оживить вас после того, как с вами разделается палач.

Доран схватился рукой за горло. Его явно опять тошнило.

— То, что о вас рассказывают, — правда?

Рейн не собирался делиться с этим человеком своими переживаниями.

— Правда то, что я пережил собственные похороны, — сказал он небрежно, как о чем-то малозначительном. — Все-таки я решил помочь вам, Клег.

Задумавшись о том, что его ждет, Клег невидящим взором уставился куда-то за спину Рейна.

— Тогда вы явились преждевременно. Палач меня еще не вызывал.

— А я очень нетерпеливый человек. Я пришел ускорить этот процесс.

Доран утратил дар речи, но выражение ужаса на его лице было красноречивее всяких слов. Рейн достал и положил себе на колени деревянный ящичек. Затем открыл и вытащил оттуда стеклянную бутылку.

— Изобретение моего друга. — Виконт встряхнул бутылку перед широко открытыми глазами Клега, взбалтывая содержимое.

— Что это?

— В этой микстуре ваше спасение. Это симуляция смерти. Вы будете похожи на мертвеца, не став на самом деле пищей для червей.

Доран уставился на бутылку, застыв на месте, как будто Рейн держал в руке свернувшуюся в кольца смертельно опасную змею.

— А зачем вашему другу понадобилась такая микстура?

— Скажем так, меня интересовало состояние, близкое к смерти. Он подумал, что мне это будет любопытно.

Рейн не добавил, что этот человек — контрабандист, который время от времени использовал данное снадобье, когда перевозил живой товар.

— К-как я могу вам верить? Откуда мне знать, может быть, вы хотите заставить меня проглотить яд? — Доран не сводил с Рейна воспаленных, испуганных глаз.

— Если бы я хотел убить вас, Клег, я мог бы незаметно подмешать яд вам в пиво вчера вечером. Это, по крайней мере, избавило бы меня от необходимости вас убеждать.

Доран судорожно кивнул. Он был уверен, что Рейн способен на это.

— А Девона согласилась с таким планом?

— О Девоне больше не беспокойтесь.

Доран все понял, и настороженное выражение исчезло с его лица.

— Бог мой, вы делаете это ради нее! Она нужна вам.

— Она моя, Клег, с того самого вечера, когда обманом проникла в мой дом.

Доран тем временем разглядывал бутылку, которую сжимал в руке Рейн.

— Вы, должно быть, считаете, что я представляю для вас угрозу. Вы рискуете лично, пытаясь избавиться от меня. А впрочем, может быть, и нет, — размышлял Доран, почти не сомневаясь в том, что в бутылке яд.

— Клег, если бы Девона любила вас, она заставила бы вас отправиться с ней в Гретна-Грин. Единственное, что удерживает ее рядом с вами, — это чувство вины. Вины за то, что она недостаточно сильно вас любила.

Доран вдруг понял, что все так и было на самом деле, и по-новому взглянул на ситуацию.

— Ну а как же мои родные? Эмара... — Он не договорил.

Когда Рейн почувствовал, что убедил этого человека, он смягчился.

— Если вас это успокоит, я сделаю так, что сестра одобрит ваш выбор. Что касается остальных... — Его жест красноречиво свидетельствовал о том, что он думает о человеке, готовом прервать обременительную связь между сыном и матерью. — Вы никогда не должны возвращаться в Англию, — предупредил он.

Доран взял у Рейна бутылку. Она означала для него свободу, о которой он и мечтать не мог.

— Выбор между жизнью и смертью. Никогда не думал, что в моей власти будет сделать его, протянув руку.

Похороны Дорана Клега были довольно скромными. Для всех, кто его любил, стала большим горем его безвременная смерть от апоплексического удара. Охрана вызвала мистера Типтона, когда Клегу стало плохо, однако к тому времени молодой человек уже еле дышал, как говорил Типтон каждому, кто расспрашивал его. Золото, которое Типтон заплатил надзирателю за право первым осмотреть труп Клега, пошло на пользу всем, в том числе и бедняге, которого достойно похоронили благодаря семейству Клегов. Даже несмотря на то что родственники покойного не желали их видеть, Бидгрейны решили выразить свои соболезнования, стоя у могилы рядом со скорбящей семьей покойного. Рейн настоял на том, чтобы пойти вместе с ними. Стоя возле Девоны, он осторожно и нежно поглаживал плачущую девушку, напоминая ей о том, что Доран жив и сейчас плывет на корабле навстречу новой жизни.

Рейн считал, что Девона слишком тяжело переживает «смерть» Клега. Его раздражало то, что он сам испытывает ревность к якобы уже мертвому человеку. Быть может, она плакала по другой причине? Даже сейчас Девона могла грустить из-за договора, заключенного с Рейном. Рука виконта замерла. Если над всем этим задумываться, то и с ума сойти недолго.

Позднее, когда все направились к своим каретам, Рейн увидел, как Брок подхватил Эмару под руку, вынуждая ее остановиться и поговорить с ним.

Из-за жары девушка откинула с лица вуаль. Даже издалека Рейн видел мучительное страдание на ее милом лице. Ее вывело из себя то, что сказал ей Брок. Эмара ударила его по щеке и отошла. При этом у нее были такие глаза, что Рейн невольно дотронулся до кармана, в котором у него лежал нож.

Брок подошел к ним. На лице у него горело красное пятно.

— Бедняжка! Больно? — спросила Девона, обнимая брата.

— Да. Нет. — Брок покачал головой. — Она меня ненавидит.

— Я считала, что мы сделали все возможное, чтобы по поводу вчерашнего вечера не возникло никаких разговоров. Я всем говорила, что вы вдвоем утащили Эмару из танцевального зала, потому что я заболела и мне потребовалась ее помощь.

Девона промокнула носовым платком невысохшие слезы.

— Эмаре пришлось иметь дело со своей матерью. Та остригла ее, чтобы и следов не осталось от дурацкой краски. А ведь это ты уговорила Эмару выкрасить волосы.

Потрясенная Девона прижала руку к губам.

— Я и подумать не могла... Хотя и должна была. Ну как леди Клег может быть такой жестокой?!

— Дорану повезло, что он избавился от нее. — Брок в раздумье наблюдал за тем, как леди Клег вцепилась в Эмару и едва ли не силой втолкнула ее в карету. — Эмаре придется несладко, она теперь у леди Клег одна.

Уинни разливала чай, прекрасно чувствуя себя в роли хозяйки.

— Папа сказал мне, что леди Клег посмела ему угрожать. Бидгрейны вычеркнуты из списка лиц, которых желают видеть в доме Клегов.

— Я сомневаюсь, что он позволил этой женщине разговаривать с ним в таком тоне. — Брок отодвинул чашку с чаем. Ему хотелось выпить чего-нибудь покрепче.

— Собственно, папа сдержался, потому что уважает Дорана и испытывает дружеские чувства к лорду Клегу, — сказала Уинни, садясь наконец рядом с младшей сестрой. — Прости, Девона, но боюсь, леди Клег винит тебя в смерти Дорана. А теперь Брок виноват в том, что загублена репутация Эмары, хотя часть вины леди Клег и в этом случае возлагает на тебя. Она просто кипит от злобы, сестра.

— Нельзя сказать, что я этого не заслужила.

В глазах Девоны стояли непролитые слезы, хотя она всеми силами старалась казаться спокойной.

— Гленда Клег больше не должна вас беспокоить, — произнес ледяным тоном стоявший в дверях Рейн. — Она ничем не может навредить ни вам, ни Дорану.

— Дорану пришлось умереть, чтобы вырваться из ее когтей, — заметила Уинни. Она выглядела свежей и очаровательной, несмотря на траурное платье, надетое на похороны. — А что делать Девоне?

— Выйти за меня замуж.

Брок поперхнулся напитком, который прихлебывал. Уинни вопросительно подняла брови. Ее, кажется, развеселили слова Рейна. Она спокойно наклонилась и похлопала брата по спине.

— Я полагала, что ваша помолвка должна была лишь способствовать тому, чтобы упрочить ваше положение в обществе, пока вы не придумаете, как помочь Дорану, — произнесла она.

— Нельзя забывать и о покушении на жизнь Девоны, — напомнил Рейн.

Брок, не очень уверенный в себе, осторожно ответил:

— У нее есть семья, которая о ней позаботится.

— Теперь у нее есть я. Скажите им, — приказал он Девоне, мысленно помогая ей найти правильные слова, которые рассеют страхи ее близких.

— Я люблю этого человека несмотря на его жуткую репутацию. Мне трудно представить, чтобы какой-нибудь другой мужчина смог выдержать мой характер.

Она слабо улыбнулась виконту. Слова Девоны разнесли самообладание Рейна в клочья, как будто каждое из них было направленным в него копьем. Он схватился за раскрашенную деревянную дверную раму, чтобы не броситься через всю комнату и не заключить эту девушку в объятья. Она говорила все это серьезно? Или просто не хотела, чтобы ее не в меру любопытные родственники узнали об их дьявольском соглашении? Почему он так хочет ее? Ведь все, что ей удалось, — это причинить ему мучения. Ее тело, ее разум, ее сердце... Он будет всем этим владеть, бог свидетель!

Уинни вскочила и обняла сестру, не замечая страстей, бушующих в груди Рейна.

— Девона, это будет брак по любви! Я так рада! Но что скажет папа? И Айрин? Ты ведь знаешь, наши новости никогда не доходят до Найла вовремя.

Брок встал.

— Предоставьте это мне.

Он подошел к Рейну и протянул ему руку.

— Я обещаю, что отец одобрит этот брак, когда обо всем узнает. Добро пожаловать в нашу семью, брат.