Джин замерла в нерешительности прямо посреди комнаты. Ее трясло мелкой дрожью, и она молила Бога, чтобы Толли не заметил ее состояния. Повисла короткая пауза.

— Я пришел извиниться за вчерашнее, — сказал он наконец с обезоруживающей улыбкой.

— За что? — громко спросила Джин и сама удивилась тому, насколько невозмутимым был ее голос.

— Ты прекрасно знаешь, за что! Прости меня, Джин! Я повел себя просто по-свински! Мама устроила мне хорошенькую взбучку. Словом, я пристыжен и посрамлен. Честное слово, последний раз меня так распекали в детстве, когда я дергал девчонок за косички. Мне нравилось слушать, как они визжат от страха.

— Тебе не за что извиняться. Я сама виновата, — спокойно ответила Джин. — Повела себя как наивная дурочка, вот и получила свое.

— Ты так великодушна! — улыбнулся Толли. — Но я вел себя по-свински. А потому скажи мне, что прощаешь! Иначе у меня сегодня не будет удачи ни в чем! Пойду забьюсь куда-нибудь или вскарабкаюсь на вершину самой высокой горы, где меня никто не найдет.

Он протянул руку, и Джин подала ему свою.

— Мне правда очень жаль, что все так вышло, — уже серьезно сказал Толли, беря Джин за руку, потом поднес руки девушки к губам и нежно поцеловал пальцы. Он проделал это так естественно, что Джин даже не успела смутиться и покраснеть. Толли снова бросил на нее внимательный взгляд. — Благослови тебя Бог, девочка! Присмотри за мамой, ладно? Ты ей очень нравишься. Кстати, я очень доволен ее нынешним состоянием, но об этом мы с тобой поговорим позже, когда я вернусь.

Он помахал рукой на прощание и скрылся за дверью.

Джин осталась стоять как вкопанная, не в силах поверить в случившееся. Толли больше не сердится на нее! Мир опять прекрасен и полон радости. Толли ее простил! Значит, и с возвращением в Англию можно повременить.

Джин подошла к туалетному столику и уставилась на свое отражение в зеркале. Она все еще не привыкла к тем переменам, которые произошли с ней, но и мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в зеркале отразилась хорошенькая девушка. Конечно, с Мелией ее нельзя сравнить, но в ней есть нечто привлекательное. Вот, например, сейчас — глаза блестят, легкий румянец играет на щеках, алые губы слегка приоткрыты. Но Мелия — признанная красавица, у нее совершенная красота. И нечего себя обманывать — Толли никогда не влюбится в нее! Он не воспылает к ней страстью, не захочет сжать ее в своих объятиях, не станет осыпать ее лицо поцелуями. Что ж, ей достаточно его расположения и дружбы. Какое счастье знать, что он где-то рядом, слышать его голос, видеть его глаза, искрящиеся от смеха! Ей нужно научиться довольствоваться малым, тем, что есть. С ее стороны было бы верхом неблагодарности требовать чего-то большего.

— Я счастлива! Счастлива! Очень счастлива! — повторяла она как заклинание. — Буду жить настоящим, а о будущем подумаю потом.

Но будущее — вот оно, совсем близко. Пройдет несколько дней, и все вернется на круги своя. Ей придется уехать, и их с Толли пути разойдутся навсегда. Она останется одна. Снова одна! Правда, прежней она уже не будет! Никог да! Она вспомнила слова из недавно прочитанной книги — «любой опыт, приобретенный человеком, бесценен». Что ж, она проверит правоту этого изречения уже на себе. Насколько бесценным станет для нее опыт, приобретенный за время общения с Толли? Вполне возможно, этих эмоций и впечатлений хватит на всю ее жизнь. Воспоминания о волшебном приключении будут согревать ей душу и тогда, когда она будет жить, зная, что Толли счастлив с другой. А возможно, ее будет согревать мысль, что в памяти Толли она тоже осталась приятным воспоминанием. Разве этого мало?

Радость жизни снова вернулась к Джин. Она была полна энергии, ей хотелось петь, хотелось взлететь в небо, взмыв над скалами подобно птице. А еще ей захотелось как можно быстрее освоить все премудрости катания на горных лыжах. Какое это, должно быть, удовольствие — стремительно нестись вниз по крутому склону!

На утренних занятиях Джин старалась изо всех сил, и ее усилия были вознаграждены.

— Вы делаете успехи! — похвалил девушку тренер. — Поздравляю! С завтрашнего дня я перевожу вас в более сильную группу.

Окрыленная пусть небольшой, но победой, Джин вернулась в гостиницу и поделилась своей радостью с миссис Мелтон. Маргарет порадовалась за нее, а потом попросила съездить в Сент-Мориц и купить для нее лекарство.

— Поезжай на санях, — сказала она. — Я попрошу портье заказать тебе сани.

— На автобусе было бы дешевле, — заметила Джин.

— Не стоит экономить на отдыхе, — улыбнулась миссис Мелтон. — Излишняя прижимистость может испортить любой отдых. Обычно я строго слежу за своими тратами, Толли даже посмеивается надо мной и называет меня скрягой. Но во время отдыха я позволяю себе все, что доставляет удовольствие, не обращая внимания на расходы. Уверена, прогулка на санях тебе понравится.

— А может, отправимся вместе?

— Я бы с удовольствием! Но, к несчастью, меня ждет целая гора писем, на которые нужно незамедлительно дать ответ. Довольно унылое занятие. Потому что все письма касаются хозяйственных дел: ремонт в доме, неотложные поручения по имению и прочее. Если я не отвечу на них сегодня, то не отвечу никогда. Кстати, я чуть не забыла — тебе письмо, Джин!

— Мне? — удивилась девушка.

— Его по ошибке принесли в мой номер.

Миссис Мелтон протянула Джин письмо, и та, взглянув на обратный адрес на конверте, увидела, что оно от Ангуса. Джеральд, забирая ее вещи из пансиона, попросил хозяйку пересылать всю корреспонденцию бывшей постоялицы на адрес конторы Толли. А мисс Эмис, получив письмо, переслала его в Швейцарию.

Джин не стала открывать конверт при миссис Мелтон и положила его в свою сумочку.

— Ах да! Я же забыла про деньги! — воскликнула Маргарет. — Посмотри, пожалуйста, на туалетном столике, я там оставила сто франков. И уж коль скоро мы завели речь о деньгах, то думаю, что тебе нужны деньги на личные расходы. Я просто не понимаю, как мой сын мог быть таким невнимательным. Свои военные операции он планировал, не упуская ни одной мелочи, а тут начисто забыл о том, что трудно чувствовать себя счастливым с пустым кошельком. Особенно если ты женщина. — Нет-нет! — горячо воскликнула Джин. — Никаких денег я у вас не возьму! Вы и Толли уже столько сделали для меня! Это я поступила глупо — пустилась в это приключение практически без денег. Вот поэтому я и должна быть экономной.

— Спорить я с тобой не стану, но скажу, что на твоем месте я бы не возражала против помощи со стороны. А потому возьми на личные расходы двести пятьдесят швейцарских франков. Если ты истратишь не все деньги, то дома сможешь обменять на фунты стерлингов. Когда-нибудь, когда почувствуешь себя по-настоящему богатой женщиной, вернешь мне долг. Хотя я бы предпочла, чтобы мы обе о нем забыли. К тому же ты ведь обручена с Толли. Будь ваша помолвка не фиктивной, я непременно бы сделала будущей невестке дорогой подарок. И ты должна была бы принять его. Так вот сейчас я хочу сделать скромное подношение не избраннице сына, а просто славной девушке, которая мне очень нравится. Надеюсь, взаимно!

— Спасибо! Большое спасибо! — растроганно промолвила Джин, не в силах сказать «нет» после таких сердечных и добрых слов миссис Мелтон. — Как бы я хотела сделать что-то приятное для вас!

— Ты и так уже многое сделала для меня! Но об этом в другой раз! А теперь отправляйся и смотри не опоздай к ланчу!

Как и предполагала Маргарет, Джин была в полном восторге от поездки. Сани плавно скользили по склонам гор, открывая взору прекрасные альпийские пейзажи. Огромное озеро, покрытое зеркальным льдом, деревянные шале, разбросанные высоко в горах, чуть ниже — большие гостиницы, и рядом обязательно каток, на котором конькобежцы и фигуристы в красивых спортивных костюмах скользят по льду под звуки музыки, льющейся из громкоговорителя. В самом городке — масса маленьких магазинчиков и лавок, в которых продаются местные деликатесы, сувениры, знаменитые швейцарские часы, спортивное снаряжение и аксессуары, красивая обувь.

В аптеке она купила лекарство, а потом прогулялась по городу и купила букет цветов для Маргарет. Она еще никогда в жизни не тратила столько денег на подарок. Да и кому ей было делать подарки! С радостным удивлением Джин открыла для себя, что покупать и дарить подарки приятнее, чем получать их самой.

И только на обратном пути Джин извлекла из сумочки конверт с письмом Ангуса и вскрыла его. Она намеренно отложила чтение письма на потом — не хотела портить поездку. Письмо оказалось небольшим. Скорее это было не письмо, а записка.


Дорогая Джин! Я был крайне удивлен, получив твою телеграмму. Почти одновременно пришли и газеты, подтвердившие новость. Надеюсь, ты будешь счастлива. Мы с Элизабет планируем сыграть свадьбу в следующем месяце. Твой Ангус.


Джин еще раз перечитала письмо и вдруг, неожиданно для себя самой, рассмеялась. То был смех счастливого человека, обретшего свободу. Она разорвала письмо на мелкие кусочки и швырнула их за спину. Ветер подхватил обрывки и унес прочь.

Письмо Ангуса, а вернее, ее собственная реакция на него окончательно убедила Джин, что ее чувство к нему было девичьей фантазией. Она не почувствовала ни сожаления, ни уколов ревности, прочитав его. Образ Ангуса уже успел настолько потускнеть в ее памяти, что она с трудом вспомнила, как он выглядит. Неужели она всерьез собиралась выйти замуж за человека, которого так быстро забыла?!

— Просто я тогда была совсем глупая! — прошептала она.

На фоне тех невероятных событий, которые случились в ее жизни за последнее время, Ангус действительно затерялся, став частью прошлого, с которым она распрощалась без сожаления. Впрочем, мысленно Джин пожелала ему счастья с Элизабет. Наверняка из него получится образцовый муж. Будет хранить верность жене и выверять каждый свой шаг. Вот только получится ли из мисс Росс хорошая жена? Но как бы ни сложилась в будущем их супружеская жизнь, это уже не ее дело. Она же теперь свободна! С Ангусом покончено! Покончено с серым, унылым существованием, которое она влачила в доме тетки, это тоже ушло в прошлое. А в настоящем… а в настоящем есть Толли, и он ее простил. А еще есть нежное прикосновение его губ к ее пальцам.