– Пошли вместе.

Что это было? Последняя попытка напомнить, что они семья, что должны быть рядом? Или детское желание, чтобы в трудный момент кто-то близкий был рядом? Близкий!

– Ладно, вместе, – согласился Денис. – Ты позвони, узнай, когда они по этому вопросу принимают, а вечером я заеду и мы обо всем договоримся.

Светлана механически кивнула. А он посмотрел на часы и скривился:

– На работу пора, не могу сегодня опаздывать. В девять совещание важное, – глянул на тарелку с недоеденной картошкой, заметил недовольно: – Вот, позавтракать не успел. Как-то не вовремя ты свои разборки начала.

Пока он собирался, Светлана сидела не шевелясь, спрятав лицо в ладони. Когда хлопнула закрывающаяся дверь, она только вздрогнула. Вот значит как. Действительно, ничего сложного. Выходит, она не так уж нужна была Денису, как воображала. Ведь про развод не она заговорила, у нее и в мыслях не было до этого доводить. Просто хотела встряхнуть его, напомнить, что у нее, как у жены, имеются некоторые права. Вот и напомнила.

А Денис, словно обрадовался, что может от нее избавиться. Опять получается, что Олег был прав. Ох, Олег, Олег… появился он в ее жизни всего-то на неделю, а все пошло кувырком. Или он здесь ни при чем? Как же, ни при чем! Если бы не то, что он ей наговорил, стала бы она устраивать, как это Денис назвал, «разборки»? Да ни за что в жизни! Продолжала бы терпеть, обманывать себя, делать вид, что у них прекрасная семья. До тех пор пока… нет, рано или поздно, разговор, подобный сегодняшнему, все равно произошел бы. И все кончилось бы точно так же. Может на будущей неделе, а может через несколько лет.

«Еще несколько лет тайной тоски и одиночества вдвоем!» – Светлану передернуло. Ну что ж, раз так, значит принимаем новые правила игры. Денис хочет побыстрее решить вопрос с документами? Прекрасно, вопрос будет решен быстро. Сегодня же!

Она решительно встала, стряхнула остатки еды с тарелок в мусорное ведро, небрежно покидала посуду в раковину. Включила горячую воду, намылила губку. Тарелка выскользнула из рук, стукнулась о металлическое дно раковины. Светлана осторожно взяла ее, внимательно осмотрела – ни малейшего повреждения.

– Пожалуй, – громко сказала она себе, – пожалуй, это именно то, что мне сейчас нужно.

И старательно, с силой размахнувшись, шарахнула тарелку об пол.


Не рассосалось. Казалось бы, что может быть проще – забыть человека! Занялся привычными делами и выкинул из головы, какие проблемы? А вот не получалось. И отпуск кончился, и снова пошли гастроли: поезда, города, люди… Привычная карусель, такая изматывающая и так хорошо помогающая отвлечься от всего, не связанного с работой. Сколько раз все это давало ему возможность восстановить душевное равновесие, а сейчас, почему-то, никак не срабатывало.

Главное, условия для того, чтобы не вспоминать Светлану, самые благоприятные. В начинающемся сезоне – четыре сольника в филармонии по абонементу, декабрьские концерты в Москве, гастрольный тур по Испании, выступления в Питере, Лондоне, Пекине… одного этого бы хватило. А еще фестиваль во Франции, где надо будет играть Берлиоза, который сейчас совершенно в аварийном состоянии – надо заниматься и заниматься! И короткие наскоки в провинцию: Самара, Екатеринбург, Новосибирск! Да черт побери совсем эту провинцию, раз там водятся такие женщины, как Светлана!

И настроение все время, даже не просто плохое, а наипрепоганейшее! Все-таки, надо взять себя в руки и перестать кидаться на людей, а то даже Эля с Мишей обижаться начали. Они-то ему ничего плохого не сделали. По крайней мере, не отказывались от него. И маме надо позвонить, и с Ксюшкой повидаться. Свинство какое получается – приехал на пару дней в Москву и прячется от родных. До декабря ведь больше дома не появится.

Вот прямо сейчас надо и позвонить. Именно позвонить, по телефону сейчас с мамой гораздо проще общаться. Она, конечно, женщина тактичная, прямо про Светлану не спрашивает и вообще разговор на эту тему не заводит, но смотрит так… Нет уж, в такой ситуации самое разумное – воспользоваться гениальным изобретением Александра Белла. А потом заехать за дочерью и забрать ее к себе, хоть ночку переночевать. Ксюшка не мама, она будет трещать о своих школьных делах, о мальчиках, может порадует его еще каким-нибудь глубоким философским рассуждением на темы Гюго… А то, что у отца могут быть проблемы, да еще такие, как неразделенная любовь, ей и в голову не придет. Ха, да наверняка, эта паршивка уверена, что он слишком стар для этого!


Светлана тщательно высчитала время прежде чем позвонить брату. Из дома он уже ушел, но до начала занятий в музыкальной школе есть еще пять минут. Вот и хорошо, больше ей и не нужно.

– Кирюша, это я.

– Сестренка! Вот кого не ожидал. Случилось что-нибудь или соскучилась?

– Не то, чтобы случилось… так, некоторые изменения в жизни происходят. Мы с Денисом сегодня подали на развод.

Несколько секунд ошеломленной тишины, потом Кирилл обрел голос. И голос весьма сердитый:

– Это теперь называется «некоторые изменения»? Светка, я не могу сейчас с тобой разговаривать…

– Вот и прекрасно, – перебила его сестра. – Поверь, что и у меня нет никакого желания говорить на эту тему, даже с тобой. И вообще, я позвонила только потому, что вы… не знаю, имеете право знать, что ли?

– Тем более, что такие «некоторые изменения», от нас будет довольно трудно скрыть!

– Не цепляйся к словам, ладно, – устало попросила она. – В общем, я тебе все сказала, дальше уже ты сам действуй.

– Бросаешь меня на амбразуру, сестренка?

– Разве не для этого существуют младшие братья? Кирюша, я просто не могу сейчас с родителями это обсуждать.

– А если учесть еще и наличие бабушки… Светка, но ведь все равно придется, рано или поздно.

– Тогда лучше поздно! Кирюшка, скажешь им сам?

– Куда ж я денусь. Только я за реакцию наших не отвечаю, сама понимаешь, – он немного помолчал и спросил озабоченно: – Ты сама как там?

– Знаешь, гораздо лучше, чем ожидала. Так что, я думаю, выйду без потерь.

– Ладно, держись, сестренка. Сделаю все, что смогу.

Положив трубку, Светлана облегченно вздохнула. Кирилл принял новость более, чем прилично. Впрочем, он всегда недолюбливал Дениса. Собственно, к нему все ее близкие относились без особого восторга. Но это вовсе не гарантирует того, что они одобрят развод.

Ладно, переживать будем по ходу наступления неприятностей. А то как она боялась в ЗАГС идти, как ей всякие ужасы мерещились! Думала, начнут с ними беседовать, вопросы задавать, уговаривать – сколько раз видела в кино подобные сцены. Щасс! Пришли, заявили, что хотят развестись, заполнили пару бланков. Детей нет, имущественных претензий нет, желания продолжать семейную жизнь нет… Дама, которой ни положили на стол документы – маленькая, худенькая, со стриженными под мальчика черными волосами – нервно почесала за ухом кончиком шариковой ручки, сказала в пространство со слабой вопросительной интонацией:

– Может дать время для примирения? Хоть месяца три?

Денис невыразительно пожал плечами, а Светлана растерялась, не зная, что сказать. Она слабо представляла себе процедуру. Если положено давать три месяца для примирения, пусть дают, только что это может изменить? Впрочем, оказалось, что с ними никто и не разговаривал. Ответила, не поднимая глаз от огромных листов с ровными колонками цифр, необъятная толстуха за соседним столом:

– А смысл? Видишь ведь, осточертели они друг другу. Сколько прожили?

– Семь лет, – заглянув в бумаги, доложила черненькая.

– А ляльку не нажили, – заключила толстуха. – Разводи, не морочь им голову.

Светлане казалось, что она наблюдает эту абсурдную сцену со стороны. «Оплатите по квитанции, eсли можно, без сдачи. Распишитесь здесь и здесь, где галочки стоят. Теперь вы, здесь и здесь. Все, вы свободны. Через две недели подойдите, получите свидетельство о разводе. Всего хорошего.»

Не глядя друг на друга, они с Денисом вышли из ЗАГСа, остановились на крыльце.

– И всех дел, – неожиданно грустно сказал Денис. Тут же встряхнулся, сунул руки в карманы, – ладно, мне пора.

– До свидания, – тихо сказала Светлана.

– Счастливо, – буркнул он и, резко повернувшись, пошел прочь.

Светлана некоторое время смотрела ему вслед и немного удивлялась тому, что ничего не чувствует. Уходит, и уходит, пускай. Чужой человек, с которым ее ничего не связывает. Ну да, абсолютно ничего, кроме семи лет жизни. С другой стороны, как заметила та толстуха, семь лет прожили, а ляльку не нажили. Не слишком тактичное замечание, но верное.

Светлана медленно спустилась с крыльца, побрела по улице. Даже странно, когда Олег, хлопнув дверью, вылетел из ее квартиры, она не была так спокойна.

«И опять Олег! – она усмехнулась. – И зачем о нем все время нужно вспоминать? А затем, что само вспоминается! Единственное, можно сказать, светлое пятно за последнее время. Он, по крайней мере, испытывал ко мне какие-то чувства. Насчет любви до гроба может и преувеличивал немного, по артистичности своей натуры, но то, что я ему нравилось и очень, это несомненно. Так почему же я должна стараться выкинуть его из головы? Только из-за того, что жизнь развела нас и Олег потерян для меня навсегда? Ерунда какая! Не буду я из-за этого отказывать себе в воспоминаниях. Тем более, что ничего другого у меня не осталось.»

– Простите, девушка, не подскажете, который час?

– Что? – очнулась Светлана. – Ах, да, без четверти двенадцать.

После взгляда на часы, мысли приняли другое направление. Надо же, как быстро с ними управились – двенадцати нет. А она, на всякий случай, отпросилась у Лени до обеда. Погулять что ли? Зайти в кафе, съесть пирожное. Зажевать, так сказать, развод сладеньким. Хотя… Хотя есть идея получше. Не пирожное, а торт, и не в одиночку, а при поддержке родного коллектива. Все равно ведь девчонкам рассказать придется. Так обставить это повеселее!