– Идиот, – Неверов высунулся наружу и сплюнул вниз. – Нужны нам его секреты.

– От того, что он идиот, нам не легче. Одним словом, сегодня, часиков в восемь, идем туда…

– Мы с тобой?

– Жора, я не понял, – скривился Драгомилов. – Ты считаешь, что нужно послать кого-то другого?

– А хорошо было бы… да нет, конечно самим надо, – Неверов спрыгнул с подоконника и потянулся, – вспомним молодость. Только вот управимся ли мы вдвоем? Может, Самохина возьмем, для верности?

– А еще половину личного состава не хочешь? Нет уж, будем вспоминать молодость по полной программе и без лишней толпы. Самохину и так будет, чем заняться.


Олег вовсе не обрадовался тому, что Кирилл, действительно, обернулся на удивление быстро. Очень уж хорошо они сидели со Светланой, болтали, смеялись. Сначала, правда, она была немного напряжена, словно… словно школьница на первом свидании. Нет, такое сравнение, пожалуй, не годится – теперешние школьницы на первое свидание идут с презервативом в сумочке. Впрочем, нравы современной молодежи, волновали его в этот момент меньше всего. Его занимала только Светлана – удивительно милая женщина. Кирилл тоже славный парень, но вполне мог задержаться в министерстве культуры подольше. Увы!

– Светка, ты не представляешь, кого я там встретил! – возбужденно заорал он с порога. – Ты Зоеньку Гриневскую помнишь? С нашего курса, виолончелистку?

– Это беленькая такая? Ты ей еще тестов по музыкальному анализу написал немеряно?

– Вот именно! И эта самая Зоенька, сидит там, в министерстве: при должности и при бумагах! – Кирилл плюхнулся на табуретку, – Свет, а холодненькое есть что-нибудь?

– Есть чай остывший, сладкий.

– Ладно, давай чай, Слушайте, ребята, что власть с людьми делает, даже такая крохотная! – он взял из рук сестры большую чашку, сделал шумный глоток. – Славная же была девчонка, бестолковая немного, но руки неплохие и вообще, не без способностей. А теперь сидит, такая, вся из себя, дама в персональном кабинете: рука на телефоне, весь стол приказами по министерству, да бланками форм отчетности завален! Зоя Анатольевна она теперь, поняла?

– Кирюш, но это же нормально, – мягко сказала Светлана. – Она уже не девчонка, а сотрудник министерства, сам говоришь: начальник, хоть и невеликий. И то, что ее называют по имени-отчеству…

– Так я же не против отчества, – всплеснул руками Кирилл. – Я сам, уже сколько лет на Кирилла Дмитриевича откликаюсь! Вопрос не в этом, вопрос в том, как дело делаешь! Я ей, естественно, говорю: «Зойка, паршивка ты этакая, где документация по конкурсу в Питере? Ты когда собираешься нам ее отправлять?» Так она про этот конкурс вовсе не помнит! «А чего, – говорит, – ты от меня хочешь? У меня и без этого работы полно, а те, кому интересно, приходят ко мне сами и все приходящие положения по конкурсам, сами смотрят.» И пальчиком в сторону полки тычет. «И прекрати, – говорит, – называть меня Зойкой, а тем более, паршивкой. Постарайся запомнить, что я теперь, Зоя Анатольевна». Я ей, разумеется, мирно так отвечаю, что еще не так ее обзову, если она не пошевелит тем, что у нее занимает место мозгов в голове и не сообразит: ну никак мне не с руки сюда каждую неделю мотаться только для того, чтобы входящие бумажки за нее разобрать. Ой, ребята, вы бы видели, как она губки надула!

– Но почему? – удивился Олег. – Это же ее работа, я правильно понял? Она за это деньги получает.

– До чего вы, столичные жители, бываете наивными, – хлопнул его по плечу Кирилл. – Ее работа – это сидеть с важной физиономией над горой бумаг и имитировать кипучую деятельность. А те, кому интересны положения по конкурсам, сами придут, пороются на полке и найдут то, что их интересует… возможно. Я, по крайней мере, столько всякого нашел, что чуть не убил ее. Представляете, полгода бумажка пролежала, по конкурсу в Таллине. У меня есть один пацан – и программа совпадает так, словно я ее специально подбирал, и сыграть может… прием заявок три недели назад закончился. Корова.

– Корова, – искренне согласился Олег. – Что такое не попасть на конкурс, к которому ты готов, из-за чьей-то безответственности и непрофессионализма, это он понимал очень хорошо. – Ты ее хоть на будущее напугал?

– Такую напугаешь. Кулаком по столу постучал, конечно. Немного. Так она вообще стала такая, вроде каменной бабы – знаешь, по степи стоят.

– Зря ты на нее орал, – покачала головой Светлана.

– С чего ты взяла, что я орал? – насупился Кирилл.

– Ты, братец, не относишься к той категории людей, которые, когда сердятся, начинают говорить тише. А ты сам сказал, что кулаком по столу стучал. Значит орал при этом, да еще лицо было самое зверское. Скажешь не так было?

– Ну, может маленько голос и повысил…

– Маленько! А она теперь все документы, что тебя касаются, терять будет.

– Да нет, не будет, – поморщился Кирилл. – Я же тоже не дурак. Как только увидел железную маску, в которую Зоенькина физиономия превратилась, сразу сменил тактику. Отъехал назад, даже извинился. Объяснил про слабость нервной системы, ручку поцеловал, сказал: «Мы, творческие люди…»

– Это она творческий человек? – поперхнулся смехом Олег.

– Это ей нравится, когда ее считают творческим человеком, – строго сказал Кирилл. – А мне, честное слово, ну очень неудобно приезжать в Саратов, только чтобы проверить, нет ли у нее какой бумаги, для нас интересной.

– Так чем кончилось-то? – спросила Светлана.

– А ты как думаешь? Установил мир и дружбу. Напомнил о наших нежных отношениях в консерватории, чуть ли не в любви ей признался… Обещала присылать документы в Хвалынск вовремя.

– И ты поверил?

– Нет, конечно. Придется над этим еще поработать – пару коробок конфет, чтобы жизнь послаще показалась, медку с собственной пасеки…

– А у тебя что, и пасека есть? – изумился Олег.

– Ты что? – Кирилл был удивлен таким нелепым предположением не меньше. – Откуда? Кто-нибудь из родителей подсуетится, притащит баночку. Пусть лопает, сколько влезет, лишь бы дело делала.

Он встал потянулся, сделал несколько быстрых, разминочных движений.

– Отсиделся весь. Что у тебя, Светка, все табуретки какие жесткие? Вяжешь всякую ерунду, нет бы накидочек, разных подушечек наделать…

– Ну, если свитер для любимого брата это ерунда, – холодно сказала Светлана, – то я готова бросить это нудное занятие и заняться подушками.

– Э-э… похоже я погорячился, – тут же сдал назад Кирилл. – Давай так: закончишь свитер и тогда уж возьмешься за подушки.

– Подхалим. Лучше скажи, ты со всеми своими заморочками разобрался? Едете завтра?

– Да, все в порядке. Только я не понял формы глагола, почему «едете»? Мы едем, все трое.

Олег непроизвольно кивнул. Не та складывалась вокруг Светланы ситуация, чтобы оставлять ее одну. Да и вообще, поехать в Хвалынск втроем, гораздо более удачная идея, чем… чем любая другая! К сожалению, сама Светлана так не считала.

– Я уже сказала, – нетерпеливо отмахнулась она, – все это ерунда. Кроме того, меня Леня с работы не отпустит, да и здесь, после этого погрома порядок наводить надо. Одной стирки на неделю.

– Сестренка, у тебя автоматическая стиральная машина, – ласково напомнил Кирилл. – Кроме того, если твои тряпки полежат несколько дней нестиранными, никакой мировой катастрофы не произойдет, уверяю тебя. Так что, не надо придумывать отговорки, ты едешь с нами. Светка, ну пойми же ты, я просто боюсь за тебя!

– А я тебе снова говорю, ерунда! Ничего со мной не случится. И потом, как ты вообще себе это представляешь: возвращается Денис из командировки, дома бардак, я неизвестно где…

– Почему неизвестно где, – вмешался Олег. – Можно записку оставить.

Он оглянулся на Кирилла, чтобы тот поддержал его и растерянно замолчал. Между братом и сестрой происходило что-то непонятное. Сердито сощурившись, Кирилл молча смотрел на Светлану, которая вдруг, довольно агрессивно, заявила:

– Я не хочу этого слышать! Это твое личное мнение и меня оно не интересует.

Кирилл продолжал молчать, не сводя с нее взгляда.

– Отстань от меня! – прошипела Светлана. – Я сказала, что остаюсь, и не собираюсь спорить на эту тему, понял?

Она вскочила и быстро вышла с кухни. Через несколько секунд хлопнула дверь спальни. Кирилл шумно перевел дыхание, посмотрел на Олега, криво улыбнулся:

– Извини. Даже в таких идеальных семьях, как наша, случаются маленькие домашние войны.

– Бывает, – Олег не знал, что сказать. Как-то не чувствовал в себе достаточной житейской мудрости. Поэтому спросил о том, что его волновало:

– Так что, ты ее никак не можешь уговорить уехать?

– И уговаривать не буду, – мрачно пообещал Кирилл. – Свяжу дуру, суну в мешок и увезу!

– Помощь нужна? – предложение было сделано деловито, без улыбки.

– А как же! Ей ведь еще и кляп надо будет вставить, – Кирилл тряхнул головой, словно отбрасывая неприятные мысли и посмотрел на Олега немного смущенно, – ты извини, втянул я тебя в историю. Я же понимаю, у тебя вообще отпуск, а тут убийство, погром, милиция все время под ногами крутится. Светка вот еще задурила, на нашу голову… Но я надеюсь… я имею в виду, ты… – он замолчал, явно не зная, как сформулировать свой вопрос. Олег благородно решил прийти ему на помощь.

– Ты хочешь узнать, не помешают ли мне мелкие неприятности в виде убийств, милиции и твоей сестры, выполнить свое обещание, порадовать твоих сопливых гениев Бахом в моем исполнении? Боишься, что меня может утомить обилие приключений и я предпочту тихо смыться на Селигер и наслаждаться там отдыхом и рыбалкой в компании близких друзей, то есть, Миши с Элей?

– Честно говоря, боюсь, – улыбнулся Кирилл.

– Можешь успокоиться. Олег Тернов свое слово держит вне зависимости от обстоятельств. Но вот повысить ставку, я думаю, имеет смысл. Как ты насчет еще пары занятий?

– Да хоть сейчас! – Кирилл вскочил, – пошли!