И еще Дмитрий Александрович понял, что только она, Ангелина, скромная серая мышка, как сказали бы многие, сумела пробудить в его сердце эти чувства и желания. А он сбежал от нее. Трусливо сбежал, получив то, что хотел, но не сумев понять, что не удовлетворится одной-единственной встречей, какой бы чудесной она ни была.

4

Придя в понедельник на работу, Дмитрий Александрович очень удивился, увидев в приемной свою дочь. Евгения мило шепталась о чем-то с Ирочкой, его нынешней секретаршей. Года полтора назад его прежняя секретарша, строгая и исполнительная Серафима Илларионовна, тяжело заболела – у нее случился инсульт. И хотя все закончилось благополучно, родные ни за что не соглашались опять отпустить ее на работу. Серафиму Илларионовну любили в семье и не желали больше рисковать ее здоровьем. Сын отправил ее на какой-то очень крутой курорт, а потом нашел для нее занятия дома. А Дмитрию Александровичу пришлось взять на работу другую секретаршу. И как только Ирочка появилась в его приемной, Евгения очень быстро воспользовалась ситуацией. Она подружилась с молодой женщиной и вскоре стала как бы своим человеком у него на работе. У Евгении сложились хорошие отношения со многими его сотрудниками, она появлялась на всех праздниках, и ее присутствие стало как бы само собой разумеющимся. Нельзя сказать, чтобы Дмитрий Александрович был от этого в восторге, но относился к сложившейся ситуации довольно спокойно. До сегодняшнего дня. Сегодня ему это почему-то категорически не понравилось.

А дочь сияла ему навстречу приветливой улыбкой.

– Ты прости меня, папа, что я без предупреждения, – поспешила начать разговор Женя (можно подумать, она когда-нибудь предупреждала о своем появлении!), – но я очень волновалась за тебя. У тебя два дня телефон не отвечает, а я не могла отлучиться из дому. Ты здоров?

– Чего это ты всполошилась, Женя? – вопросом на вопрос ответил отец. – Что со мной может случиться? Просто был занят.

– Не сердись, папочка, – ласково проговорила дочь, но ее глаза при этом окинули отца острым, как бритва, взглядом, – я сейчас уйду и мешать тебе не стану.

Евгения торопливо чмокнула Дмитрия Александровича в щеку, свежую и гладкую после утреннего бритья, обменялась понимающим взглядом с Ирочкой и убежала, оставив отца в состоянии, весьма похожем на ярость. Сейчас он чувствовал себя как медведь, которого обложили в берлоге, и это его злило. Ведь секретарша, по всему видно, просто очарована уверенной в себе, состоятельной Евгенией, способной хорошо отблагодарить за оказанные услуги. И даже больше: будучи женщиной недалекой, Ирочка, пожалуй, гордится дружбой с дочерью шефа, принимая все за чистую монету.

– Что это вы взъерошенный такой, Дмитрий Александрович? – спросил днем Игорь, забежав к шефу в кабинет.

Игорь был всего на четыре года моложе Дмитрия, но с тех пор, как стал у него работать, всегда держался в определенных рамках, хоть они и были давними друзьями.

– Не по душе мне, Игорь, что Евгения вынюхивает что-то в мое отсутствие. И взгляд ее сегодня мне совсем не понравился. Как будто она меня в чем-то подозревает.

Игорь удивленно посмотрел на него.

– Так она уже давно сторожит вас, словно бдительная овчарка доверенную ей овечку.

– Зачем? – широко открыл глаза шеф.

– Ну вы даете, Дмитрий Александрович! Неужели непонятно? – в свою очередь удивился заместитель. – Это же элементарно. Вы ведь у нас мужчина хоть куда. А вдруг вы опять женитесь да обзаведетесь детьми? И кто тогда унаследует ваш шикарный дом?

– Ты так думаешь?

– Уверен, Дима, – печально покачал головой его друг, забыв о принятой форме обращения. – Мне очень жаль, но ты пригрел на груди змею, да еще и не одну.

– Но Сонечка ведь совсем еще ребенок, она ничего в этом не понимает.

– Поверь мне, Дима, дело обстоит именно так. А малышка находится под влиянием матери-гадюки.

Дмитрию Александровичу очень скоро довелось убедиться в справедливости этих слов. В пятницу ближе к вечеру, когда он, не выдержав, позвонил Лине и они договорились снова поехать в тайный домик в лесу, у него в кабинете объявилась Евгения. Она была очень расстроена, чуть не плакала. Дочь сказала, что Сонечка приболела, капризничает, а им с Пашей надо срочно отлучиться на выходные. Ехать к бабушке девочка отказалась наотрез.

– Ты не возьмешь ее к себе на уик-энд, папа? – с надеждой спросила Евгения. – Малышка так любит тебя и просто обожает твой дом.

Пришлось перезвонить Лине и дать отбой. А Дмитрию так хотелось побыть с ней, насладиться ее обществом, покоем, тишиной и немного освежить свою душу. Лина тоже огорчилась, это было слышно по ее голосу, но ни на чем не настаивала, конечно, – как он уже понял, это было не в ее привычках.

Появившаяся в его доме внучка больной, однако, не выглядела. Она весело скакала по комнатам, но, уловив удивленный взгляд деда, притихла.

– У меня головка болит, – пожаловалась девочка и забралась на диван к нему под бок.

Посидела тихонько несколько минут, потом не выдержала.

– Ты меня любишь, деда? Больше всех на свете? – заглянула ему в глаза.

Он кивнул. Малышка удовлетворенно улыбнулась.

– Значит, это правда. Мама говорила мне, что я для тебя дороже всех и этот дом ты построил для меня.

Дмитрий Александрович оторопел.

– Нет, Сонечка, этот дом я построил для себя, – возразил он.

– Но когда ты умрешь, я ведь буду в нем жить?

– А я не собираюсь пока умирать, моя маленькая, – невесело рассмеялся Дмитрий. – Мой отец до восьмидесяти девяти лет дожил, и я не намерен от него отставать. Когда это все-таки случится, ты давно уже будешь взрослой и у тебя будет свой дом.

Девочка глянула недовольно, но спорить с дедом не стала. А он глубоко задумался. И мысли были весьма неприятные. Так вот, значит, до чего дошло! Уже и ребенок его смерти ждет. Хороша семейка, ничего не скажешь! Турнуть бы их всех подальше и забыть. И зажить своей жизнью. Привести сюда Лину. И быть с ней абсолютно счастливым, наполниться счастьем по самые уши. Но, к сожалению, вряд ли он сможет это сделать, как бы ему этого ни хотелось. Слишком крепкие узы связывали его с дочерью и внучкой. Даже осознав их коварство, Дмитрий Александрович не мог отказаться от них. Поздно. Его уже посадили на цепь, как дворового пса.

5

После этого события развивались и вовсе странно. Отказаться от встреч с Линой Дмитрий Александрович тоже уже не мог. Чем дальше, тем сильнее была потребность видеть и ощущать ее рядом. Но и пригласить Лину к себе в дом он не решался, хоть и хотел это сделать, теперь уже хотел. Он знал, что, почуяв неладное, Евгения способна примчаться к нему в любое время суток, даже среди ночи. А чутье у нее было, как у хорошей ищейки.

Когда Дмитрий Александрович после внезапно сорвавшегося уик-энда на природе заявил дочери, что больше не сможет быть нянькой для Сонечки, как бы ни любил этого ребенка, – ведь он все же мужчина и у него есть важные дела, – она мило извинилась за то, что нарушила его планы, и пообещала больше так не делать.

– Я не хотела, папа, поверь, – глаза Жени смотрели открыто, – но обстоятельства связали меня по рукам и ногам, а больной ребенок согласился ехать только к тебе.

Дмитрий Александрович тогда молча проглотил эту явную ложь, но осадок на душе остался.

Потом наступил еще один уик-энд, и он был настолько прекрасен, что заставил мужчину забыть обо всем, что было плохого в его жизни. Радость от общения с Линой, ее безыскусная нежность и разгорающаяся как факел в ночи страсть, стоило только ему взглянуть на эту женщину, омыли Дмитрия исцеляющим дождем. Он наивно мечтал всегда, всю жизнь проводить так свои выходные, совершенно забыв о том, что домик в лесу не был его собственностью, а принадлежал ему лишь время от времени. И полностью упустил из виду то, что в своем доме он встречаться с любимой женщиной не может. А когда ему не удалось арендовать домик на следующий уик-энд, опешил. И что же теперь делать?

Этот вопрос Дмитрий Александрович озвучил, когда возмущенно делился с другом своей неудачей.

– Ума не приложу, как мне поступить, Игорь, – расстроенно говорил шеф, – без Лины я теперь долго не выдержу, она мне нужна, как воздух. А провести с ней выходные негде. Заказал бы места на какой-нибудь базе за городом, так там полно народу, и знакомых кучу встретишь. Опасно.

– Да не расстраивайтесь вы так, Дмитрий Александрович, – утешил его заместитель. – Вам надо порядок в своем семействе навести, чтобы раз и навсегда отучить родственников совать нос в ваши дела. А пока суд да дело, вы можете воспользоваться нашей дачей, мы с Наташкой как-нибудь перекантуемся. Это, конечно, не то что ваши хоромы, но и не худший вариант.

Дмитрий Александрович поднял на Игоря глаза, и в них стала оживать надежда.

– Ты это серьезно?

– Конечно, серьезней некуда. Подъедете в субботу утром, мы вам ключи с рук на руки передадим.

У Дмитрия Александровича потеплело на душе, но он только пожал другу руку. Слова были не нужны.

А субботним утром они с Линой приехали на небольшой садовый участок, ухоженный, аккуратный, и она познакомилась с давним другом своего возлюбленного Игорем и его женой, очень приятной женщиной.

– Вы можете звать меня просто по имени, – сказала Лине хозяйка дачи, – а он, – она указала глазами на мужа, – Игорь, и все. Так проще.

Она весело рассмеялась и принялась показывать гостье, что где находится и как чем пользоваться. Наконец вручила ключи.

– Это запасные, второй комплект, – сказала, улыбнувшись, Наташа, – пусть пока у вас хранятся. Так будет удобнее, пока Дмитрий Александрович не решит свои проблемы.

Лина насторожилась:

– О каких проблемах идет речь, простите?

– О! Вы не в курсе? – Наташа удивилась и даже немного смутилась. – А впрочем, я считаю, что вам лучше знать правду. Вы еще так молоды, очень милы и немного наивны. А жизнь, она такая сложная…