– Я с тобой жить больше не буду, – хмуро проговорил Дмитрий, – и ты меня не заставишь.

– Еще как заставлю, – Инна криво улыбнулась. – Не забывай, что у тебя в кармане партбилет.

Тут Дмитрий побледнел еще сильнее, хотя, казалось, это невозможно. Вырвал из ее цепких пальцев рукав пиджака и быстро ушел, не оглядываясь. К ней он больше не вернулся. Инна в ответ отказалась отдать его вещи. Дмитрий наплевал и на это.

А спустя неделю его действительно вызвали в партком. Правда, парторг института Сергей Алексеевич, разговаривая с Дмитрием поначалу строго и даже жестко, поглядывал на него вместе с тем сочувственно. Какой же мужчина не поймет человека, оказавшегося в такой дурацкой ситуации, что впору в рубрику «Нарочно не придумаешь» статью писать. В общем, поговорили они в конце концов по душам, и парторг согласился никаких санкций не применять при условии, что Дмитрий не станет подавать на развод. Ну, поссорились молодые супруги, с кем не бывает. Дмитрий согласился. Развод ему был не так уж и нужен. Все равно его теперь в загс и калачом не заманишь. А то, что институту не нужны неприятности, он хорошо понимал. Уж как-нибудь перекантуется до конца года.

Так и слонялся он весь последний курс по приятелям, ночуя то здесь, то там. С Инной старался не встречаться, насколько это было возможно, – они, к счастью, учились на разных потоках. А защитив диплом, подался на самую дальнюю стройку, только бы от жены подальше.

Вернувшись в родные пенаты, Дмитрий узнал, что Инна родила девочку и теперь живет со своими родителями. Ей удалось получить общежитие только потому, что ее семья жила за городом. У родителей Инны был дом и приличное хозяйство, и они всегда помогали дочери. А Дима ей давно нравился, она на него глаз положила и добилась своего, надеясь сделать из него со временем успешного мужа. Не думала она, что он окажется таким несговорчивым.

Свою дочь Дима увидел, когда девочке было уже лет пять. Теща привезла к нему ребенка и познакомила их. Девочка была хорошенькая и, похоже, умненькая. Увидевшись с ней раз, и другой, и третий, Дмитрий попался-таки в сети отцовской любви. И еще его жгло сознание собственной вины – ведь он бросил этого ребенка. Но увидеться с женой он отказался категорически. Дмитрий просто не мог переступить через себя, не мог и все. Он даже по телефону не мог разговаривать с Инной, едва услышав ее голос, сразу впадал в состояние, близкое к бешенству. А она была спокойна. Ей прекрасно жилось в доме родителей. Замуж она больше выходить не собиралась, и Дима был уверен, что назло ему. Но любовь к ребенку прочно поселилась в его сердце.

Шли годы. Дмитрий Александрович упорно делал карьеру и преуспел, став со временем руководителем крупной строительной организации. Как только изменились времена и на личные дела перестали обращать строгое внимание, он оформил развод с женщиной, которая не только сломала ему жизнь, но и искалечила его душу. Однако второй раз Дмитрий жениться не стал. Построил себе дом, который очень любил. Сюда частенько наведывалась его дочь Евгения, потом тут стала появляться внучка Сонечка. И Дмитрий Александрович постепенно понял, что они связали его по рукам и ногам.

Женя всегда была с отцом мила и ласкова, проявляла заботу о его здоровье, но иногда в ее быстром взгляде Дмитрий Александрович улавливал жесткость, которая напоминала ему о том, что она – дочь Инны и выросла рядом с матерью. Конечно, яблочко от яблоньки… Но Дмитрию Александровичу очень хотелось верить, что и от него дочь унаследовала какие-то моральные качества, которые помогут ей не стать такой же, как мать.

Он немного приободрился, когда Женя вышла замуж и пожелала жить отдельно от матери. Дмитрий Александрович помог молодым приобрести жилье, да и потом многое делал для Жени. Он готов был выполнить любую ее просьбу, а у дочери их всегда было немало. Новоявленный зять Дмитрию Александровичу, однако, совсем не нравился. Павел был, на его взгляд, скользким, нагловатым типом, и к тому же алчным. Но это был выбор дочери, и Дмитрий Александрович не стал ее отговаривать. Хотелось думать, что этих двоих связала любовь. Хотя поверить в такое было трудно. Эта супружеская чета напоминала скорее двух шахматистов, склонившихся над доской и просчитывающих каждый ход в стремлении к победе.

Встречи с дочерью происходили обычно на его территории, с зятем Дмитрий Александрович старался общаться как можно реже. А вот Евгения появлялась в доме отца довольно часто, обычно без предупреждения и в разное время дня, иногда и совсем уж поздно. Простая логика подсказывала, что дочь явно отслеживает его личную жизнь, чтобы не пропустить появление в его жизни чужой женщины. Эта мысль была болезненной – не хотелось думать, что его обложили, как зверя в берлоге, поэтому Дмитрий Александрович гнал ее от себя. С женщинами он, конечно же, встречался – ведь он живой мужчина, черт побери, и в нем заложена здоровая мужская сила, которая требует выхода. Но встречи эти всегда были организованы так, чтобы о них никто не знал. Дмитрий Александрович надеялся, что его близкие не додумаются нанять частного детектива, но тем не менее был очень осторожен. Длительных отношений с женщинами не заводил, никаких обещаний никому не давал и в свой любимый дом ни одну из них никогда не приводил.

Многое изменилось с рождением внучки. Сонечка была просто очаровательным ребенком. Внешне малышка была похожа на мать, но Дмитрий Александрович улавливал в ней и свои черты, и от этого сердце деда таяло. А ребенок был к нему искренне привязан. Эта чистая, незамутненная детская любовь грела сердце мужчины, закостеневшее в холодном панцире. Он сам, своими руками заключил свое сердце в этот непробиваемый футляр – боялся еще раз испытать боль, подобную той, что осталась позади.

Эти мысли донимали Дмитрия Александровича все то время, что он ехал домой, распрощавшись с Ангелиной. Однако они не отпустили его и тогда, когда он переступил порог своего любимого, обожаемого жилища. Дом Дмитрия был крепостью, где он мог спрятаться от любых жизненных невзгод. Так ему, во всяком случае, казалось. И вот сегодня эта надежная цитадель дала трещину. Ангелина вместе с ним вошла на бережно охраняемую личную территорию и по-хозяйски расположилась рядом. Вместе с ним проследовала в спальню, где Дмитрий Александрович переоделся в уютный домашний костюм, затем – в ванную, а теперь вот уселась рядом с ним у камина. И что же это такое, скажите на милость?

Свои отношения с женщинами Дмитрий Александрович строил по принципу «Пришел. Увидел. Победил». Заметив особу женского пола, пробуждающую в нем желание, он обычно оценивал свои возможности, а также наличие мужа, любовника и прочих препятствий, и потом, если дорога была открыта, принимался за дело. И почти всегда побеждал. Но, удовлетворив разгоревшееся желание, как правило, довольно быстро остывал и сводил отношения на нет. Сейчас же все было совсем не так. Он захотел эту женщину и получил ее. Насладился ею сполна, по самое не могу. И сбежал от нее, надеясь, что теперь мысли о ней не станут больше тревожить его по ночам. А то ведь спать плохо стал после той случайной встречи на дороге. Томление по Лине, именно по Лине, а не по абстрактной женщине, пробуждало его среди ночи, хоть беги за ней, адрес-то известен. Но ведь и это не помогло. Вот она, сидит здесь, рядом с ним. Смотрит в лицо мягким взглядом нежных дымчатых глаз, гладит его руку, слегка прижимается к нему всем телом. И ему, странное дело, хочется крепко обнять ее и сидеть у огня. Просто сидеть, чувствуя ее рядом. А потом отвести Лину в спальню и уложить в собственную постель. Нет, на подвиги его сейчас не тянуло. Дмитрий Александрович выложился до конца, и его тело требовало передышки – не мальчик ведь уже, и так геройствовал по полной программе. Хочется не страсти, а тихой радости, которую он испытал ночью, проведенной в маленьком домике у ручья, когда тело Лины, мягкое, шелковистое, уютно устроилось в его объятиях и пространство между ними было сведено к минимуму. Ему тогда было так хорошо, как никогда прежде. И подумалось, что это то единственное, то правильное, что нужно ему в жизни, чтобы быть не просто успешным мужчиной, а мужчиной счастливым.

Вон Игорь, друг его, вершины в карьере не достиг, сейчас ходит у него в заместителях – один из трех замов. Не потолок, но ведь Игорь особыми амбициями никогда и не страдал. Для него в жизни очень важна и другая ее часть – личная, семейная. Подумать только, сколько лет прошло с той студенческой свадьбы, а они с Наташкой по-прежнему живут душа в душу. И в доме их, довольно скромном, по понятиям Дмитрия Александровича, всегда так тепло и уютно, что не хочется оттуда уходить. А от этих двоих, когда они рядом, прямо сияние исходит. Троих детей уже, считай, вырастили, а все как молодожены выглядят. Когда Игорь смотрит на свою жену, в глубине его глаз загорается мягкий свет, а иногда так просто пламя бушует – это когда его желание одолевает. Помнится, однажды на Новый год, когда они втроем сидели возле украшенной елки в квартире у его друзей, Дмитрий Александрович вдруг уловил это пламя во взгляде друга, направленном на жену. Наташка подняла на него глаза, и на ее лице появилось такое выражение, что у невольного наблюдателя сердце дрогнуло и что-то заныло внутри. Эта женщина любила и хотела своего мужа. Тогда Игорь, прорычав что-то невразумительное, ухватил ее за руку и уволок в спальню. Минут через двадцать они вернулись. Наташка выглядела слегка смущенной, но очень счастливой. Игорь же весь раздулся от гордости и удовольствия – мужчина, в который раз покоривший свою женщину и вполне ее удовлетворивший. И это на пятом-то десятке, после стольких лет совместной жизни!

Сейчас Дмитрий Александрович понял, что и ему отчаянно хочется такого вот семейного счастья и уюта. Чтобы всегда, в любой момент можно было взять за руку любимую женщину и увести ее за собой, а потом ласкать и любить ее до изнеможения. И чтобы в глазах у нее было выражение огромной нежности к нему, Дмитрию, а потом – зажигающиеся огоньки желания и следом – пожар страсти. И все это для него, только для него. И в его собственном доме.