В ту же секунду Лукас бросился вперед. Схватив Стефано за ворот, он нанес ему сильнейший удар в челюсть. Итальянец отлетел к стене, сполз по ней, закрыл лицо ладонями и заплакал как ребенок.

Рори поспешила к мужчинам и схватила Лукаса за руку.

– Прошу тебя, не бей его больше.

– Он это заслужил. – Лукас подул на костяшки пальцев и с раздражением спросил: – Почему ты его защищаешь? Он же приставал к тебе!

А сердце Рори радостно запело. Ведь Лукас защищал ее честь!

– Я только хотела, чтобы ты не отправил его в нокаут, – ответила она. – Он еще должен сказать, где письма.

– А я это и без него знаю. Письма в моем кармане. Ожерелье – тоже.

– Но Стефано сказал, что у него очень хитрый тайник, который невозможно обнаружить. Поэтому я к нему пришла.

– Они лежали под половицей в его спальне. Но какого черта ты рассказала ему про письма?

– Это была часть моего плана. Я сказала, что Китти считает шантажисткой меня. А он сказал, что знает, где письма. И попытался свалить всю вину на миссис Эджертон.

– Ты… – Стефано в изумлении уставился на Рори. – Ты обманула меня, моя любимая?

– Она не твоя, а моя! – рявкнул Лукас. – А обман – минимальная плата за то, что ты с ней сделал восемь лет назад.

Искра, вспыхнувшая в сердце Рори, разгорелась в яркое пламя, согревшее все ее существо. Она наслаждалась моментом – ведь Лукас открыто назвал ее своей. Ей хотелось немедленно очутиться в его объятиях. Однако Лукас в этот самый момент наклонился и поднял с пола свой пистолет.

Внезапно из коридора донесся шум, и в дверном проеме появились двое – немолодой мужчина, который тащил за собой женщину. В мужчине Рори узнала кучера Лукаса; тот крепко держал за руку миссис Эджертон, громкий голос которой разносился по всему дому.

– Отпусти меня, негодяй! Я буду кричать! – вопила дама.

Не обращая на ее вопли никакого внимания, кучер затащил женщину в комнату и поставил ее перед Лукасом.

– Вот она, милорд. Как вы приказали.

– Спасибо, Джон. Будь добр, покарауль снаружи. – Лукас передал слуге пистолет. – Если кто-то из этих крыс попытается бежать без моего разрешения, можешь стрелять.

– Да, милорд. – Кучер вышел и закрыл за собой дверь.

Миссис Эджертон тяжело дышала; ее элегантное темно-красное платье, отделанное черными кружевами, казалось, вот-вот лопнет на пышной груди. Перья же на шляпке трепетали.

– Это возмутительно! – снова закричала она. – Лорд Дэшелл, что все это значит? А вы, мисс Пэкстон, – что вы здесь делаете?!

– Могу задать вам тот же самый вопрос, – спокойно проговорила Рори. – Вы, судя по всему, подобрали мои объедки? – И она взглядом указала на Стефано, все еще корчившегося на полу.

Глаза миссис Эджертон округлились – она только теперь заметила любовника. Она прикрыла рот ладонью, потом подошла к нему и тихо сказала:

– Бедняжка, что эти люди с тобой сделали?

– Он получил по заслугам, – буркнул Лукас. – Точнее – малую толику того, что заслужил.

Женщина бросила на Лукаса оценивающий взгляд, словно прикидывая, что ему известно.

– Милорд, что вы имеете в виду? Он попытался снова соблазнить мисс Пэкстон?

– Да. И возможно, вам будет интересно узнать, что у него имелось вот это. – Лукас достал из кармана письма. – Вот, видите?

Рори внимательно посмотрела на них. Писем было немного – штук пять, не больше. Они были аккуратно перевязаны розовой ленточкой. Так много шума из-за нескольких клочков бумаги!

Глаза миссис Эджертон забегали. После чего она весьма ненатурально засмеялась и воскликнула:

– Письма?! Не могу представить, какое отношение они имеют ко мне?!

Тут Стефано пошевелился и пробормотал:

– Но, Надин, как же так?..

Миссис Эджертон промолчала, а Лукас, внимательно глядя на нее, сказал:

– Я нашел кое-что еще… Нашел под половицей в спальне. – Он вытащил из кармана ожерелье. В свете лампы сверкнули бриллианты. – Полагаю, оно принадлежит миссис Пэкстон?

– Совершенно верно, – подтвердила Рори. – Папа подарил ей это украшение на свадьбу. Это ее самая лучшая драгоценность. Но я уверена, вам это известно, миссис Эджертон.

– Да, я видела, как она его надевала. Но не в последнее время. А что… Почему эта вещица здесь?

– Ты знаешь, – буркнул Стефано.

– Заткнись! – прошипела миссис Эджертон. – Это ты взял письма и ожерелье у Китти. А я не имею к этому никакого отношения. Совершенно никакого.

Итальянец произнес несколько фраз на своем языке. Можно было только догадываться, что они означали.

– А Стефано поведал мне совсем другую историю, – сказала Рори. – Он возложил всю вину на вас.

– На меня? – Рука миссис Эджертон в элегантной перчатке прижалась к ее груди. – Что за вздор?! С какой стати мне шантажировать мою лучшую подругу?

– А кто здесь упомянул о шантаже? – спросил Лукас, смерив женщину высокомерным взглядом.

Миссис Эджертон побледнела.

– Кажется, это вы сказали, милорд.

– Нет, я ничего подобного не говорил. Кстати, не говорил я и о том, что письма принадлежали миссис Пэкстон.

Губы женщины задрожали. Стефано сделал попытку подняться на ноги. Он прислонился к стене и пробурчал:

– Это был план Надин. Она нашла письма в корзинке для шиться. Я увидел, как она украла письма на балу. А потом заставила меня написать записки с требованием выкупа.

– Да замолчи же! – выкрикнула миссис Эджертон. – Закрой свой поганый рот! У тебя-то дипломатическая неприкосновенность! С тобой они ничего не смогут сделать!

– Ошибаетесь, – проговорил Лукас, убирая письма и ожерелье в карман. – Я как член Парламента непременно воспользуюсь своим влиянием и добьюсь того, чтобы Стефано лишился должности. Что же касается вас, миссис Эджертон, то вам будет предъявлено обвинение в весьма серьезном преступлении.

– Вы не пойдете к судье, – заявила дама. – Если эти письма будут обнародованы, разразится скандал.

– Да. Возможно. Но дело того стоит. Ведь я увижу, как вас повесят за все те неприятности, которые вы причинили мисс Пэкстон и ее мачехе.

Миссис Эджертон схватилась за горло – словно уже почувствовала, как на нем затягивается петля. Она покачнулась и, глядя на любовника, пробормотала:

– Ты этого не допустишь… Останови его…

– Но как?.. – Стефано держался за челюсть, в которую пришелся удар маркиза. – Ведь я из-за тебя лишусь должности.

Рори взглянула на Лукаса. Она прекрасно понимала, что он ни за что не отнесет в суд любовные письма, написанные его отцом.

– Есть и другое решение, – сказал Лукас. Он прошелся по комнате. – Решение, которое позволит миссис Эджертон спасти свою симпатичную шейку.

– Какое? – пискнула дама. Она схватила маркиза за руку. – Умоляю вас, милорд, скажите… Я сделаю все, что вы потребуете.

Лукас окинул женщину презрительным взглядом и проговорил:

– Вы вместе со Стефано покинете Англию на первом же подходящем судне и больше никогда сюда не вернетесь.

– Я должна покинуть общество? Навсегда?..

– Да. И если я когда-нибудь увижу вас на этих берегах, то вы почувствуете на себе всю силу закона. Это ясно?

– Но, милорд…

– Это не переговоры. Вы можете принять мое благородное предложение – или предпочтете виселицу. Третьего варианта не существует. Лично мне все равно.

Рори смотрела на маркиза в восхищении – это было идеальное решение. Она бы такое не смогла придумать. Влияние и безупречная репутация Лукаса придавали вес его словам. Он казался человеком решительным и не способным на сострадание, а ведь преступники не могли знать, что у него доброе и нежное сердце.

Зато она, Рори, это знала. Он защищал ее честь, сохранил тайну Фостер и нежно заботился о пожилой беспомощной матери. И еще он мог целоваться с удивительной нежностью, заставляя ее чувствовать себя самой красивой женщиной на свете.

В этот момент Рори осознала нехитрую истину. Глупо это или нет, но она без памяти влюбилась в маркиза Дэшелла.

* * *

Поднимаясь по ступенькам к двери своего особняка, маркиз обнимал Рори за плечи. Моросил холодный дождь. Лукас сознавал, что у них с Рори осталось совсем мало времени – ведь теперь, когда письма и ожерелье найдены, она покинет его дом. И у нее больше не будет повода делать вид, что она компаньонка его матери.

Стефано и миссис Эджертон приняли его условия. Лукас дал им несколько дней на улаживание дел в Лондоне. Миссис Эджертон предстояло договориться о продаже дома и имущества. И они должны были всем любопытствующим отвечать, что помолвлены и едут в Италию, где состоится их свадьба.

В вестибюле их встретил Джервис.

– Добрый вечер, милорд, миссис Пэкстон… – Дворецкий поклонился.

Лукас передал ему плащ и шляпу.

– Моя мать спит?

– Да, милорд. Миссис Кулпеппер осталась с ней на ночь. Сегодня у них было очень много посетителей. Я бы сказал, что миледи никогда еще не выглядела такой счастливой.

– А мой брат?.. – спросил маркиз.

– Лорд Генри ушел вечером и еще не возвращался, – ответил дворецкий. – Вам сегодня еще что-нибудь потребуется, милорд?

– Чай и сэндвичи в мой кабинет. Мы продолжим наш разговор там, мисс Пэкстон, если не возражаете, – добавил он, покосившись на Рори.

– Ничего не имею против, – ответила она.

Ее темные глаза радостно блестели, и Лукас снова ощутил жгучее желание, пожиравшее его изнутри все эти дни. Скорее всего, это была их последняя с Рори возможность побыть наедине. А потом она уйдет из его жизни. Лукас не знал, где взять силы, чтобы это вынести. Ему хотелось замедлить бег времени, хотелось запомнить на всю оставшуюся жизнь каждую секунду, проведенную с Рори.

Она тоже сняла плащ и шляпу и передала их дворецкому. Ее зеленое платье было сшито по последней моде. Ну чем не леди, вернувшаяся со светского мероприятия вместе с мужем?

Но, увы, он никогда не сможет на ней жениться.

Мысленно вздыхая, Лукас повел Рори мимо парадной лестницы в заднюю часть дома, где располагался его кабинет. Их шаги гулким эхом разносились по пустому коридору. Этой ночью собственный дом казался Лукасу унылым и мрачным. А ведь ему следовало бы радоваться – письма возвращены, и теперь ничто не могло помешать его браку с Элис Киплинг. Еще неделю назад он действительно радовался бы, но теперь…