Лукасу ужасно хотелось сломать нос… или челюсть на этом слишком уж красивом лице. Итальянец – необычайно хитер. Он уже однажды обманул доверие Рори. Конечно, она уже не наивная девочка, но кто знает, не поддастся ли она снова его чарам? Ублюдок пойдет на все, чтобы заполучить ее. А она слишком уверена в себе.

Ох, только бы она строго придерживалась плана. От нее требовалось только одно – задержать Стефано. А он, Лукас, обнаружив письма, зайдет за ней. Вроде бы ничего сложного. Но о чем же она сейчас с ним говорила?..

Рори не вдавалась в детали, только сказала, что придумает слезливую историю, объясняющую, что ее толкнуло обратиться к Стефано так поздно вечером. Возможно, в этой истории будет участвовать и он сам, маркиз Дэшелл. Не исключено, что она сейчас просит у смазливого итальянца защиты от своего нанимателя, который ее домогается.

И, видит бог, это была бы чистейшая правда. Его и впрямь изводил чувственный голод. Это когтистое и зубастое чудовище поселилось у него внутри, вгрызалось во внутренности и мешало принимать правильные, взвешенные решения. Лукас не мог думать о будущей жизни без Рори. Но именно такая жизнь ему предстояла. У него есть долг перед семьей, наследием своих предков, перед людьми, которые трудились в его четырех поместьях. Рори могла написать великое множество критических и разоблачительных статей, но только человек в его положении не мог жениться по любви.

Захлопнув последний ящик, Лукас стал медленно перебирать бумаги на столе. Все они были написаны на итальянском языке, однако почерк оказался вполне узнаваемым. Буквы были выписаны с теми же завитушками, которые использовал шантажист в записках, адресованных Китти. Это подтверждало подозрения, и Лукас решил действовать решительнее.

Он выпрямился и осмотрелся. Где же этот слизняк мог спрятать письма? Лукас заглянул в большую вазу, за книги в шкафу и даже посмотрел под диваном и стульями. Ничего. В гостиной больше негде искать.

Взяв лампу, он перешел в спальню. На комоде стояли баночки со средствами для ухода за волосами, лежало несколько дешевых булавок для галстука и расческа с серебряной ручкой. В гардеробе же обнаружилась только одежда, но Лукас на всякий случай проверил карманы и обувь.

Стефано забегал в эту комнату перед уходом и что-то положил в комод. Лукас открыл верхний ящик. Увы, писем там не было – только несколько галстуков и смятая женская ночная рубашка, вероятно, принадлежавшая миссис Эджертон. Выходит, Стефано поспешно убрал ее перед встречей с Рори? Лукас скрипнул зубами. Значит, итальянец надеялся заманить ее сюда. Подлый Казанова не хотел, чтобы она увидела ночную рубашку его любовницы.

Лукас пошел к кровати, чтобы заглянуть в ящик прикроватного столика. Под его ногами скрипнула половица. Она вроде бы даже слегка сдвинулась, и Лукас наклонился, чтобы как следует рассмотреть ее. Повинуясь импульсу, он достал из кармана нож и с его помощью приподнял половицу. Под ней что-то блеснуло. Он поднес к полу лампу. Бриллиантовое ожерелье! Оно лежало на стопке писем, перевязанных розовой ленточкой.

* * *

Рори изо всех сил старалась не морщиться, когда Стефано гладил ее колено под столом. Она лишь незаметно старалась отодвинуться. Ей очень хотелось влепить ему пощечину, но тогда она бы все испортила.

В кафе было много посетителей – в основном богемного вида: мужчины носили яркие цыганские шарфы вместо галстуков, а женщины – вычурные платья и экзотические украшения. Одна из них даже использовала тонкую кисточку, чтобы заколоть свой объемный рыжий пучок на затылке. Рори с удовольствием рассмотрела бы посетителей со всем вниманием, если бы не была вынуждена придумывать одну ложь за другой, чтобы удерживать внимание Стефано.

Она подробно рассказывала о своих неприятностях, то и дело всхлипывая в платочек, – рассказывала о годах изгнания, о возвращении в Лондон и дурном обращении злой, жадной и эгоистичной мачехи.

– Эта женщина заставила тебя работать у лорда Дэшелла? – Голос Стефано весьма натурально дрожал от гнева. – Ты слишком хорошо воспитана, чтобы зарабатывать себе на жизнь, тем более у этого жестокосердного тирана. – Было ясно, что Стефано затаил злобу на Лукаса, прервавшего его свидание с Рори в саду у Тинсли.

– Да-да, – энергично закивала Рори, утирая сухие глаза. – Но это не самое худшее. Ты не поверишь, до чего додумалась Китти. Боже мой! Я не знаю, что делать, к кому обратиться! – Рори довольно-таки достоверно изображала отчаяние, вот только слез не было.

Стефано подался к ней поближе, и Рори вдруг поняла, что раньше не замечала, какой большой у него нос. И как тщательно уложен черный локон, вроде бы небрежно падавший на лоб.

– Не печалься, любимая. Я в твоем полном распоряжении. Скажи, чем я могу тебе помочь.

Он сделал попытку схватить ее за руку, но Рори, сохранявшая бдительность, тотчас же взяла свой полупустой стакан.

– О, это так ужасно, – продолжала она. – И мне стыдно говорить об этом. Прошу тебя, скажи, чтобы нам сначала принесли еще вина!

– Возможно, ты будешь чувствовать себя комфортнее в моих комнатах? Они здесь рядом. И я привез из своей страны отличное вино.

– Но это же неприлично! – Рори опустила глаза, кокетливо моргнула и взглянула на Стефано сквозь веер ресниц. – Но, может быть, ты устал слушать о моих проблемах? Тогда я ни за что не стану тебя задерживать.

– Я, конечно же, останусь с тобой. Моя вечная любовь принадлежит тебе.

Стефано махнул официанту, и тот принес графин. Когда вино было налито, Рори сделала вид, что колеблется.

– Понимаешь, я в отчаянии. Даже не знаю, как объяснить, в каком ужасном положении я оказалась. Боюсь, ты мне не поверишь.

Стефано всплеснул руками.

– Верь мне, любимая. Я твой преданный слуга.

– Что ж, ладно, слушай… – Рори тяжело вздохнула, подражая какой-то трагической актрисе, и сделала паузу для усиления эффекта. – Понимаешь, мачеха обвиняет меня в шантаже.

Реакция Стефано была почти комической. Он вздрогнул, изображая удивление, и его карие глаза округлились. В этот момент все сомнения исчезли, и теперь Рори была абсолютно уверена, что преступник – Стефано. Иначе он бы высмеял столь нелепое обвинение.

– Шантаж?! – воскликнул он.

– Да, представляешь? Она говорит, что я кое-что у нее украла и теперь посылаю ей письма с требованием выкупа.

– Но что же, по ее мнению, ты у нее украла?

– Ох, это так глупо… Речь идет о старых любовных письмах. Уж не знаю, чем они ей так дороги. Но, клянусь, я ничего у нее не брала. – Рори добавила дрожи в голос. – Ты мне веришь?

– Конечно, любимая, даже не сомневайся. Но я знаю, как тебе помочь.

Он взял ее за руку, и на сей раз Рори это позволила, хотя от его прикосновения по телу пробежали неприятные холодные мурашки. Теперь она не испытывала к Стефано ничего, кроме отвращения. Его красота – только внешняя. Как же она этого раньше не понимала? Как могла полюбить этого мелкого пакостника?

Ее сердце рвалось к Лукасу. Ах, если бы это он держал ее за руку! Она покосилась на дверь кафе, надеясь увидеть его. Он обещал прийти, как только найдет письма.

– Прошу тебя, – взмолилась она, снова сосредоточившись на Стефано. – Придумай что-нибудь. Мачеха грозит отвести меня к судье. Завтра утром она сообщит о краже, и начнется расследование.

Верхняя губа итальянского красавчика покрылась капельками пота.

– Расследование? – переспросил он.

– Да. В дом придут сыщики с Боу-стрит. Они перевернут все. Надеюсь, они найдут настоящего преступника, иначе меня посадят в тюрьму.

– Тебя не могут посадить в тюрьму из-за каких-то писем, – неуверенно пробормотал Стефано. – И без доказательств вины к тому же…

– Дело не только в письмах. Китти отдала шантажисту бриллиантовое ожерелье. И теперь она требует, чтобы я его вернула. Иначе отдаст меня в руки правосудия.

– Но ведь тебя даже не было в Лондоне, когда письма пропали! – воскликнул Стефано.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовалась Рори.

Стефано в растерянности заморгал.

– Ну… это мое предположение. Ты ведь вернулась всего лишь несколько дней назад.

– Все равно меня обвинят. – Рори понурилась. – Ее слово против моего… Конечно, поверят ей. Тем более что я покрыла себя позором. – Рори поднесла к глазам платочек. – О, Стефано, что мне делать?

Итальянец откинулся на спинку стула и взглянул на девушку стеклянными глазами. Ей очень хотелось знать, о чем он сейчас думал. Допустит ли он, чтобы она ответила за его преступление? Он же трус… Рори чувствовала некое извращенное удовольствие от его терзаний.

Тут Стефано осмотрелся, как бы желая удостовериться, что его никто не слышит. Но люди вокруг не обращали на них никакого внимания – беседовали и смеялись. Потом он подался поближе к Рори и прошептал:

– Возможно, мне известно кое-что, Аврора. Кое-что представляющее для тебя интерес… Но ты должна обещать, что никому ничего не скажешь.

– Даю слово.

– У твоей мачехи есть подруга. Ее зовут Надин… то есть миссис Эджертон. Ты ее знаешь?

– Да, мы как-то встречались. Но если ты думаешь, что я могу обратиться за помощью к ней…

– Нет, ты меня неправильно поняла. Видишь ли, миссис Эджертон стала и моей подругой тоже. Она передала мне стопку старых писем и попросила спрятать их. Сказала, что это очень важно.

Сердце Рори пропустило один удар. Она никак не ожидала этого признания Стефано. Возможно, она слишком уж испугала его своими разговорами о сыщиках и расследовании, и теперь он старался свалить всю вину на свою сообщницу.

– Письма? Ты уверен, что она передала тебе те самые письма, которые украдены у Китти?

– Ну, я их внимательно не рассматривал, но это вполне возможно. А значит, их взяла миссис Эджертон, а не ты. Она виновна в преступлении. Если бы я знал, никогда не согласился бы их прятать.

– Ты их спрятал? Но где?

– У меня в спальне. В тайнике. Туда никто не догадается заглянуть, – добавил Стефано, явно довольный собой. Да-да, хитрец был так горд собой, что не мог не похвастаться.