— Пусть меня прикуют к планширу и побьют секстантом! Надеюсь, он не из убийц. Мы спасли его жалкую жизнь, а теперь должны молиться, чтобы он не оказался преступником. На мой взгляд, он похож на головореза. Я много плавал с вашим папашей, упокой Господь его душу, и могу распознать негодяя, когда увижу его. Я выпущу из него кишки, я…

— Я уверена, что в этом не будет необходимости, — перебила его Хейли и с улыбкой добавила: — Мне кажется, он очень славный…

— А мне кажется, что он настоящий головорез, — проворчал Уинстон.

— А он что-нибудь говорил? — спросила Памела, пытаясь направить разговор в другое русло.

— Он проговорил всего лишь несколько слов, — ответила Хейли. — Ему было больно, и я дала ему немного опия. Может, ближе к полудню ему полегчает.

Тетя Оливия подняла голову и посмотрела на Хейли.

— Мешает? — спросила она с беспокойством. — А кто нам мешает? Разве кто-нибудь пришел?

Девушка закусила губу. Тетя Оливия была глуховата и постоянно веселила окружающих своими вопросами.

— Нет, к нам никто не пришел. И никто нам не мешает, тетя Оливия, — ответила за сестру Памела. Повысив голос, она добавила: — Мы просто выразили надежду, что больному сегодня полегчает.

Тетя Оливия с удовлетворением кивнула.

— Ну что ж, надеюсь, что так и будет. Бедненькая Хейли довела себя до истощения, ухаживая за этим человеком. Так что он теперь просто обязан поправиться. Я очень рада, что он не умер. Ужасно не люблю похороны — они так меня угнетают… — И худенькие плечи тетушки содрогнулись.

После завтрака они убрали со стола посуду и принялись за повседневные домашние дела. Из-за нехватки средств Олбрайты не держали прислугу, только раз в неделю к ним из деревни приходила женщина, помогавшая со стиркой.

Не обращая внимания на ворчание Эндрю и Натана, Хейли дала им поручение. Мальчикам следовало выбить половики, хотя они терпеть этого не могли, считая женским делом. Памела же принялась вытирать пыль, а тетя Оливия занялась починкой одежды. Келли должна была собрать яйца в курятнике, а Уинстон — починить крышу. Хейли решила навестить Стивена, а потом поработать в саду вместе с Гримзли. Она взяла корзинку для яиц, чтобы отдать ее Келли, но девочка уже куда-то убежала.

— Ты не видела Келли? — спросила Хейли у Памелы.

— Видела совсем недавно. Она, наверное, в курятнике.

— Малышка забыла корзинку, — сказала Хейли, вышла из дома и направилась к курятнику. Открыв дверцу, она прокричала:

— Келли! Где ты? Ты забыла корзинку. Ответом ей было молчание.

— Господи, где же эта девчонка? — пробормотала Хейли.

Стивен с трудом открыл глаза и зажмурился от яркого света. Он осторожно пошевелился и с радостью обнаружил, что чувствует себя гораздо лучше. Правда, голова еще болела, плечо тоже, но ужасная боль, растекавшаяся по всему телу, прошла.

Повернув голову, Стивен увидел перед собой маленькую темноволосую девочку, примостившуюся на диванчике. Он тотчас вспомнил молодую женщину, которую видел там же при прошлом пробуждении. Девочка была очень похожа на эту женщину. Очевидно, они мать и дочь.

Девочка, сжимавшая в пухлых ручках старую куклу, с любопытством рассматривала Стивена.

— Здравствуйте, — сказала она улыбаясь. — Наконец-то вы проснулись.

Стивен облизал пересохшие губы. — Здравствуй, — прохрипел он.

— Меня зовут Келли, — сказала девочка, болтая ногами. — А вы — Стивен.

Он кивнул и с удовлетворением отметил, что боль в висках почти не усилилась.

Девочка приподняла куклу.

— Это мисс Джозефина Чилтон-Джоунз. Вы можете называть ее мисс Джозефина, но Джози — ни в коем случае. Это ей не нравится, а делать то, что не нравится другим, не следует.

Стивен не знал, ждут ли от него ответа, и еще раз молча кивнул. Девочка снова обняла куклу и продолжала:

— Вы сильно болели. Взрослые ухаживали за вами по очереди, а мне не разрешили, сказали, что я слишком маленькая. А я вовсе не маленькая, мне уже почти семь лет. — Девочка с важным видом откинулась на спинку дивана.

Стивен понял, что должен что-то сказать. Но что? В последний раз он разговаривал с детьми, когда сам был ребенком.

— Где твоя мама? — спросил он наконец.

— Мама умерла.

— Умерла? Но я видел ее вчера вечером, — прошептал Стивен в полном смятении.

— Это была Хейли. Она моя сестра, но заботится обо мне, как мама. Она обо всех заботится. Обо мне, Памеле, Эндрю, Натане, тете Оливии, Гримзли, Уинстоне и даже о Пьере. Да, еще о наших собаках и кошке. А мама умерла.

— А где твой папа?

— Папа тоже умер, но у нас есть Хейли. Я люблю Хейли. Ее все любят. Вы тоже ее полюбите. — В подтверждение своих слов девочка торжественно кивнула.

— Понятно, — сказал Стивен, хотя совершенно ничего не понял.

Значит, эта молодая женщина заботится обо всех? И она — единственная взрослая в доме? Хотя нет, кажется, девочка упомянула тетю Оливию.

— У тебя есть тетя? — спросил Стивен.

Келли кивнула, тряхнув своими блестящими локонами.

— Да, тетя Оливия. Папина сестра. Она переехала к нам после смерти папы. Очень похожа на папу, только у нее нет бороды. Зато есть маленькие усики. Чтобы их разглядеть, нужно сесть к ней на колени. Она совсем глухая, но пахнет от нее как от цветов, и она рассказывает мне забавные истории. — Девочка перевела дух и снова заговорила: — И еще у меня есть сестра Памела. Она очень хорошенькая и приходит почти на все мои чаепития. Эндрю и Натан — мои братья. — Келли скорчила гримаску. — Наверное, они славные, но они смеются надо мной, и мне это не нравится.

— А кто же остальные… Уинслоу? Гримсдейл и Пьер? Келли хихикнула.

— Уинстон, Гримзли и Пьер. Они бывшие моряки, но теперь живут с нами. Пьер — наш повар. Он все время ворчит, но очень вкусно готовит. А Уинстон чинит все в доме. — Девочка пристально посмотрела на Стивена и с видом заговорщика проговорила: — У него татуировка и очень волосатые руки, и он говорит ужасные веши. Вчера сказал «черт подери», а Гримзли называет «занозой в заднице».

Стивен не знал, как реагировать на это сообщение. Господи, неужели все дети такие? Он посмотрел на пухлые губки, только что произнесшие «черт подери» и «задница», и невольно улыбнулся.

— А кто такой Гримзли?

— Это наш дворецкий. Когда он ходит, коленки у него скрипят, и он вечно теряет очки. Он и Уинстон были с Хейли, когда она спасла вас. Они привезли вас домой, и с тех пор Хейли ухаживает за вами. Вы были очень больны, и я рада, что вам лучше и что теперь Хейли может отдохнуть. Она очень устала и совсем не могла приходить ко мне на чаепития. — Келли смерила Стивена задумчивым взглядом. — А вы не хотели бы прийти ко мне на чаепитие? У нас с мисс Джозефиной подают очень вкусное печенье.

Но ответить Стивен не успел. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Хейли.

— Келли! — Опустившись на колени перед диванчиком, Хейли прижала к себе девочку. — Что ты здесь делаешь? Я везде тебя искала.

— Я приглашала Стивена на чаепитие.

Хейли повернулась к кровати, и лицо ее озарила улыбка.

— Стивен, как вы себя чувствуете?

— Лучше. И очень голоден.

Чмокнув девочку в щечку, Хейли подошла к кровати. Она положила ладонь на лоб Стивену и снова улыбнулась.

— Жар у вас прошел. Я отправлю этого бесенка выполнять сегодняшнее поручение, а потом вернусь и принесу вам завтрак. Пойдем, Келли. Тебя ждут курочки, они ужасно соскучились.

Келли спрыгнула с диванчика и вприпрыжку подбежала к кровати. Наклонившись к уху Стивена, она про-30 шептала:

— Курочки скучают по мне потому, что я не называю их «проклятыми кляксами», как Уинстон. — С многозначительным видом кивнув больному, Келли направилась к двери.

Оставшись в одиночестве, Стивен с облегчением вздохнул. Эта девочка болтает без умолку, а голова у него… Он потрогал свой лоб и почувствовал, что на нем повязка. Затем провел ладонью по подбородку и нащупал колючую щетину. Сколько же времени он лежит здесь? Неделю? Неудивительно, что так зарос.

Стивен ощупал свою грудь и обнаружил еще одну повязку. Одного глубокого вдоха оказалось достаточно, чтобы понять: он весьма далек от полного выздоровления. Стивен попытался пошевелить ногами и выяснил, что они не сломаны, хотя и болят. Он заглянул под простыню и нахмурился. Кто-то раздел его и вымыл. Неужели его раздевала Хейли Олбрайт? Тут дверь отворилась, и в комнату вошла Хейли с подносом.

— Вот и ваш завтрак, — сказала она, поставив поднос на столик у кровати.

Взглянув на Стивена, девушка нахмурилась.

— О Господи, вы так раскраснелись. Надеюсь, у вас не началась опять лихорадка? — Она положила ладонь ему на лоб.

— Я прекрасно себя чувствую, — пробормотал Стивен. — Просто очень проголодался.

— Конечно. И лоб у вас не горячий. — Какое-то время Хейли молча смотрела на раненого. Потом, откашлявшись, проговорила: — Вам будет гораздо удобнее есть, если вы немножко приподниметесь.

Стивен молча кивнул.

— Позвольте, я помогу вам, — сказала Хейли. Она осторожно приподняла его и подложила еще одну подушку. — Так удобнее?

Легкое головокружение почти сразу же прошло, и Стивен почувствовал себя гораздо лучше.

— Намного удобнее. Благодарю вас.

Присев на край кровати, Хейли взяла миску и ложку.

— Что это такое? — спросил Стивен. Впрочем, ему было все равно — он ужасно проголодался.

Хейли поднесла к его губам ложку.

— Это такая овсяная каша.

Стивену не очень-то нравилось, что его кормят из ложечки, но у него не было сил протестовать. Он покорно раскрыл рот и проглотил кашу.

— Вам нравится? — спросила Хейли.

— Да, вкусно. И очень… необычно.