Ивонн Линдсей - Сила притяжения

– Не вижу проблемы. Ты не должен участвовать в их жизни. Она пришла к тебе за деньгами – так дай ей денег. Не делай из этого проблему, Донован.

В голосе Дэни прозвучали стальные нотки, открывавшие ту сторону личности Дэни, о которой он всегда знал. Она очень не любила, когда что-то или кто-то становился на ее пути. Да и он сам был таким же. Но за сегодняшний вечер что-то изменилось. Инстинкты, о наличии которых у себя он не подозревал, пробили его защиту. Родительские инстинкты.

Его биологические родители променяли своего ребенка на алкогольный угар. Приемные родители не хотели «избаловать» ребенка излишней мягкостью, поэтому никогда не проявляли к нему любви, никогда не поощряли и не хвалили его. Он не станет таким же, как они. У него появился шанс сделать все правильно для своих детей, дать им стабильность и заботу, которых сам никогда не знал.

– Нет, – твердо сказал он. – Извини, Дэни, но наша помолвка отменяется. Я собираюсь стать отцом.

Кайла лежала на кушетке, пристально вглядываясь в экран и молясь, чтобы аппарат УЗИ нашел второе сердцебиение.

– Пожалуйста, посмотрите еще раз…

– Кайла, один из двух – по-прежнему очень хороший результат. У многих женщин и этого нет, – ободряюще сказала врач.

Кайла понимала это, но все же она чувствовала опустошение.

– Да, конечно, вы правы, – заставила себя сказать Кайла. – Мне очень повезло.

По пути на работу Кайла продолжала убеждать себя в этом, но как только она вошла в свой кабинет в оздоровительном центре, то почувствовала, как ее решимость тает. Сьюзан, ее босс и коллега-терапевт, взглянув в лицо Кайле, стремительно подошла к ней и заключила в свои объятия.

– О, дорогая. Неужели новости настолько плохи? – сочувственно спросила она, поглаживая напряженную спину Кайлы.

– Я потеряла одного ребенка, Сьюзан. На УЗИ только одно сердцебиение.

– Но это все еще хорошая новость, правда? У тебя есть один ребенок. – Сьюзан слегка отстранилась, чтобы посмотреть Кайле в глаза. – Ты только взгляни на себя! Я уж было подумала, что дела совсем плохи.

– Прости. – Кайла слабо улыбнулась. – Я просто… просто…

Она просто не могла подобрать слов, чтобы описать чувство вины и потери, поселившееся в ее сердце. Каждый раз, как Кайла говорила себе, что ничего не могла изменить, она вспоминала о том, как Зоуи напала на нее. Это она во всем виновата. Она привела Зоуи домой, она оставила свой телефон без присмотра, она не поменяла замки после бегства Зоуи.

Это была ее вина. Кайле казалось, что она подвела и своего нерожденного ребенка, и сестру. День и без того начался не лучшим образом: утром она получила бумаги от адвокатов Вэна, он подавал в суд, чтобы получить опеку над Сиенной. Слезы наполнили ее глаза и покатились по щекам.

– Ну-ну, милая, не стоит так болезненно реагировать. Видимо, это все гормоны. Почему бы тебе не взять отгул на вторую половину дня, у тебя сегодня всего три записи, я тебя прикрою.

Кайла неохотно согласилась с предложением Сьюзан. По правде говоря, она не могла позволить себе отгул, находясь в теперешнем финансовом положении, но сегодня у нее совершенно не было сил вести прием. Сиенна была в яслях до пяти часов, поэтому Кайла решила оставить ее там и поехать домой. Возможно, ей удастся поспать и подумать над тем, что делать дальше.

Кайла дремала на диване, когда услышала стук в дверь. Она медленно села на диване и потерла глаза, с удивлением обнаружив, что пальцы стали мокрыми. Оказывается, даже во сне она плакала. Стук в дверь раздался снова.

– Кайла, открой дверь. Я знаю, что ты там.

Вэн. Ну конечно, это он, кто же еще? Он умудрился выбрать самое неподходящее время для визита. Кайла встала и уныло поплелась к двери.

– Сейчас не лучшее время для посещений, Вэн. Ты не мог бы прийти в другой раз? – сказала она, упершись лбом в дверь, сверкавшую новенькими замками.

– Это не визит вежливости. Открывай.

– Послушай, если ты хотел узнать, получила ли я бумаги от адвоката, то да, я их получила утром. А теперь уходи.

– Я пришел, потому что беспокоюсь о тебе, – перебил он. – А теперь открой дверь, Кайла.

Беспокоится о ней? Скорее, о своем потомстве. Кайла ничуть не сомневалась, что в его глазах она не более чем инкубатор. Она открыла оба замка, цепочку и распахнула дверь.

– Входи, – без особого энтузиазма пригласила она.

Кайла не хотела никого видеть, и особенно – Вэна. Она развернулась к нему спиной, но успела почувствовать запах его одеколона. Как ни странно, он не поднял в ее желудке волну тошноты, как это происходило с другими запахами. Смесь древесных ароматов с острой цитрусовой ноткой прекрасно подходил Вэну. Она снова почувствовала разницу между этим почти незнакомым ей мужчиной и парнем, с которым она росла, не говоря уж о мужчине, в чьих объятиях она искала забвения после похорон сестры.

Вэн вошел, заперев за собой дверь, и прошел к дивану, на который снова легла Кайла, укрывшись теплым пледом. Он так внимательно рассматривал ее, словно пытаясь разглядеть ее внутренности.

– Я был у тебя на работе, – начал Вэн.

И без того безрадостное настроение Кайлы резко ухудшилось. Сьюзан – прекрасная женщина, но она совершенно не умеет хранить секреты. Кайла не сомневалась, что коллега все выложила Вэну, и его слова лишь подтвердили ее догадку.

– Твоя начальница сказала, что один из эмбрионов не прижился. – Он сделал паузу. – С тобой все в порядке? Я могу что-нибудь сделать?

– Никто не может ничего сделать. Так бывает. Я почти ждала такого исхода, и все-таки… Все-таки я продолжала надеяться, понимаешь?

Вэн прошелся по комнате, и Кайла тихонько наблюдала за ним. Вокруг него словно искрилась еле сдерживаемая энергия, будто он был готов в любой момент отразить атаку. Он всегда был таким, даже в детстве, разве что иногда позволял себе расслабиться, если рядом были только Сиенна и Кайла. Она догадывалась, что армия лишь усилила эту его сверхсобранность, но сейчас он находился не в зоне военных действий, если не принимать в расчет юридическую атаку, которую он предпринял против нее.

Кайла взяла себя в руки и села, выпрямив спину.

– Чего ты хочешь, Вэн? Убедиться, что я в порядке? Ты убедился, а теперь можешь уходить.

– Расскажи мне про УЗИ, – потребовал он, усаживаясь в кресло напротив Кайлы. – На что это похоже? Что ты видела?

Кайла вкратце описала процедуру и рассказала о нечетком изображении на экране.

– Там действительно почти ничего не видно. Еще слишком рано.

– Но сонограф услышал сердцебиение?

– Да, и я тоже его слышала.

– Ого. – Он откинулся на спинку кресла и взъерошил волосы руками.

Да, сердцебиение было, но все еще могло измениться. Пройдет еще немало времени, прежде чем плод будет считаться жизнеспособным. Но УЗИ подтвердило, что сердцебиение есть, и Кайла должна была этому радоваться. Подавленное настроение ей было совсем не свойственно, но сейчас она оплакивала второго ребенка и заново оплакивала свою сестру.

Вэну было чуждо ощущение беспомощности, довлевшее над ним в последние дни. Он всегда был человеком действия: он служил, защищал, спасал. Потеря контроля из-за всей этой ситуации с Кайлой толкнула бы любого мужчину к выпивке. Вот только он больше не пил, совсем. С тех самых пор, как узнал правду о своих биологических родителях. Хотя нет, он принял это решение несколько раньше, в то холодное серое утро, наступившее после ночи, проведенной с Кайлой. Они оба тогда выпили слишком много, а потом… Он оборвал себя на середине мысли, запретив себе думать об этом.

Разумеется, самым опрометчивым его решением стало донорство для Сиенны, но кто мог знать, куда это в конечном счете приведет? А теперь у него есть ребенок и еще один на подходе.

Это был его худший кошмар, но теперь Вэну придется взять все под контроль, чтобы детство его детей не было похоже на его собственное. Им нужен достойный образец для подражания, чтобы они стали хорошими людьми и сделали правильный выбор в жизни. И именно Вэн должен стать тем самым образцом.

Он обязан был убедиться, что у его детей будет все только самое лучшее, и это касается не только материального аспекта. Это означало, что Вэн должен стать лучшим из отцов. Он обязан подарить своим детям достойное будущее, и если это значит, что он должен позаботиться о Кайле, пока не родится ребенок, – значит, так тому и быть.

Кайле нужна его помощь, и она ее получит, хотя Вэн прекрасно знал, что она отчаянно будет этому сопротивляться. Вот только она не знала, что за последние несколько лет Вэн привык всегда и во всем побеждать, даже если ему придется прибегнуть к эмоциональному шантажу, чтобы достигнуть своей цели.

– Тебе не обязательно в одиночку справляться со всеми трудностями, – начал Вэн, тщательно подбирая слова.

– Серьезно? – то ли фыркнула, то ли усмехнулась Кайла. – Довольно иронично, поскольку основные трудности мне создаешь именно ты.

Кайла наклонилась вперед и подтолкнула белый конверт кончиками пальцем так, что он скользнул по журнальному столику в сторону Вэна.

– Я имею в виду, что ты не должна все делать одна, – перефразировал он.

– О, так ты считаешь, что я просто должна подчиниться твоим требованиям? Просто отдать тебе Сиенну без боя? Забыть, что я вынашивала ее девять месяцев, рожала ее, растила ее без чьей-либо помощи без малого год? Забыть, что Сиенна – ребенок моей сестры и что я пообещала ей вырастить ее?

Голос Кайлы дрогнул, выдав ее волнение. Внезапно Вэну захотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Но он не хотел испытывать к ней подобных чувств. Более того, он ни к кому не хотел их испытывать! Он всегда умел управлять своими эмоциями, он научился ни к кому не привязываться. Он никогда не предлагал своих объятий плачущей женщине, даже если эта женщина вынашивает его ребенка.

Может, он и не хочет поддаваться собственным эмоциям, зато он сможет манипулировать эмоциями Кайлы, чтобы добиться желаемого.