— Но это же здорово! — просияв, воскликнула она. — Бет хочет вернуть Криса, а он хочет вернуть Бет. Посмотрим, как мы можем помочь этим двоим вновь обрести друг друга. В этом случае история с Лорен закончится, не успев начаться, и она не пострадает.

Такой неожиданный поворот событий встревожил Пита. Он хотел всего лишь отделаться от Стеллы, чтобы вернуться к Бет и продолжить приятную беседу. Ему вовсе не хотелось, чтобы Бет возвращалась к Крису. И, судя по словам Бет, она не собиралась этого делать. Но идти на попятный было уже поздно.

— Мне нужно отнести вино Бет, она ждет, — пробормотал он и исчез прежде, чем Стелла успела посвятить его в детали своего хитроумного плана.


Оставшись в одиночестве в саду, Крис задумался над обескураживающей ложью Лорен. Впрочем, он понимал, почему она солгала. Он сам, впервые встретив Бет, притворился, что обожает французские фильмы, чтобы произвести впечатление на понравившуюся девушку. Тогда он даже еще не влюбился в нее. Если бы он знал, что через три недели станет жить вместе с ней, он бы тщательнее взвешивал свои слова. В тот момент он не подозревал, что в течение ближайших пяти лет будет вынужден смотреть все фильмы, снятые во Франции. Все это время он никак не мог найти подходящий момент, чтобы признаться в своем маленьком обмане.

Существуют люди, на которых хочется произвести впечатление. Бет относилась к их числу; а сегодня выяснилось, что и Крис был подобным счастливчиком. Однако он не мог понять, как Лорен собиралась поразить его, скрывая правду о своем знаке Зодиака. Это было загадкой. Если только в людях, родившихся под знаком Рыб, не было чего-то, что знали все, за исключением его. Может, они отличаются непостоянством или, например, склонностью к жестокости? Крис решил завтра же спросить об этом у одной из коллег в школе.

Но самым странным было то, что Крис почему-то ощутил теплое чувство к Лорен. Ее опрометчивая и явно бесполезная ложь обнаружила ранимость души. Криса озадачил столь резкий переход от прежнего твердого намерения избегать новых романов.

Впрочем, хотя он и наслаждался одиночеством, он не был самовлюбленным эгоистом по натуре. Ему недоставало нежности Бет, ощущения собственной значимости для нее. А Лорен, похоже, нуждалась в заботе. Вопреки самому себе, Крис начал думать о Лорен как о женщине, которую ему, возможно, захочется узнать лучше. Возможно. Постичь душу женщины никогда не было легкой задачей для Криса. В прошлом он пытался, но так и не преуспел.

Ему было тридцать семь лет, и он был счастлив, что юность осталась позади, что закончился этот обязательный период безрассудных и не очень разборчивых связей, которые в глазах юнца считаются признаком зрелости. Впрочем, для Криса эти годы были благословенным контрастом по сравнению со временем, проведенным в родительском доме.

Крис получил весьма своеобразное воспитание — его родители были одержимы творчеством Вагнера, и единственной целью их жизни было привить детям страсть к опере. Когда Крису исполнилось пять лет, родители в качестве подарка на день рождения отвели его на оперу «Лоэнгрин». На немецком. Хотя он вообще-то просил велосипед.

Его младшей сестре повезло больше: когда ей исполнилось пять, ее увезли в больницу с приступом аппендицита. Поэтому Крис отправился в театр вместо нее. Он даже не мог вспомнить название оперы, но она была очень длинной, очень мрачной, очень немецкой. Сестре не было прощенья.

После такой «оперной атаки» Крис долгое время искал лишь общества девушек, имеющих о немецкой культуре весьма смутное представление. И эти увлечения не прошли для него бесследно. Его не обремененные образованием возлюбленные привили ему привычку к сериалам и сандвичам с яичницей.

Однако, в конце концов, воспитание взяло в нем верх. Крис так и не простил родителей за то, что они переходили на немецкий всякий раз, когда он приводил домой школьных приятелей. Но он не мог избавиться от того, что досталось ему в наследство от них, — от хорошего вкуса. Поэтому со временем он обнаружил, что его тянет к женщинам, которые не водят пальцем по строчкам, читая книгу. А Бет намного превосходила это требование.

Крис не ожидал встретить такую женщину, как Лорен, так скоро после расставания с Бет. После долгих и нежных отношений трудно поверить, что можно снова найти достойную спутницу. А Крис, по какой-то необъяснимой причине, был уверен, что Лорен была бы хороша для него. Но он решил подождать, пока эти причины станут для него ясными, прежде чем кидаться в омут.

Как бы то ни было, он считал, что вечеринка удалась. Откровенно говоря, он согласился прийти только потому, что Бет была приглашена и не могла найти себе спутника. Надо сказать, вечеринки Стеллы пользовались особой репутацией в Южном Лондоне, и люди, в любых других обстоятельствах проявлявшие немалое присутствие духа, содрогались при одной мысли быть приглашенными на один из ее праздников.

Оказавшись здесь, Бет сразу уединилась в уголке с Питом и, казалось, совершенно забыла о присутствии Криса. Он был этому только рад, но, зная Пита, не представлял себе, о чем она могла с ним говорить. Должно быть, о чем-то смертельно скучном. Даже при одном взгляде на его бесцветную внешность у Криса сводило челюсть. Этот человек настолько замкнут, что странно было, как ему удается управлять другими людьми. И эта стрижка! Такую прическу с зализанными назад волосами выбирают мужчины, заранее смирившиеся с перспективой неизбежного появления лысины. Может быть, Бет дает ему советы относительно создания более эффектного имиджа?

Когда Стелла выпроводила его в сад, Крис воспринял это как первый шаг к благополучному побегу. Он уже решил покинуть гостеприимный дом Линчей, когда его одиночество в саду нарушила Лорен. И теперь он был рад, что остался.


— Хотела бы я, чтобы он просто убрался отсюда, — пробормотала Стелла себе под нос.

Крис пропадал в саду уже целую вечность. Когда он с такой готовностью отправился туда, Стелла сразу разгадала его план уйти незамеченным. Так зачем же он все еще околачивается там? «Чтобы причинить мне дополнительное беспокойство, вот зачем», — решила она.

Стелла переходила из комнаты в комнату, пытаясь найти экземпляр журнала «Досуг», хотя и не могла вспомнить, зачем он ей. То ли она собиралась выставить его на всеобщее обозрение для развлечения гостей, то ли, наоборот, спрятать подальше, чтобы он не выдал простоту ее вкусов. В последнем случае журнал мог быть где угодно, кроме, конечно, ванной: там лежали только свежие издания типа «Сборника остроумных анекдотов».

Наконец она нашла журнал на кофейном столике, убрала подальше и закрылась в ванной с мобильным телефоном, чтобы решить свою маленькую проблему.


— Со Стеллой все в порядке? — озабоченно спросила Бету Пита.

— Да, а что?

Пит не хотел говорить с ней о Стелле. Он начал чувствовать себя другим человеком — свободным, с перспективами впереди. Короткое время, проведенное с Бет, дало ему уверенность в том, что однажды он сможет вновь обрести себя. А вопрос о Стелле послужил жестоким напоминанием, что его жизнь ему не принадлежит.

Последний час прошел слишком быстро. Пустая светская болтовня с Бет непостижимым образом превратилась в важный содержательный разговор. Пит снова и снова вспоминал их первые фразы, пытаясь понять, кто же сделал первый шаг от безличного клич-ному.

Когда Бет подошла к нему, он возился с новой аудиосистемой, только что купленной Стеллой. Пит никак не мог найти регулятор громкости. На этом агрегате вообще не было никаких переключателей, только гладкие хромовые панели с жутковатыми мигающими огоньками.

— Привет, Пит. — Голос Бет заставил его подпрыгнуть от неожиданности.

— Бет! Рад тебя видеть, — радушно произнес он, поздравив себя с тем, что сумел вспомнить ее имя. Целуя гостью в обе щеки, Пит пытался вспомнить о ней еще что-нибудь. — Ну, как дела? — отделался он общим вопросом, когда его попытки не увенчались успехом.

Бет, кажется, поняла это.

— Я скучаю по Крису, — сказала она. — Пять лет вместе — долгий срок. К тому же у меня это был первый серьезный роман. Я чувствую себя… почти сиротой и все же не жалею о его уходе.

Пит огляделся по сторонам. Может, она приняла его за кого-то другого? Кого-то, кто был больше похож на любителя послушать о чужих сердечных делах. Пит не выносил таких разговоров. Он с удовольствием обсуждал последние фильмы, пропорциональную репрезентативность в парламенте и достоинства различных марок вин. Но как только речь заходила о чувствах и эмоциях, он терялся. Это был результат восемнадцати лет, прожитых со Стеллой.

— Вот как… — неловко пробормотал он. Бет улыбнулась ему:

— Вам повезло, что вы женаты так долго.

— Я бы этого не сказал, — вырвалось у Пита неожиданно.

Бет удивленно заморгала:

— Почему же?

Было слишком поздно брать свои слова назад. Да он и не хотел. Дверь, закрытая на замок много лет, вдруг начала приоткрываться.

Вот как все началось. Они говорили о любимых книгах, прочтенных в юности, когда Бет заметила Стеллу, и ей показалось, что та ведет себя весьма странно.

— Она только что зашла в ванную с мобильным телефоном в руках, — произнесла Бет, не спуская глаз с захлопнувшейся за Стеллой двери, словно на ней должен быть нарисован ключ к разгадке.

Пит повернулся и тоже посмотрел на дверь ванной. Стелла находила привычку говорить по телефону в ванной дурным тоном. В отличие от Пита, для которого ванная, в сущности, была единственным местом в доме, где ему был гарантирован покой и уединение хотя бы на время. Но сейчас Стелла явно хотела, чтобы никто не мог подслушать ее разговор…

— Не знаю, в чем дело, — признался он. Легкость, установившаяся между ними, исчезла из-за невольного вмешательства Стеллы, так некстати привлекшей их внимание своим странным поведением. Возникшее отчуждение заставило Пита снова замкнуться в себе — но лишь для того, чтобы привыкнуть к новым эмоциям, готовым выплеснуться наружу.