Когда девушки оказались в экипаже, сети с них сняли, но глаза оставили завязанными. Они сидели на жесткой скамье, тесно прижавшись друг к другу. Нащупав руку кузины, Рори крепко сжала ей пальцы и почувствовала ответное пожатие. Слава богу, пока их не разлучили.

Экипаж, подскакивая на ухабах и кренясь на поворотах, несся по извилистым улицам, однако путешествие оказалось недолгим: повернув в последний раз, они остановились. Место оказалось огороженным высокими каменными стенами, сильно пахло конюшней. Рори и Констанс грубо выволокли наружу и, подталкивая в спину, куда-то повели. Судя по расстоянию, которое они прошли, это была огромная усадьба, в которой здания соединялись запутанными коридорами.

Через некоторое время раздались гортанные голоса, и девушек передали другим надсмотрщикам. Они шли еще некоторое время, пока наконец, не оказались в помещении, пропитанном ароматом розовых лепестков. С девушек сняли шарфы, закрывавшие глаза, и один из сопровождавших их мужчин произнес:

– Новые рабыни, валиде.

К счастью, Рори немного понимала по-турецки и догадалась, что он обращается к матери правителя. Оглядевшись по сторонам, она увидела перед собой разодетую в шелка даму с резкими чертами лица, которая смотрела на них с неприязнью.

Рори знала, что самой могущественной женщиной в Оттоманской империи слыла валиде-султан, мать правящего султана: она обладала неограниченной властью и руководила гаремом правителя. Давался ли такой же титул матерям всех важных персон, или же Гюркан считал себя настолько значительным, что, не имея на то права, присвоил титул валиде-султан своей матери, Рори не знала, но скорее всего он так поступил самовольно.

Кроме женщины в помещении находились четыре высоких мускулистых африканца, одетых в турецкие наряды. Наверное, это евнухи, раз им позволялось заходить в гарем. Двое возвышались позади женщины, а двое других – возле пленниц.

Валиде произнесла на очень плохом французском:

– Ваши имена?

– Констанс, миледи, – скромно потупив взор, первой ответила девушка.

Решив, что смирение будет и ей на руку, Рори последовала примеру кузины:

– Аврора, миледи.

– Мне сказали, вы англичанки, – задумчиво протянула валиде, – первые в моем гареме, но, кроме этого, в вас нет ничего особенного. – Она повернулась к евнухам: – Отведите их в хамам: пусть отмоют хорошенько, а потом проверят на непорочность.

– Я девственница, миледи, – сочла нужным уточнить Рори, – а моя кузина – вдова.

– Какая жалость, – фыркнула валиде, отмахнувшись.

И вновь бесстрастные слуги повели Рори и Констанс по бесконечным коридорам. Хамам находился в противоположном конце гарема. Вскоре девушек передали проворной женщине средних лет, и та отвела их в роскошный зал, в центре которого красовался фонтан, стены и пол были выложены красивой узорчатой плиткой, а высокий потолок имел форму купола.

Широко распахнув глаза, Рори озиралась по сторонам. До нее доходили слухи о великолепном убранстве турецких бань, и та, в которой оказались они с Констанс, была выше всяких похвал. Может, она и рабыня, но у нее наконец-то появилась возможность как следует вымыться после нескольких недель, проведенных на корабле с ограниченным запасом воды.

Хозяйка бани жестом приказала девушкам раздеться и поручила их заботам нескольких молодых рабынь. Те принялись их мыть и скрести, потом уложили на мраморные столы и вымазали жгучей пастой, чтобы удалить с кожи все волосы, в том числе и в самых интимных местах. Охваченные ужасом от резкой боли, они пытались протестовать, но рабыни жестами дали понять, что процедура будет недолгой. Вскоре пасту смыли, и тела их стали совершенно гладкими и безволосыми, точно у младенцев.

Неужели турецкие мужчины предпочитают видеть своих женщин именно такими?

После этой неприятной процедуры девушек отвели в наполненный ароматной водой бассейн, оказавшийся настолько большим, что мог вместить дюжину человек. Рабыни, хихикая, укоризненно цокали языком и указывали на синяки на их телах: видимо, ударились, пока сопротивлялись похитителям.

С особенным удовольствием рабыни мыли и расчесывали волосы англичанок: восхищались мягкими темно-русыми локонами Констанс, а золотая копна Рори их и вовсе очаровала.

После того как кузин насухо вытерли, шустрая хозяйка хамама отвела их в соседнюю комнату, чтобы удостовериться в ее невинности. Рори скрежетала зубами, но стойко вытерпела унизительную процедуру, хотя страшно переживала, как бы проверка ни выявила, что она не так уж и непорочна. Теперь она понимала, почему Габриэль отказывался переступить черту: это привело бы к ужасающим последствиям.

Ах, Габриэль. На глаза навернулись слезы, и Рори закрыла их. Не стоит думать о нем, иначе она окончательно расклеится.

Пленниц нарядили в легкие туники и отвели в апартаменты валиде.

– Снимите все! – приказала дама.

Констанс вспыхнула до корней волос, а Рори прошептала:

– Потерпи. Все скоро закончится.

Вспомнив, что Рори приходилось даже танцевать почти обнаженной перед мужчинами, Констанс глубоко вздохнула и выполнила приказание. Когда девушки разделись, валиде поднялась со своего места и принялась осматривать их со всех сторон, хмуря брови, и периодически то щупала, то тыкала в них пальцем.

– Открой рот! – приказала она Рори, и та повиновалась, ощущая себя лошадью на ярмарке. Валиде одобрила состояние их зубов. Чуть более полная фигура Констанс понравилась ей больше изящной фигурки Рори, однако ее худобу компенсировали роскошные волосы. С удовольствием пропустив между пальцев шелковистые локоны, валиде пробормотала:

– Здоровы.

Наконец, осмотр был закончен, и девушек отпустили. За дверями их поджидала миниатюрная и потрясающе красивая женщина европейской внешности чуть постарше Рори, с пышными ухоженными каштановыми волосами и теплой дружеской улыбкой на губах. Она обратилась к ним по-английски, хотя и с очаровательным французским акцентом:

– Меня зовут Сюзанна, и мне приказано познакомить вас с жизнью в гареме.

– Как здорово, что вы так хорошо говорите по-английски! – воскликнула Констанс и представилась.

Затем ее примеру последовала и Рори.

Девушки сразу прониклись друг к другу симпатией, и Рори заметила:

– Все здесь так необычно! Хорошо, что вы можете нам все объяснить на понятном языке.

– Вы быстро привыкнете к укладу жизни в гареме, – заверила новых знакомых Сюзанна, указывая им путь на широкий двор. – Здесь очень комфортно. Я вам все покажу и расскажу, как что здесь устроено, а потом провожу в апартаменты, где вы сможете отдохнуть. День наверняка выдался нелегким.

– Сюзанна, а нельзя ли вернуть нам ту одежду, в которой мы приехали в гарем? – Изобразить печаль Рори не составило труда. – Эти платья нам дороги как память: их подарила нам с кузиной моя мать, которую мы никогда больше не увидим.

Сюзанна сочувственно зацокала языком.

– Такую одежду в гареме не носят, к тому же роскошные платья вам не понадобятся, но я узнаю, что можно сделать. А теперь давайте осмотрим сады, классные комнаты для детей, фонтаны и столовые.

Они двинулись по дорожке, и Рори окинула взглядом каменные стены: высотой в добрую дюжину футов, они оканчивались острыми пиками.

– Здесь не было, случайно, побегов?

– А с чего вдруг кому-то отсюда сбегать? – удивилась Сюзанна, увлекая девушек в уютный внутренний дворик, окруженный пальмами и благоухающими цветами. – Здесь все живут в довольстве и безопасности.

Девушки заметили, что общий двор разделен на отдельные сектора более низкими стенами и кустами, и получалось некое подобие комнат под открытым небом. Выложенные плиткой скамьи и фонтаны так и манили присесть и отдохнуть, чем и занимались многие обитательницы гарема. Одни пили кофе или чай, другие курили кальян. В тени пальм совсем юная девушка играла на каком-то струнном инструменте, а несколько других грациозно танцевали.

Обитательницы гарема лишь на мгновение отвлекались от своих дел, чтобы взглянуть на новеньких, но тут же теряли к ним интерес. Все женщины были очень привлекательны, изящны и ухожены. Судя по всему, уход за телом был основным занятием в гареме.

– Чем все эти женщины занимаются здесь?

– О, здесь вовсе не скучно! Мы беседуем, играем в игры, наслаждаемся едой, общаемся с детьми. – В глазах Сюзанны на мгновение промелькнула печаль. – Иногда мы выходим за пределы гарема – на пикник или на базар. Такие прогулки редки и доставляют нам большую радость. Ну и, конечно же, нас тщательно охраняют.

– И вам не хочется свободы? – поинтересовалась Рори.

Лицо Сюзанны опять на миг стало печальным…

– Иногда жизнь здесь кажется слишком монотонной, но зато мы в полной безопасности и о нас заботятся. Большинству женщин такое и не снилось.

У Рори сложилось впечатление, что эта француженка изо всех сил старается смириться со своей судьбой, но наверняка предпочла бы свободу.

– Простите меня за столь нескромный вопрос, но как Гюркан выбирает себе женщин на ночь?

Однако Сюзанна ничуть не смутилась.

– Мой господин любит пробовать новых женщин, но если не выберет вас в качестве своей фаворитки, то будете встречаться с ним не слишком часто. – Сюзанна оценивающе посмотрела на Рори. – Поскольку вы девственница, вам предстоит пройти обучение, прежде чем окажетесь в постели господина. С такими необычными золотистыми волосами вам наверняка повезет стать его любимицей.

При мысли об этом к горлу Рори подступила тошнота. Заметив ее состояние, Констанс отвлекла внимание Сюзанны на себя.

– А чего ожидать мне? Ведь я вдова.

– Господин может никогда вас к себе не призвать. Но мне сказали, что вы очень опытны в искусстве любви, так что он вполне может пожелать проверить это. – Она пожала плечами. – Фаворитки посещают его спальню регулярно, но есть в гареме и такие, что ни разу там не были.

Глаза Констанс удивленно округлились при упоминании о ее опытности, и Рори догадалась, что таким образом Малек пытался заинтересовать Гюркана.