Мэри Патни - Шторм страсти

Пока они спускались по трапу, Констанс поделилась своими планами:

– Сегодня я собираюсь рисовать козочек. Хоть писатель у нас Рори, но я тоже подумываю что-нибудь написать.

– Готический роман, в котором фигурируют козы? – усмехнулся Ландерс.

Констанс рассмеялась.

– Нет, скорее сказку для детей, а приключения – это для Рори.

В гаремах всегда много детей, так что, чем бы ни закончилось это путешествие, возможно, у ее сказок появятся читатели.

– Вас не оскорбит моя просьба попозировать?

– Вместе с козами? Я стану героем истории о владельце коз? – рассмеялся Ландерс.

– О нет! Главные герои – сами козы. Их предводитель – маленький озорной козлик Черныш. А вы – просто фон, – ответила Констанс, невинно захлопав глазами.

Ландерс расхохотался, потом сказал:

– Согласен, только вам придется сделать два рисунка, чтобы я мог один отвезти домой и показать родным. Пусть порадуются моим успехам.

Констанс рассмеялась вместе с ним, на миг пожалев о том, что не сможет увидеть, как он показывает рисунок своей матери. Ей так нравились его рассказы о жизни в Америке, казавшейся простой и размеренной, не то что в Англии.

Когда они достигли зверинца, Ландерс открыл калитку загона, в котором содержались козочки, и вошел внутрь.

– Вы со мной?

– Нет, боюсь, козы съедят мой альбом и карандаши. – Сняв шарф и усевшись по-турецки возле загона, Констанс начала быстро делать карандашные наброски, которые позже намеревалась превратить в полноценный рисунок.

Ландерс запер калитку, чтобы проворные маленькие четвероногие не смогли сбежать.

– Поскольку вы не хотите рисковать своим альбомом, пусть, значит, едят мои пуговицы?

– Совершенно верно, – не моргнув глазом, кивнула девушка. – Вы же гораздо выше их, так что сумеете защитить свои пуговицы.

Констанс нравились их добродушные подшучивания друг над другом. Чтобы набросать силуэт Джейсона, окруженного миниатюрными козочками, ей потребовалось не больше дюжины штрихов, а вот передать блеск его глаз, она никак не могла, но не оставляла попыток.

Констанс давно уже уяснила, что, рисуя человека или предмет, начинала видеть их по-настоящему и уже не могла забыть. Его немного оттопыренные уши она уже успела рассмотреть, а вот сегодня заметила крошечный шрам на подбородке. Должно быть, это следствие какой-то детской шалости.

Опустившись на колени, чтобы погладить козочек, Джейсон вдруг сказал:

– По возвращении домой я хочу построить дом. У меня есть несколько идей. Сможете начертить план дома, если я расскажу, каким хочу его видеть? Я представляю себе что-то наподобие дома моих родителей, только чтобы летом в нем было больше солнца и воздуха.

– Буду рада помочь, – постаралась как можно беззаботнее ответить Констанс, хотя горло ее сжималось при одной только мысли, что она никогда не увидит этот дом.

Она ничуть не сомневалась, что, вернувшись на родину, Джейсон недолго будет оставаться один. Ей оставалось лишь надеяться, что его избранница окажется достойной.

– Хотите построить дом в городе?

– Нет, на окраине: земля у меня уже есть, – довольно большой участок неподалеку от дома родителей. Оттуда открывается великолепный вид, есть место для сада и пастбища, река неподалеку.

– Вам хочется жить рядом с родителями? Как я знаю, многие, напротив, предпочитает обосноваться подальше.

– Но это же самые близкие и любимые люди, – удивился Ландерс. – Почему же я должен хотеть поселиться где-то в другом месте?

Констанс несколькими штрихами изобразила одну из козочек в прыжке.

– Вам повезло.

Уловив в голосе девушки напряжение, Ландерс удивленно поднял на нее глаза.

– Вы не ладите со своей семьей? Мне показалось, вы с леди Авророй очень близки.

– Так и есть. Но она единственная из Лоуренсов, кого я знаю. Я, что называется, поганая овца в стаде.

Ландерс вскинул голову.

– Вы мне кажетесь очень благородной леди.

После недолгих колебаний Констанс решила все объяснить, чтобы Джейсон не сожалел о том, что им не выпало шанса вступить в более близкие отношения.

– Мой отец был младшим сыном в семье и вел себя настолько непристойно, что дед лишил его наследства. Ему нравились обычные развлечения богатых молодых людей: выпивка, азартные игры. – Констанс нарочито усердно взялась прорисовывать ухо козочки. – А еще он награждал служанок детьми.

Ландерс заметно посерьезнел.

– Так вы и появились на свет?

Кивнув, Констанс положила перед собой чистый лист.

– Моя мать работала служанкой у молочника и умерла, когда рожала меня, а отца случайно убили на охоте. Я тогда была совсем крохой. Впрочем, его совершенно не интересовали незаконнорожденные младенцы, тем более девочка.

– Кто же вас растил? – все больше удивлялся Джейсон.

– Бабушка. Когда ее уведомили о моем появлении на свет, она решила, что семья не может оставаться в стороне.

– Иначе, черт возьми, и быть не могло! – воскликнул Джейсон, но тут же извинился: – Простите за грубость. Но ведь вы Лоуренс, а значит, должны были получить соответствующее воспитание.

Констанс пожала плечами.

– Вдовствующая леди Лоуренс отдала меня на воспитание в семью доктора. У этих пожилых людей не было собственных детей, поэтому они обрадовались моему появлению. К тому же семья отца платила им за мое содержание. Да и я не сидела без дела: готовила, убирала, помогала в клинике, – а заодно приобретала медицинские знания.

– Кажется, к вам относились не слишком тепло, – осторожно заметил Джейсон.

– Вы правы, хотя обращались со мной хорошо: кормили, одевали, обучали и никогда не били. Но когда мне исполнилось восемнадцать лет, деньги на содержание перестали поступать, и меня выдали замуж за пожилого фермера, что жил неподалеку.

– Надеюсь, он обращался с вами лучше, чем приемные родители!

– Ему нужна была скорее сиделка, чем жена, но он был по-своему добр со мной. Когда он умер, ферма отошла по наследству его женатому племяннику, который заявил, что я могу остаться в доме на правах его любовницы, но я отказалась. – Констанс быстро набросала портрет племянника и показала Джейсону. – Надеюсь, теперь вы понимаете почему.

Ландерс нахмурился.

– Этот тип похож на раскормленного борова.

– Мне неплохо удаются карикатуры, – кивнула Констанс и продолжила: – Но потом судьба улыбнулась мне. Еще за пару лет до смерти мужа я познакомилась с Рори, и она догадалась, что я тоже Лоуренс, хотя наша бабушка никогда не рассказывала обо мне остальным членам семьи. Ее это возмутило до глубины души.

– И она права! Ваш дед – граф, и вы заслуживали лучшей участи.

– То же самое сказала мне и Рори. После смерти мужа я написала ей и предложила свои услуги в качестве служанки: ведь мне нужно было на что-то жить, – но она пригласила меня в компаньонки для путешествий. И я, конечно же, согласилась.

Джейсон осторожно снял с плеча козленка.

– Похоже, эта дружба принесла выгоду вам обеим.

Констанс улыбнулась.

– Так и есть. Все сестры Рори старше ее. Они милые, но слишком уж благочестивые, а Рори хотелось иметь сестру, которая относилась бы с пониманием к ее эксцентричности. Так что мы нашли друг друга, и все было просто замечательно. До недавнего времени.

Ландерс поднялся с колен, отряхнул с брюк солому и серьезно посмотрел на девушку сквозь планки ограды.

– Я начинаю понимать, почему вы сразу мне понравились. Ведь вы не только красивая, но и смелая, к тому же оптимистка и мудрая не по годам.

Констанс, ошеломленная, взглянула на него.

– Я и правда стараюсь не унывать, но во мне нет ничего особенного.

– Ошибаетесь. – Ландерс смотрел на Констанс, и в его глазах она увидела те же чувства, что испытывала сама. – Мне бы так хотелось забрать вас с собой в Сент-Майклс, познакомить с моей семьей. Вы помогли бы мне построить дом моей мечты, а потом стать в нем хозяйкой.

Констанс закусила губу, чтобы не расплакаться. Ей поступало немало предложений, в том числе и непристойных, но ни одного руки и сердца.

– Мне бы тоже этого хотелось, но такого никогда не будет.

Однако взгляд Ландерса не дрогнул.

– Кто знает. Мы, американцы, не готовы мириться с неизбежностью с такой же легкостью, как англичане.

Еще один козлик попытался запрыгнуть ему на спину, но не преуспел, и его крошечные копытца заскользили по ткани кителя. Улыбнувшись, Ландерс подхватил козленка на руки.

– Какую еще позу мне принять вместе с этими очаровательными созданиями?

Обрадовавшись возможности сменить тему, Констанс спросила:

– Эта солома достаточно чистая, чтобы на нее можно было лечь?

– С соломой-то все в порядке, а вот мое чувство собственного достоинства будет растоптано. – Широко улыбнувшись, Ландерс улегся на пол загона, и козы тотчас же сгрудились вокруг него.

Констанс принялась рисовать. Возможно, ей и не суждено жить с Джейсоном в новом доме в далекой стране, но в ее памяти навсегда останется эта живая сцена: он, она и игривые маленькие козочки.

Рори старалась не встречаться с капитаном Хокинсом, и тот поступал так же, но полностью избегать друг друга у них не получалось, поскольку трижды в день им приходилось бывать в кают-компании. Иногда их взгляды пересекались, и Рори казалось тогда, что по ее телу пробегают электрические разряды. Она изо всех сил старалась скрыть обуревавшие ее эмоции, ибо показывать их было весьма опасно, и капитан Хокинс следовал ее примеру.

И все же через десять дней после начала путешествия, когда они с Констанс поднялись на завтрак и увидели капитана у ограждения, Рори не смогла удержаться и подошла. Короткий обмен несколькими фразами у всех на глазах никому не навредит.

Поскольку Констанс остановилась, чтобы пожелать доброго утра спешившему ей навстречу первому помощнику, Рори подошла к капитану, сохраняя при этом дистанцию, и поинтересовалась: