– Не думаю, что у него есть другие. Мне показалось, он очень привязан к Дамле. Несмотря на то что европейцы уверены в наличии у мусульман гаремов, многие имеют всего одну жену. – В глазах Габриэля вспыхнули искорки веселья. – Я даже слышал от кого-то, что и с одной женой достаточно проблем.

– То же самое можно сказать и о мужьях, – съязвила Рори.

Габриэль рассмеялся.

– И все же и те и другие стремятся вступить в брак.

– Ну, это из-за компенсации за неудобства, особенно холодными ночами, – беззаботно проговорила Рори.

И словно в наказание за эти слова девушка ощутила тепло, исходившее от этого сильного широкоплечего мужчины, и ее охватила дрожь при мысли о том, чтобы разделить с ним постель, и вовсе не для того, чтобы согреться. Несмотря на то что она давно приняла решение не выходить замуж: брак не для нее, – мысль о любовнике вдруг показалась Рори чрезвычайно привлекательной.

Чтобы не выдать себя, она сменила тему:

– А Малек уверен, что его родных освободят… В обмен на внушительный выкуп, разумеется?

– В свое время мне приходилось иметь дело с Гюрканом, так что ни в чем нельзя быть уверенным. – Габриэль немного помолчал, потом добавил: – Он очень жадный, и выкуп будет кстати, только мне думается, что все окажется гораздо сложнее, и я прошу вас приготовиться к любому исходу событий. Малек ясно дал понять, что готов на все, и прямо сказал мне, что, если понадобится, перебьет всю мою команду и продаст вас вместе с кузиной в гарем.

Глава 9

Слова капитана оказались подобны ведру ледяной воды, и Рори судорожно вздохнула, пытаясь скрыть охвативший ее страх.

– Спасибо, что напомнили, насколько опасно наше положение, а то в открытом море на британском корабле легко почувствовать себя свободной.

– Надеюсь, что самого ужасного все же не произойдет, но, как вы понимаете, все мы оказались в довольно опасной ситуации.

– У Малека гораздо больше людей, чем у вас, да и подготовлены к сражению они наверняка лучше. В Стамбуле мы будем чужаками. – Рори вздохнула. – Мое необузданное воображение рисует картины одна страшнее другой.

– Живое воображение доставляет неудобство? – спросил Габриэль.

– Никто раньше не спрашивал об этом, хотя меня часто бранили за излишне бурную фантазию. – Рори задумалась. – С такой совсем не сложно представить себе любую катастрофу, вплоть до появления чудовища из вод морских.

Габриэль улыбнулся.

– Забавно, но маловероятно.

– Пусть не чудовище, но ведь может разразиться ужасная буря, и это будет пострашнее любого левиафана. В моей голове все время роятся подобные идеи и вопрос: «Что, если?» позволяет мне находить сюжеты для романов и таким образом коротать время.

– Очень полезный навык во время длительного путешествия, – заметил Габриэль.

– Именно поэтому мы с Констанс столько и написали! В богатом воображении есть и еще кое-что положительное. Меня мало что может удивить, ведь мысленно я уже все себе представляла. – Рори поморщилась. – Например, я не раз задумывалась, каково это – быть похищенной пиратами, но не ожидала, что такое произойдет на самом деле. И вот я здесь, только испытываю что угодно: шок, раздражение, – но отнюдь не удивление.

– Ваше положение шатко, но не безнадежно, – усмехнулся Габриэль. – Помнится, в Португалии меня дважды приговаривали к смерти, и тем не менее я еще жив, как видите, стою перед вами.

Рори заморгала, тут же позабыв о собственных проблемах:

– Как это вы умудрились: дважды навлечь на себя смертный приговор и выжить?

– Меня попросили выполнить кое-какие поручения. Ничто не предвещало осложнений, но, к несчастью, Порту французы оккупировали раньше, чем я туда прибыл. Меня схватили местные военные, которые, видно, пребывали в не слишком хорошем расположении духа, а поскольку я не говорил по-португальски, решили повесить меня как французского шпиона.

– С чего они решили, что вы шпион? – не поняла Рори.

– Я же сказал: наверное, были не в духе, – пояснил Габриэль. – Меня повесили на первом же попавшемся дереве, но руки перед этим связали не слишком крепко. В общем, я сумел их высвободить и ухватился за веревку над головой, чтобы не дать петле затянуться. Даже не стану описывать, что мне пришлось проделать, чтобы освободиться, но в меня начали стрелять и одна пуля угодила в веревку, перебив ее пополам.

Рори прижала руку к шее, живо вообразив, как затягивается петля.

– Полагаю, в тот день вам попросту не суждено было умереть.

– Наверное, мои палачи подумали так же. К тому же начиналась гроза, прямо над нашими головами раздались оглушительные раскаты грома. Кто-то закричал, что Господь не желает моей смерти и что лучше переключить внимание на приближающихся французов. Таким образом, португальцы оставили меня отплевываться в грязи, а сами отправились на поиски врага. Не знаю, что это было – воля Господа или счастливый случай.

С восторгом взирая на стоявшего перед ней мужчину, Рори протянула:

– Я бы включила этот эпизод в свой роман, только, боюсь, никто мне не поверит. А как вы себя чувствовали?

– Пару дней совсем не мог говорить, – сказал Габриэль, – потом две недели хрипел, но в остальном все в порядке.

– Ну и ну! А как случилось, что вас приговорили еще раз?

– В городе царил хаос, когда португальцы начали отбивать атаки французов. Местные военные разрушили мост через Дору, чтобы остановить наступление, но гражданские, остававшиеся на северном берегу, когда там показался очередной отряд французов, отчаянно хотели сбежать.

– И я их не осуждаю. В то время французы казались непобедимой силой, способной захватить даже самые отдаленные уголки Европы.

– И почти сделали это. Португалия стала первой на дороге, что привела Наполеона к поражению, но в тот момент в стране царил хаос. – Габриэль помолчал, потом спросил: – Вы когда-нибудь слышали о мостах из лодок?

Девушка сдвинула брови.

– Кажется, это случилось лет пять назад, да? Я что-то читала об этом. Маленькие лодки связали, образовав таким образом некое подобие моста, только вот он развалился, когда по нему побежали местные жители, спасаясь от французов.

– Точного количества утонувших никто не знает, известно лишь, что много. – Голос капитана помрачнел. – Я совершенно случайно оказался на южной стороне недалеко от моста, когда все это случилось. Женщины и дети с криками падали в воду и тонули у всех на глазах, спасатели пытались вытащить тонущих на сушу, к ним присоединился и я.

Воображение нарисовало Рори ужасную картину всеобщей паники и хаоса, и, вздрогнув, она тихо спросила:

– Вам лично удалось спасти кого-нибудь?

– Никто не считал. Все, кто мог, прыгали в реку за упавшими. Я хорошо плаваю, поэтому смог вытащить несколько человек. – Взгляд капитана стал отстраненным, словно он вспомнил о тех, кого спасти не удалось. – Мы все были так заняты спасением утопающих, что не заметили отряд французов, напавший на беженцев на южном берегу. Кое-кому из спасателей удалось убежать, а я и еще несколько человек оказались окружены. Французы отпустили женщин, детей и стариков, но мужчин призывного возраста арестовали.

– Таким образом вас снова приговорили к смерти?

– Да. Один французский офицер как-то узнал, что пятеро из нас англичане, и приказал бросить нас в темницу, а наутро расстрелять, как шпионов. Ему было проще избавиться от нас, ведь пленники – такая обуза. – Габриэль криво усмехнулся. – Охранники оказались неплохими ребятами: дали нам даже две бутылки бренди, хоть и дрянного, чтобы могли скоротать ночь.

– Как же вам удалось избежать смерти?

– Один из сидевших вместе со мной в подвале оказался ушлым парнем и обнаружил заброшенный подземный ход. Нам удалось выбраться наружу и, поскольку наши стражи перепились, украсть их лошадей и сбежать. Прежде чем разойтись в разные стороны, мы окрестили себя «Спасенными грешниками» и дали друг другу слово обязательно встретиться в Лондоне, посидеть за бутылочкой отменного бренди, а связь держать через книжный магазин «Хатчерз».

Рори рассмеялась.

– Как это по-мужски! Я придумываю приключения, а вы ими живете. Вам удалась та миссия, с которой вы прибыли в Португалию?

– Англичанин-виноторговец и его жена португалка испугались вторжения французов и попросили меня перевезти в Лондон ее родителей. Я нашел нужных людей, и мы смогли добраться до моего корабля. Поскольку мои спутники были местные, нас нигде не задерживали, а меня они представляли умственно-отсталым внуком, так что время от времени приходилось мычать, чтобы показать, что я не умею разговаривать. – Капитан улыбнулся. – Покинуть Португалию оказалось гораздо легче.

– Вы встречались с кем-то из «Спасенных грешников»?

– Да. Один из них тот, кто зафрахтовал мой корабль для поездки в Америку. Он сказал, что живы еще двое наших товарищей, так что нас по меньшей мере четверо. Теперь, когда война закончилась, мы, пожалуй, все же сможем встретиться и выпить по стаканчику бренди.

Если уж ему, подумала Рори, удалось спасти пожилых супругов во время французской оккупации, то, возможно, ему удастся и их вызволить из плена. Эта мысль придала ей уверенности и вызвала желание узнать о нем чуть больше.

– А как случилось, что вас лишили наследства? Мне трудно представить, что в юности вы были настолько неуправляемы.

Лицо капитана вмиг сделалось непроницаемым.

– Мы достаточно говорили обо мне. Теперь ваш черед. Расскажите мне об Индии: я там никогда не был.

Не обратив внимания на его слова, Рори сказала:

– Простите. Мне не стоило об этом спрашивать.

Габриэль немного расслабился.

– Мне проще говорить о смерти, чем об… этом.

Время не излечило боль от расставания с семьей. Не успев подумать, Рори накрыла его руку своей в желании подбодрить, успокоить, но едва их пальцы соприкоснулись, тело девушки буквально пронзил мощный разряд энергии. Она вспомнила, что именно подумала, когда впервые увидела Габриэля Хокинса: «Вот он. Тот самый мужчина».