Не знаю, могу ли я называть себя твоей, все же…

Твоя Мария Канарис.


Рауль молча положил телефон в карман, взглянул на помрачневшего Адриана и растерянную Кристину. Ушла… Снова из его жизни уходит женщина, которая помогла ему побороть самого себя, заставила выплеснуть из себя давнюю боль и показала путь к тому, что он любил.

– Она брала у тебя деньги, Адриан? – серьезно спросил Рауль, и мужчина покачал головой, давая возможность младшему брату свободно вздохнуть.

– Я выписал ей чек и три часа назад, перед тем, как забрать тебя домой, вызвал к себе, но она оставила его на столе, сказав, что не может взять их, потому что это причинит тебе боль, – признался Адриан, и Кристина изумленно посмотрела на мужа.

– Боль? Деньги? Я ничего не понимаю! – ошеломленно проговорила она. – О чем идет речь, Рауль? И за что должна была эта девушка брать деньги? Кто она? Что вы скрываете от меня? Адриан!

Рауль не слышал, как брат начал что-то объяснять жене, периодически поглаживая ее по щеке. Тяжело поднявшись на ноги, он на мгновенье замер, обдумывая созревшее решение, и твердо произнес:

– Адриан, позвони в аэропорт и попроси задержать рейс в Милан! Если она улетит, то я никогда не стану прежним. Проклятье!

Рауль не помнил, как выбежал из дома, игнорируя крики брата, сел в первую попавшуюся машину и нажал на газ. Одна отравляющая мысль распространялась по всему разуму, впиваясь ядовитыми иголочками в каждую клеточку тела! Он не мог позволить ей уйти из его жизни, как это сделала Саманта. Тогда Рауль не предпринял никаких мер и смирился с тем, что она больше не любит его и считает жалким существом. Однако Мария открыто заявила о своей любви! Она любит его, черт побери! Любит настолько, что отказалась от денег!

Что таить, Рауль не любил Марию, даже близко он не испытывал тех чувств, что пробуждала в нем Сэмми, тем не менее, было глупо отрицать один факт. Рауль нуждался в дружеской поддержке, понимании и теплоте. Нуждался в Марии Канарис, как ни в ком другом, и после ее ухода он боялся вновь потеряться. Пусть все назовут его чертовым эгоистом, однако Рауль не намеревался отпускать женщину, которая сумела прогнать горе и облегчить его страдания!

Остановив машину возле международного аэропорта, Рауль выскочил из автомобиля и рванул в здание, всеми фибрами души надеясь, что он не опоздал… Он отыщет ее и в Милане, если понадобится! Отныне Рауль Дюмон не собирался подчиняться судьбе и покоряться обстоятельствам! Ему нужна Мария Канарис!

«…но это было до того, как я поняла, что полюбила тебя»

Внезапно Рауль заметил в очереди около стойки регистрации знакомую женскую фигуру, а когда девушка повернула голову, в его голубых глазах зажглась искра счастья. Все-таки на сей раз злой рок смиловался над ним…

Преодолев расстояние, разделяющее их, Рауля схватил вскрикнувшую от неожиданности Марию и поволок в противоположный угол, подальше от любопытных взглядов и шума.

– Ты улетаешь, Мария Канарис? – глухо бросил Рауль, обхватывая пальцами заплаканное лицо и вглядываясь в карие глаза, наполненные слезами. – Почему сначала даешь надежду, а потом отнимаешь?

– Рауль…

– Подожди! Дай договорю… Ты и так достаточно сказала и сделала! Ты думала, что я рассержусь из-за этих чертовых бумажек? А я был уверен, что девушка, которая смело села в машину незнакомца, храбрая!

– Рауль, а если однажды ты поймешь, что я не нужна тебе? – всхлипнула Мария. – Я не происхожу из уважаемой семьи, я не отношусь к твоему кругу и вряд ли смогу влиться в него. А ещё у меня совершенно нет денег. Даже для обычной поездки сюда мне пришлось откладывать несколько лет.

– Меня не интересует мнение других, – прошептал Рауль, аккуратно прикасаясь к приоткрытым губам, пробуя соленый вкус. – Я приехал только ради тебя, Мария! Я не буду, как безумец, кричать о своих чувствах и давать обещаний лишь для того, чтобы ты осталась. Это нечестно по отношению к тебе. Но, Мария, я ценю тебя и нуждаюсь в тебе. Очень сильно нуждаюсь. Ты нужна мне как друг, как муза, как смысл жизни, но я не стану лживо клясться в любви. Я приму любое твое решение. Просто знай, что для меня ты имеешь значение.

– Я останусь, Рауль! – Привстав на цыпочки, Мария обвила шею мужчины руками и крепко обняла его, словно пытаясь слиться с ним воедино, защититься от всех бед в его теплых объятиях. Рауль зарылся носом в шелковые волосы и вдохнул чудесный аромат. Он был прав! Она необходима ему, как единственная соломинка, за которую он цеплялся в надежде спастись и не утонуть в океане боли и горя.

Если бы Рауль на мгновение повернул голову в другую сторону, на секунду оторвался бы от плачущей девушки, то выстроенная с таким трудом мозаика вновь разрушилась бы на мелкие фрагменты. Роковая женщина из прошлого, Саманта Джеймс, находилась так близко, что один шаг – и Рауль мог бы коснуться его смуглого плеча. Она тоже не обращала внимания на стоящую за ее спиной обнимающуюся пару, сосредоточившись на наручных золотых часах, кажется, спешащих на несколько минут.


ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Ожившее прошлое


Особняк Дюмон, старинное и величественное мраморное здание в Монте-Карло, этим вечером блестел роскошью и красотой. Колонны, обвитые декоративными цветочными гирляндами, и украшенная фонариками и белыми шарами терраса постепенно заполнялась людьми. Вечер постепенно опускался на город, но из-за яркого освещения каждый гость мог тщательно разглядеть, одежды или прически других.

Рауль поправил галстук и посмотрел на Марию, стоявшую возле нее. К его удивлению, Кристина в мгновение ока нашла с ней общий язык, ошибочно приняв за его возлюбленную, а он не стал ее переубеждать, чтобы не создавать дополнительных неприятностей и проблем. На самом деле, он не знал, какое название можно было бы дать их с Марией отношениям. Они не влюбленная парочка, к тому же он, Рауль, не испытывал к ней этих возвышенных чувств, хотя и не мог отрицать того, что девушка стала ему по-своему дорога. Также он никогда не скажет, что к Марии Канарис его влечет из-за желания удовлетворить сексуальные потребности, хотя целуется она превосходно, распространяя жар по всему его телу. Но он не для этого привез Марию в их особняк и уговорил остаться пожить здесь… С ней было так спокойно и хорошо, к тому же она помогала Раулю передать воображаемую картину на лист бумаги, позируя ему как модель, при этом широко улыбаясь.

Модель… Нет, Мария Канарис, не была одной из тех стервозных и развратных девиц, позирующих на камеру ради славы и денег. Она другая, неиспорченная и невинная. То, чего так не хватало Раулю в городе соблазна и грязи. Как чистый алмаз среди бесполезных стекляшек.

– Почему все смотрят на меня? – покраснела Мария, нервно сцепив руки в «замок».

Рауль как ни в чем не бывало оглядел зал и, заметив, как подозрительно на них глядела пожилая женщина в розовом платье, приблизился к Марии, бережно обвив ее тонкую талию. Кристина не прогадала, когда одолжила испанке красное шифоновое платье, облегающее ее стройную фигуру и обнажающее хрупкие плечи. Она выглядела потрясающе, черт побери! А длинные золотистые волосы, красиво уложенные в высокую прическу, приковывали внимание к изящной шейке. Незаметный розовый блеск едва касался тонких губ девушки, а карие глаза, обрамленные густо накрашенными черными ресницами, смущенно опустились.

– Тебе кажется, – подбодрил ее Рауль. – Честно говоря, все смотрят на меня. Наверное, думают, что я и сюда явился пьяным, ведь у всех сложилось именно такое мнение обо мне.

– Тогда они глубоко заблуждаются, – слабо улыбнулась Мария, проводя кончиком пальца по его гладко выбритому подбородку. – Ты сегодня выглядишь великолепно.

– Правда? – выдохнул ей на ушко Рауль и с удовольствием отметил, как покраснело её лицо. – А если бы я пришел пьяным и растрепанным, то не услышала бы от тебя таких нежных слов, Мария Канарис?

– Я люблю тебя любым, – честно призналась Мария, заставляя мужчину выпрямиться и судорожно вздохнуть.

Не то чтобы ему не нравилось, как относилась к нему Мария, или его раздражала ее чрезмерная открытость и прямота, однако он почему-то ощущал себя… виноватым. Возможно, из-за того, что у него никак не получалось ответить ей взаимностью на её чувства. Вместе с тем Рауль осознавал одну жестокую правду. Любовь – это не игрушка и не вещь, которую можно купить или о которой можно лгать. Разве он имеет право говорить то, чего еще и нет?

– Мария, пойдем, а то Кристина заволнуется, если нас не увидит. – Рауль вовремя повел девушку к установленной сцене, где через несколько минут должны были появиться Адриан и его супруга. Белоснежное фортепиано, величественно стоявшее в центре площадки, наводило мысль, что сегодня Кристина Ферро исполнит какую-нибудь композицию, как всегда, приводя гостей в восхищении.

Адриан в сером деловом костюме, держа под руку Кристину в ярком зеленом платье, подчеркивающем ее округлый живот, и идеально сочетающемся с ее необычным оттенком глаз, появился на сцене под громкие овации и голос ведущего.

– Она очень красивая, – сказала Мария, добродушно улыбаясь. – Они подходят друг другу.

– Не поверишь, но раньше они терпеть не могли друг друга, – усмехнулся Рауль, наблюдая, как брат заботливо поправляет накидку на плечах жены. -Как там говорится, а? От ненависти до любви один шаг…

Рауль вздрогнул, хотя сам же произнес эту фразу, вовсе не понимая, отчего отреагировал подобным образом. Адриан и Кристина действительно недолюбливали друг друга, но позже они преодолели мнимую ненависть и создали семью. Почему внезапно у него возникло странное покалывание в груди?

Мария хотела что-то ответить, но замолчала, стоило Кристине взять в руки микрофон и начать, почти наверняка, подготовленную речь:

– Здравствуйте, дорогие друзья! Рада приветствовать вас на этом вечере! Должна признаться, что сегодня один из самых значимых дней в моей жизни, не считая тех, когда я вышла замуж и узнала, что жду ребенка от моего любимого мужа.